— Я справлюсь. Мне не хочется отпускать тебя одну, бабушка, но ты права. Об этом действительно надо сегодня побеспокоиться. Рассказывай, как за Лялькой смотреть. Кормить надо? Или может ещё чего?

Может Мирэн и преподавали какое-нибудь ребёнковедение, хотя вряд ли, с учётом, что её саму няня воспитывала, но Ромин имеет полное право в детях не разбираться, как и я. Впрочем мой вопрос никакого удивления у Гапки не вызывает, и она охотно принимается мне рассказывать, что наша девочка уже и позавтракала и даже пообедала, что в отхожую комнату она водила её буквально недавно, но если что, то находится столь нужное помещение во-о-он там в углу за колоннами. Тут няня опять с сомнением смотрит на меня, явно пытаясь представить, как я осилю такое мероприятие, на что приходится уверить, что справлюсь и осилю, хоть сама в этом и не уверенна. Далее следует краткий инструктаж, что, где да как. И моя сердобольная попутчица-сообщница вся в сомнениях и тревогах всё-таки уходит, а я пытаюсь принять хотя бы сидячее положение. Лале ухода няни даже не замечает, зато на моё перемещение в пространстве реагирует моментально, повернув голову и уставившись большими настороженными глазищами. А в следующую секунду она оставляет подружку и куклу, чтобы без слов броситься ко мне и со всего размаху врезаться своим маленьким тельцем в моё, обхватывая ручками за шею и утыкаясь личиком куда-то в плечо? Вот что эта кроха со мной делает? Нельзя мне плакать. Нельзя. Ромин от обнимашек не рыдает.

В общем как-то так получилось, что всё то время, что Гапка отсутствовала, Лале провела у меня на руках. Её подружка вернулась к матери, а моя девочка, сбегав за своей Ясминой, уселась в кольце моих рук, прижавшись ко мне всем телом, и вскоре придремала, сладко посапывая, устроив себе дневной сон. Так меня и застала наша няня, вернувшаяся с покупками и новостями.

— Говорят, сегодня утром порталы перекрыли, — сообщает она мне, стараясь не показывать своего волнения. — По всей Босварии.

— Да? — не скрываю я удивления. Вот это размах поисков, однако. — А не говорят почему?

— Ловят кого-то. Приказ миразу, — с нотками страха в голосе, произосит старушка.

И вот как понять, где именно ловят? Если по всей Босварии, то по идее мой план сработал и теперь «женишок» ищет меня в Вэнтаре. А порталы, судя по всему, перекрыл, чтобы дальше никуда не ускользнула. Ну-ну.

Упаковывая покупки в наши сумки, Гапка рассказывает, что видела ещё и дополнительные патрули в городе, но особых обысков, вроде как не наблюдалось, женщин на улицах не хватали, под хариджи и карильи не заглядывали. И это ещё больше меня уверило в том, что план удался. Понятно, что город тоже проверят, но если бы отец Мирэн и её жених думали, что я ещё здесь, то явно искали бы тщательнее.

Обсудив ситуацию в городе и с порталами, мы сообща перекладываем крошку Лале в кровать, и я как раз уговариваю Гапку прилечь и тоже поспать, когда к нам подходит одна из служительниц Храма, чтобы провести в отдельную комнату, выделенную нам троим по распоряжению Настоятельницы. Моих силёнок едва хватает, чтобы самой подняться, не говоря уже о том, чтобы перенести ребёнка, так что приходится опять положиться на помощь старушки. И лишь перебравшись в отведённую нам комнату и закрывшись там от посторонних глаз, мы с Гапкой, уложив нашу малявочку, позволяем себе тоже отдохнуть. Она заняв койку у стены, засыпает, а я просто валяюсь, позволяя телу восстанавливаться, пялясь на небо за окном и размышляя о том, что ждёт нас впереди. Здесь в Храме, надо признать, чувствую себя в безопасности, словно тут Богиня присутствует и оберегает. А что будет завтра… Посмотрим.

