– Лучше некуда! – залихватски объявил Крячко. – Встретились с адвокатом Кубышного, побывали у здешних коллег… Везде и всюду полное взаимопонимание.

– А к нам перед вечером приходила Наташа, – вздохнув, сообщила тетя Вера. – У нее что-то там со светом приключилось…

Услышав о Наташе, Стас с готовностью объявил:

– Свет наладить? Пара пустяков. Ща пойду и сделаю.

– Да ей уже наладили! У нас тут один мужчина живет в конце улицы, он занимается всяким ремонтом. И берет недорого. Она его позвала, и он все сделал… Ужинать-то будете?

– Само собой! – откликнулся Гуров.

– Я сначала окунусь в душе, а уже потом буду ужинать… – высказался Крячко и, подмигнув приятелю, поспешил в летний душ.

– Мне не забудь оставить воды! – предупредил Лев, усевшись за стол и вооружившись ложкой.

Вскоре Стас вернулся и, присоединившись к трапезе, бодро поинтересовался:

– Завтра день ожидается бурный? У нас что? Райотдел и поиски «кразиста»?

– Да у нас и сегодня день был не из спокойных… – неспешно констатировал Гуров, допивая чай. – А завтра… Нам еще и в школах побывать стоило бы. Так что не заскучаем… Ну ладно, Казанова Донжуанович, я – в душ и спать. А ты… Смотри там, блин горелый, чтобы твои похождения нам как-нибудь эдак не аукнулись.

Что снилось Льву, он не запомнил – сказался груз впечатлений дня минувшего. Но вот пробуждение, к тому же задолго до рассвета, оказалось весьма запоминающимся. Энергичная встряска за плечо заставила его вернуться к реальности, и он, увидев Станислава, сразу же понял: случилось нечто неординарное.

– Что там у тебя? – спросил он, разом поднявшись с койки.

– Ты не поверишь! – Крячко сделал многозначительную паузу. – Кубышного отпустили, и он уже успел отсюда уехать вместе с матерью. Насовсем. Причем непонятно куда.

– Да, действительно – это что-то вообще нереальное… – удивленно протянул Гуров. – А ты об этом как узнал?

И Стас рассказал, как, выйдя после ужина на улицу, он сразу заметил, что, несмотря на позднее вечернее время, через дорогу от него в тени разросшейся сирени у тринадцатого дома кто-то одиноко сидит на лавочке. Подойдя поближе, он увидел, что это Наташа. На вопрос, почему ей не спится, соседка пояснила, что для нее ложиться спать раньше двенадцати смысла нет – скоро должен в очередной раз заявиться ее бывший муж, придурок и алкаш. Тот, даже перестав быть мужем юридически, страшно ее ревновал к другим, и любой мужчина, решивший с ней встретиться и тем более узаконить свои отношения, оказывался в весьма щекотливой ситуации, столкнувшись с ополоумевшим ревнивцем.

– Господи! Как он меня достал! Никакой жизни нет… – Наташа тягостно вздохнула. – Почти каждый вечер тащится сюда, перелазит через забор, забирается в дом – иной раз для этого даже выбивает окно – и начинает «качать права». В полицию обращаться бесполезно. Там служит его младший брат, так что «крыша» у этого алкаша непробиваемая. Что делать? Как жить?!

– А ты знаешь, кто лучший в мире укротитель ревнивых идиотов? – в духе не в меру расшалившегося Карлсона неожиданно спросил Станислав.

Это было так похоже на мультяшного героя, что Наташа невольно рассмеялась. Выразив надежду, что, может быть, хоть сегодня «этого кровососа» не будет, она пригласила Стаса выпить чаю. Но ее прогнозы не сбылись. Когда чаепитие было в самом разгаре, к окну кухни из темноты неожиданно припласталась пьяная рожа с выпученными глазами и раздался злобный, ненавидящий вопль. Наташа, вскрикнув от неожиданности, выронила из рук чашку.

– Спокойствие! Только спокойствие! – невозмутимо обронил Крячко, выходя в сени.

– Стас, у него может быть нож! – выбегая следом, предупредила хозяйка дома.

– Ой, а я так напугался… – откликнулся тот, толкнув рукой двери сеней.

У алкаша действительно имелся нож, который он выхватил и ринулся на ненавистного ему чужака. Однако запястье его руки, сжимающей рукоять ножа, внезапно оказалось в тисках крепких, твердых как железо пальцев. И тут же другая рука незнакомца резким движением пригнула его кисть к предплечью. Издав истошное «о-о-о-й!!!», пьянчуга выронил нож и, мгновенно протрезвев, забился в нервическом припадке, не зная, как вырваться из этих безжалостных рук и как остановить эту нестерпимую, мучительную боль. Похоже, впервые в жизни он по-настоящему понял, что такое истинная боль.

– Тихо! Ты чего орешь?! Кругом люди спят! – с упреком в голосе проворчал Стас, срывая с его головы тонкую полотняную кепочку с надписью «Мачо» и затискивая пьянчуге в рот этот уже не первой чистоты головной убор вместо кляпа.

Взяв пропойцу за ухо, он вывел его со двора и, развернув к себе лицом, внушительно поинтересовался:

– Еще один такой воспитательный сеанс хочешь? Нет? Что, уже дошло, как себя надо вести? Замечательно! Тогда вали отсюда, и как можно скорее. А еще раз появишься – яйца оторву без лишних разговоров. Или ты мне не веришь? А? Что, не веришь, да?

Отчаянно мыча, тот усердно закивал головой, давая понять, что верит, очень и очень хорошо все понимает и осознает. Когда Крячко вернулся в дом, в знак признательности за освобождение от этого нескончаемого кошмара Наташа достала из холодильника бутылку хорошего вина. И… Стас опомнился лишь часа в два ночи от какого-то непонятного грохота на улице. Проснувшись, он взглянул на светящийся в темноте циферблат электронных часов и сонно поинтересовался:

– Опять этот синяк, что ли, притащился?

– Нет, это что-то другое… – недоуменно ответила Наташа. – Ты… Опять пойдешь разбираться?

– Работа, Наташенька, у нас такая: ходить и разбираться, ходить и разбираться… – проворно одеваясь, пояснил Стас.

Выйдя на улицу, он увидел, как из-за дома десять, негромко урча мотором, вырулила большая импортная автофура с эмблемой известной логистической компании на тенте. Приглушенно рыкнув напоследок, она покатила по улице, светя в темноте темно-красными огоньками габаритных сигналов. Моментально сообразив, что отбывший фургон мог иметь какое-то отношение к Кубышным, Крячко поспешил к десятому дому. Там царила сонная тишина, лишь в двух окнах на первом этаже был виден приглушенный свет.

Присмотревшись, он заметил у крыльца правой половины дома темную мужскую фигуру и едва приметный красноватый огонек раскуренной сигареты. Окликнув курильщика, Стас поинтересовался, не от этого ли дома только что отбыл автофургон? Подойдя к нему поближе, мужчина напрямую спросил, «для какого рожна» ему это надо знать? Однако вид удостоверения опера столичного главка его весьма впечатлил, и мужчина, назвавшийся Леонидом, подтвердил, что фура отбыла именно от десятого дома. А еще точнее, от Кубышных. Крячко тут же потребовал подробностей.

– Так Андрюху сегодня вечером из тутошней ментовки отпустили, но с условием, чтобы он немедленно отсюда уехал. Они с Еленой вещи собрали, в машину загрузили и – ходу!

– Охренеть и обалдеть! – Сказать, что Крячко этой новостью был удивлен, все равно что ничего не сказать. – Прямо чудеса в решете! И куда же они уехали?