– Не забыл, – проворчал я. – Докладывай, что узнал о Черном Шамане. Кто такой, где живет, чем зарабатывает на жизнь. Семейное положение, счета в банках, компрометирующие материалы, отношения с коллегами по работе…

– За кого ты меня принимаешь? – обиделся Зак. – За Интерпол? Скажи спасибо, что узнал самое главное.

И соратник поведал мне о своих ночных похождениях в Касе. Эпизод с девицей он, конечно, расписывать не стал, заботясь о душевном равновесии командира, а вот для дальнейшего рассказа красок не пожалел. По его словам выходило, что деревня кишит самыми подозрительными личностями и приезжих среди них так много, что ни в одной хижине не осталось свободного угла. Гоблины собрались в поселок из окрестных деревушек и готовятся выступить на войну, как только им выдадут оружие. Ни о какой дисциплине, разумеется, понятия никто не имеет. Вслед за будущими солдатами появились и проходимцы всех мастей, так что жить в Касе «честной девушке» теперь трудновато.

В этом месте диверсант малость сбился с темпа, прокашлялся и продолжил доклад.

Черный Шаман, или, на местном наречии, Хуру-Гезонс, – жуткий одноглазый гоблин из клана таха. Неопределенного возраста, сильный, словно тролль, и быстрый, как эльфийский единорог. Он уже в пятнадцатый раз избирается мэром Каса, и никто не решается выступить альтернативным кандидатом. Среди таха бытует поверье, будто Хуру-Гезонс присутствовал при сотворении Нового Шагорана и даже подавал дельные советы творцу.

– Как зовут творца? – полюбопытствовал я.

– Не помню. Но, как видно, власти над одними таха показалось Шаману мало, и он собрался покорить весь Даггош целиком. Для чего в первую очередь решил прогнать ненавистных киафу, что оккупировали побережье и присваивают все блага эльфийской цивилизации. А главное, запрещают поедать деликатесную хухум.

Тут орк припал к калебасе и выпил остатки воды, делая вид, что у него пересохло в глотке.

– Разгром оружейных складов спутал Шаману все карты. Впав в неумеренную ярость, он лично снес голову слуге. Тому, что сообщил весть о потере оружия. Оружие скапливали месяцами и уже готовились переправить в Штаб Освободительной армии таха, в Дхем, чтобы там сколотить летучие отряды жестоких мстителей. Но не тут-то было. Шаману пришлось срочно созывать в Дхеме военный совет, чтобы определить тактику и стратегию дальнейшей борьбы.

– Значит, Шаман в Дхеме… И как тебе удалось разнюхать столько за один раз? – Я был поражен.

– Ну, большую часть я прочитал еще в Ксакбурре, – признался Зак. – Мне полковник Огбад дал ознакомиться со шпионским донесением.

– А мне никто ничего не давал. Конспираторы чертовы. Ладно, что делать-то будем, камрад?

– Как что? Раз Шаман отправился в Дхем, то и нам туда дорога. Однозначно. Я и с капитаном договорился.

– Неужели? И что ты ему посулил?

– Ну… Я пообещал ему бесплатную рабочую силу… Думаю, ты не против немного размяться? Всего-то и надо перекидать тонну-другую фруктов, уже в Дхеме. Зато доплывем бесплатно!

Я хотел высказать свое мнение о плане орка, но вместо этого сумел выдавить из себя только проклятие. Делать было действительно нечего, и все же я попытался ухватиться за последнюю возможность:

– А если Черный Шаман сегодня или завтра вернется в Кас?

– Местные пьяницы в этом сомневаются, – веско произнес Зак. – Скорее всего, решение о восстании таха будет принято на днях. Если оно вообще будет принято. То немногое оружие, что удалось сохранить, роздано самым надежным людям, их несколько десятков или сотен. Это отпетые головорезы, которые подчиняются только своим десятникам, сотникам и Черному Шаману как главнокомандующему. Знатоки считают, что с этими людьми Шаман и двинется на Ксакбурр.