Глава 9

Валяться весь остаток дня я себе не позволила, понимая, что Ляля максимум через пару часов проснётся, а Гапке наоборот надо поспать. Она и так смотрела за мелкой, пока я в обмороке пол дня валялась. Поэтому, почувствовав, что слабость понемногу отпускает, заставила себя подняться с кровати, поправила куфий на голове и отправилась искать кухню и пропитание, что оказалось не так уж и сложно, достаточно было спросить дорогу у деловито сновавших в коридорах людей, готовящихся к завтрашнему отъезду. Заодно разведала обстановку. Бедного мальчика, который так храбро защищал свою бабушку, с радостью покормили сердобольные служительницы Храма. Отказываться было бы сущей глупостью. Я ещё и разрешение привести сестрёнку покормить, когда она проснётся, выпросила, чтобы бабушку не будить. Простая каша с маслом, мёдом, орехами и кусочками сухофруктов показалась мне самым вкусным, что я пробовала в жизни, а свежий хлеб с сыром и вовсе заставил меня закатывать глаза от удовольствия. Изо всех сил стараясь есть хотя бы культурно, я уже задумалась, как бы вымолить добавку, когда мне эту добавку поставили перед самым носом, заявив, что с магическим истощением питаться надо хорошо, чтобы восстанавливаться быстрее. Да кто ж против? Было бы чем.

А насытившись, я действительно почувствовала себя намного лучше. И в комнату вернулась уже не раненной улиткой, а вполне себе уверенной черепахой, игнорируя любопытные взгляды встречающихся мне будущих попутчиков. Потом, как я и предполагала, проснулась Лале, поход на кухню повторился, но теперь уже с её участием и покормили теперь уже нас двоих. Я снова не стала отказываться, потому что, как ни странно, снова проголодалась. Ну а вечер провела, наблюдая из-под полуприкрытых век, как постепенно оживает наша кроха, общаясь и играя с другими детками в общем зале. Поглядывая на меня, стесняясь, немного несмело, молчаливо, но всё же с явным удовольствием. Так нас и застала проснувшаяся Гапка. Окинув мою сгорбившуюся на лавке у стены фигуру, она тут же запричитала.

— Ромин, тебе ведь лежать побольше надо, чтобы восстанавливаться. Ты почему меня не… разбудил?

— Потому что ты устала и тебе надо было отдохнуть, — улыбнулась я уголком рта. — Не ворчи, бабушка. Со мной всё хорошо.

— Вижу я это "хорошо", — проворчала она. — Вон уже едва сидишь. Иди-ка ты спать, а я дальше сама за нашей Лялей посмотрю. Завтра тяжёлый день.

Я могла бы поспорить, но сил действительно почти не оставалось. Спать хотелось немилосердно. Так что, поцеловав в макушку насторожившуюся мелкую и успокоив, что я всего лишь спать, а не исчезать, обняв благодарно Гапку, поплелась в выделенную нам комнату. А там выключилась, как только коснулась головой подушки.

— Рами? — слышу я слегка удивлённый голос Тая.

Подняв голову, встречаюсь с его изучающим взглядом. Не поняв сначала в чём дело, опускаю глаза и окидываю себя взглядом. Вот те раз. Я, оказывается, явилась к нему в сон уже не в виде спортивной высокой кудрявой брюнетки, а в облике миниатюрной и женственной Мирэн. Неужели настолько привыкла к этому телу?

— Ты так сейчас выглядишь? — интересуется мужчина с нескрываемо довольной улыбкой, подходя ближе, проводя ладонью по длиннющей косе, обнимая и прижимая к себе.

— Нет, — фыркаю я, вспомнив о расквашенном носе и синяках под глазами. — Сейчас я замаскированна так, что меня мама неродная не узнает. И папа с женихом тоже. Но если ты о теле, то да. Нравлюсь?

— Ты мне и прежняя безумно нравилась, — отстраняет он меня немного, рассматривая моё запрокинутое лицо, простое белое платье, точнее то, что под ним. Что-то между нами однозначно изменилось с тех пор, как я попала в этот мир. От этого собственнического мужского взгляда всё внутри дрожит и переворачивается. — Но, пожалуй, я рад убедиться, что ты теперь не парень. Это бы нарушило мои на тебя планы.