Но его она еще не видела. Сев в кровати, Анна тряхнула гривкой, посмотрела на будильник и только после этого перевела взгляд на Маттиа.

— Ой, — вскрикнула она.

Карие глаза с желтыми прожилками. «Веснушчатые, как щеки», — подумал Маттиа и улыбнулся Анне. Он был ослеплен ее красотой.

Но Анна уже не улыбалась. На стуле у ее кровати сидел незнакомец и таращился на нее хитрыми глазищами. Было от чего растеряться!

— Ты кто? — спросила Анна и немедленно натянула на себя простыню. Однако краешек груди так и остался обнаженным. Разумеется, Маттиа это заметил и улыбнулся еще шире. Он сознательно медлил с ответом: растерянность девушки его забавляла.

Бросив взгляд на кровать брата, Анна обнаружила, что его там нет. Тогда, сбитая с толку, она вопросительно уставилась на незнакомца.

— Меня зовут Маттиа, — наконец сказал парень. Он протянул Анне руку, но та глянула на нее косо. — На самом деле, мы уже знакомы, но ты меня наверняка не помнишь — ты тогда совсем маленькой была, лет восьми-девяти.

Анна вся залилась краской, она так и не заметила, что у нее полгруди торчит наружу.

— Мамааа! — крикнула она, не выдержав напряжения.

— Мамы нет дома, — покачал головой парень. — Ты попалась!

Поняв, что он над ней подтрунивает, Анна немного успокоилась.

— А куда мама пошла? И где Алессио? И ты что тут делаешь? — спросила она.

Маттиа провел пятерней по своим темным кудрявым волосам и стал прохаживаться по комнате. Он знал о своей привлекательности и хотел произвести впечатление на эту девушку-ребенка. С наигранным интересом он рассматривал постер Бритни Спирс на стене — артистизма ему было не занимать.

— Твоя мама пошла по делам. Кстати, она пригласила меня на обед и была со мной очень любезна! — Маттиа оторвался от постера, чтобы взглянуть на Анну, которая сидела разинув рот и крутила край простыни.

— Брат твой внизу дерется с Кристиано, — продолжил он. — А я — друг Алессио. Так получилось, что жизнь нас развела, но, все, как видишь, меняется.

— То есть как это дерется с Кристиано?

— Ну, фигурально выражаясь. В общем, они выясняют отношения. Достаточно оживленно, — со смехом пояснил Маттиа.

Он вышагивал от стены к стене, и Анна следила за его передвижениями, крутя головой, как в мультяшке.

— Когда же ты пришел?

— Около пяти утра.

— И где ты спал?

— Здесь. Вот на этом стуле, — сказал Маттиа, указывая на стул с предельно серьезным выражением лица.

— Значит, ты подсматривал, как я сплю! — воскликнула Анна и снова зарделась.

Маттиа это заметил и, хитро улыбаясь, с чувством прошептал:

— Уверяю, ты была очаровательна.

У него были изумрудно-зеленые глаза, красиво очерченные губы и роскошные волнистые волосы.

Анна соскочила с кровати, босиком подбежала к окну и подняла жалюзи. В полном смятении она уставилась на лицо этого загадочного парня, который теперь нахально растянулся на ее кровати.

Маттиа полной грудью вдохнул ее запах, исходящий от простыней.

— Может, я и вправду тебя знаю… Не помню точно, но я действительно где-то тебя видела, — сказала Анна, стоя перед ним навытяжку и жестикулируя гораздо активнее, чем обычно.

Маттиа подумал, что у нее отличные ноги и что для тринадцати лет она очень высокая и прекрасно развитая.

— Да ты сто раз меня видела, но не замечала — слишком была занята своими Барби и подружками, — усмехнулся он.

На носу Анны выступили капельки пота. Вместе с солнечным светом в комнату проникла жара, и ей отчаянно хотелось раздеться. За окном царствовал раскаленный август, и внутри нее тоже словно топку включили. Ни один мужчина, за исключением отца и брата, не видел ее в пижаме, а тут… Анне казалось, что она идет голой по многолюдному проспекту, ей иногда снилось такое.

Она уже успела разглядеть, насколько этот парень красив. Взрослый, уверенный в себе… Смуглое лицо с высокими скулами казалось высеченным из мрамора. В глазах читалась властность. Росту в нем было под метр девяносто.

А плечи… Да на таких плечах можно целую планету таскать!

— Где ты живешь? — Анну распирало любопытство.

— Здесь недалеко. Живу один.

— И почему?

— Мне нравится одиночество, — соврал он и, покашляв для пущего эффекта, добавил: — Я морской волк.

— Ооо!.. — восхищенно протянула Анна. Недавно она читала Хемингуэя и теперь видела перед собой одного из его героев. Сильного и мужественного…

— Я недавно вернулся в Пьомбино. Провел три года в России, на Черном море.

Анна наконец сообразила, что стоит полуголая, в идиотской пижаме. Стараясь скрыть смущение, она бочком пробралась к шкафу и вытащила оттуда первый попавшийся свитер — теплый, зимний, который совершенно не вязался с одуряющей жарой на улице. Но Анна уже не понимала, что делает. Вся пунцовая, она натянула свитер на себя.

Маттиа конечно же отметил ее смущение и подавил приступ неудержимого смеха. Ему не хотелось пугать девушку еще больше. Она ему определенно нравилась — такая милая, такая неопытная…

— А ты чем занимаешься?

— Хожу в школу, — пробормотала Анна. Коленки у нее подгибались, и она решила присесть на кровать.

Маттиа, будучи на десять лет старше Анны, с легкостью просчитывал каждый ее шаг, но этот спектакль нравился ему все больше и больше.

Он придвинулся к ней на пару сантиметров.

— В сентябре пойду в классический лицей.

— Ни х… рена себе… Так ты, значит, умница!

— Мне нравится учиться.

— Правильно, не на Алессио же равняться. Кстати, что-то он долго… — Маттиа недоуменно посмотрел на часы.

Увидев это, Анна почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

— А ты где-нибудь учился? — поспешила спросить она, будто хотела задержать парня.

Но Маттиа не надо было удерживать — он с удовольствием начал рассказывать:

— Да, я закончил училище. Правда, я там скорее штаны протирал… Э… — спохватился он. — Знаешь, мне всегда нравились стихи.

Это, конечно, было сказано, чтобы произвести впечатление. Какие там стихи — смешно даже! Но девчушка была совершенно очарована.

— Стихи? Такие, как у Пасколи? — спросила она.

— Точно! Пасколи, потом Кардуччи, Бодлер, Данте, — стал перечислять Маттиа, выскребая из памяти имена наугад. — Я часто читал их стихи во время плавания, перед сном.

Анна представила, как Маттиа, лежа на куче мешков в полумраке трюма, при свете свечи взахлеб читает какой-нибудь сборник сонетов. Сердце в ее груди забилось еще сильнее.