– Против войск самообороны и контингента «небесных повязок»? – опешил я. – Сто необученных гоблинов? Похоже, не только у наших командиров с головой проблемы.

– Подумай об этом по дороге, ладно? Нам пора загружаться на судно, а то скоро рассвет. В трюме отоспишься.

– Эй, а капитан не удивится, почему человек согласен задаром тягать какие-то овощи для орка?

– Нет. Я сказал ему, что ты сбежал из рабства и готов на все.

* * *

– И все-таки я не понимаю, почему должен прятаться весь день в трюме, – ворчал я, продираясь сквозь посевы. Теперь мне было все равно, что подумают о нас местные землепашцы. – В то время как ты будешь прохлаждаться на палубе.

– Что тут непонятного? Ты же беглый человечишка. Поэтому и скрываешься от посторонних глаз. И денег у тебя нет. А что тут такого? В трюме спокойно, не дует. И мешок с боеприпасами постережешь.

Я промолчал. Логика в словах орка, безусловно, имелась, вот только они почему-то мне не нравилась. Однако возразить было нечего. И то хорошо, что удастся быстро добраться до Дхема. Волочиться по джунглям, рискуя опять напороться на воинственных таха или бродячих воинов, сорванных из своих деревень, совсем уж глупо. А триасовые крокодилы!

– Ладно, – сказал я. – Но учти. В Дхеме даже не думай увильнуть от разгрузки. Пока я старший по званию, будешь выполнять мои приказы.

Вдруг что-то округлое и тяжелое, словно арбуз, больно ударило меня по колену, так что я сквозь зубы выругался, едва не заорав от боли, и упал на второе, целое колено. Прямо перед моим носом, в окружении острых листьев, покачивался на толстом стебле крупный плод. Он разительно смахивал на ананас.

– Что? – испугался Зак, наклоняясь надо мной. – Ловушка? Мина?

– Какая к черту ловушка, – прошипел я. – Какая-то гадость растет.

– Это ананас, – пояснил орк. – Еще недозрелый, потому и уцелел после твоего мощного удара.

– Зато у меня коленка чуть не отвалилась… Какого хрена они на земле растут? Деревьев мало, что ли?

Мы вошли в поселок и стали пробираться вдоль стен ветхих окраинных домиков. К этому часу в Касе угомонились уже все, поэтому наши шаги звучали как-то слишком гулко. Светало стремительно, и уже виден был силуэт корабельной трубы на противоположном конце деревни.

Нам повезло – никто так и не спросил, кто тревожит покой столицы таха.

Проскочив мимо складской стены, мы оказались перед неожиданно высоким бортом посудины. Да и сам корабль, казавшийся издали скромным, вблизи напоминал бронтозавра прошлых веков. Такой же потертый и выцветший, с архаичным названием «Гордость джунглей», выведенным бледно-желтой краской.

– Ну и где трап? – полюбопытствовал я.

– Его на ночь убирают, – пояснил Зак. – Так залезем. Давай, командир, я тебя подсажу. – Он сложил руки замком, и я воспользовался помощью – вытянул руки, ухватился за борт и подтянулся. После чего, свесившись вниз, помог товарищу, при этом едва не вывалившись с корабля. Орк оказался на редкость тяжел.

«Гордость джунглей» была так грязна, что и словами не описать. Я отродясь не видел столько мусора ни на одной улице, даже после народных гуляний. А здесь всего лишь палуба! Большую часть хлама представляли собой банановые и прочие фруктовые шкурки. Видимо, от скуки матросы поедали свой груз, почему-то бросая объедки на палубу. Зачем так заботиться о чистоте реки? Может быть, за ее загрязнение гоблинам пригрозили какими-нибудь непомерными штрафами? Эльфы, где ни появятся, чрезвычайно пекутся о природной чистоте.