Она взяла у него из руки стакан и поставила на низкий столик. Адам словно никак не мог поверить, что она до конца доведет то, что начала. На ее губах заиграла слабая улыбка. Этой улыбкой она как бы уверяла, что да, доведет. Алиса сделала еще один шаг вперед, села к нему на колени и слегка прикоснулась кончиком пальцев к его груди.

Галстук был уже развязан. Когда Алиса потянула за один конец, он выполз из-под воротника, и она равнодушно бросила его на пол.

– Эй, поосторожнее, – весело предупредил Адам. – Это один из моих самых любимых галстуков.

– Плевать я хотела на твой чертов галстук! – хрипло пробормотала Алиса и занялась пуговицами на рубашке. Наконец-то она может раздвинуть тонкую ткань, почувствовать дрожь от прикосновения к его телу, скользить ладонями по теплой, поросшей жесткими волосами груди…

С тихим страстным стоном Алиса нагнулась вперед и прижалась полуоткрытыми губами к его ключице, глубоко вдыхая слабый мускусный запах. Под кончиками ее пальцев сильно и ровно билось его сердце. Алиса быстро подняла голову и посмотрела на него. Адам закрыл глаза, и она поняла, что ему совсем не безразлично то, что она делает.

Мягкий свет лампы отбрасывал тени на его лицо, подчеркивая острые скулы и орлиный изгиб носа. Густые и шелковистые ресницы опущены. Адам всегда аккуратно зачесывал волосы назад, но сейчас одна непокорная прядь все же упала на лоб. Решительные и чувственные губы были слегка раздвинуты, от него пахло виски.

Адам позволил ей поцеловать себя, разрешил провести языком по контурам своих губ и попытаться пробраться внутрь, бросая вызов его языку. И в этот миг он внезапно как бы очнулся от сна! Он вдруг рванулся ей навстречу, одной рукой схватил ее за волосы, не позволяя отодвинуться, а вторая быстро заскользила по гладким изгибам ее обнаженного тела… и оно задрожало от желания…

Он целовал ее с яростью мужчины, изголодавшегося по любви. По ее любви…

И тут Алиса неожиданно запаниковала и попыталась освободиться, но Адам отказался отпускать ее. Он заставил Алису встать, и сейчас ее грудь находилась на одном уровне с его лицом. И он начал ласкать ее груди обеими руками. Голова Алисы откинулась назад. Все кружилось вокруг, теряя реальные очертания…

Она выгнула спину, полностью отдаваясь наслаждению, которое ей доставлял его рот, ласкающий то один ее сосок, то другой. Алисе показалось, что она тает, как снег под лучами солнца.

Она ослабела, ноги уже не держали ее. Словно в трансе, она раздвинула бедра и села к нему на колени. Рука Адама медленно заскользила вниз. Она поняла его намерение и задрожала в сладостном ожидании.

Кончиками пальцев Адам легко погладил гладкую как шелк внутреннюю поверхность ее бедер, наслаждаясь бархатистостью кожи и терзая ее ожиданием сокровенной ласки. Откуда-то издалека до Алисы долетел собственный хриплый голос, которым она умоляла его не мучить ее. Если Адам стремился к тому, чтобы она признала, как жаждет физического наслаждения, то он не мог добиться лучшего результата.

Только это было нечто большее, чем секс. Алиса обманывала себя с момента их первой встречи. Чувство вины перед Майком и гордость заставляли ее отрицать очевидную истину. Сейчас она отдавалась Адаму потому, что любила его. Да, любила сильно и страстно! Любила всей душой, всем своим существом! И было пыткой знать, что его интересует только ее тело. Ее сердце, душа, ум были ему совершенно безразличны. Он отбросит все это с ледяным презрением, как только поймет, что она целиком принадлежит ему. Да, она признала свое поражение. Как мучительно осознавать это.

Прикосновения Адама были такими нежными… Он исследовал самые влажные и нежные складки в поисках крошечной, спрятанной в них жемчужины удовольствия… Алиса изнемогала от сладостной муки, ее желание стало почти невыносимым. От него кружилась голова и жгло тело…

Они сплелись в объятиях, словно два борца, утоляя ноющий голод долгих пустых лет… И ничто не могло сравниться с этой страстью… яростной и первобытной… с неописуемым наслаждением ощущать в своих объятиях любимого…

Вдруг Адам остановился, но только для того, чтобы опустить ее на толстый шелковый ковер, лежащий перед камином. Алиса, изнемогая от нежелательного перерыва, открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее сверху вниз. В его глазах пылала страсть.

– Ты же хотела именно этого? Продолжим прямо здесь, на полу… нам все равно не добраться до спальни… Кстати, если тебя до сих пор интересует, стоишь ли ты тех денег, то можешь успокоиться: да, стоишь!

Алису затопила волна горечи и стыда… Но ведь она с самого начала знала, что все будет именно так. Ей ничего не оставалось, как покориться, когда на нее опустилось тяжелое тело Адама и его сильные ноги заставили ее бедра широко раздвинуться. Алиса выгнула спину, предлагая себя всю, и он хрипло рассмеялся победным смехом. А потом овладел ею, глубоко войдя в нее одним сильным толчком, от которого у нее перехватило дыхание.

Алиса изо всех сил обхватила его руками. Его сильные мускулы переливались у нее под ладонями. От пота его кожа стала шелковистой, он хрипло дышал ей в ухо. И тут неожиданно мозг Алисы пронзила отрадная мысль. Пусть его интересует только ее тело, но, по крайней мере, он хочет именно ее тело, а не чье-то другое.

Эта мысль вселила в нее маленькую уверенность. Это было началом, крошечным семенем, которое она могла вырастить с помощью заботливого ухода. Она должна быть безукоризненной любовницей – и страстной, и покорной. Она должна убедить его, что хранила себя для него. Она никогда не должна отказываться выполнять его требования. Только так Алиса могла заставить Адама желать ее до тех пор, пока желание ею обладать не перерастет во что-то большее.

Физически они прекрасно подходили друг другу. Их тела слились в объятии, не имеющем времени. И Алиса перестала думать, анализировать и предполагать. Неведомая сила перенесла ее из реального мира куда-то высоко, в заоблачные дали наслаждения. Пока наконец они не преодолели последний рубеж, не замерли в бесконечном круговороте времени и пространства. И наступила тишина.

Алису разбудил легкий стук в дверь. Она не успела еще полностью осознать тот факт, что находится не в своей комнате, а в комнате Адама, как вбежал Дики в пижаме и в шлепанцах.

– Дядя Адам! Дядя Адам! Я тебя не разбудил?

Адам застонал и накрыл простыней плечи Алисы.

– Разбудил, маленькое чудовище, – ответил он с усталой покорностью. – Ну что стряслось на этот раз? Неужели нельзя подождать?

– Я подумал, что ты захочешь знать. Я вчера прочитал замечательную книгу, даже еще сегодня утром доканчивал, – гордо объявил мальчуган. – О, привет, мам! – весело поздоровался он, взбираясь на кровать. – Сначала боялся, что с этими смелыми астронавтами вдруг случится беда, но все обошлось. Да здравствует космос!

– Рад слышать это, – ответил Адам с иронией, на которую восьмилетний мальчик не обратил внимания. Он пока еще воспринимал все, что слышал, буквально.