По нашему мнению, продуктивным ходом для анализа этой проблемы явились идеи Л. И. Божович об адекватной и неадекватной тревожности. Согласно этой точке зрения, как уже отмечалось, критерием подлинной тревожности выступала ее неадекватность реальной успешности, реальному положению индивида в той или иной области. Только в таком случае она рассматривалась как проявление общеличностной тревожности, «зафиксировавшейся» на определенной сфере. Однако и этот показатель не подвергался специальной экспериментальной проверке, а был постулирован на основе теоретических взглядов. Кроме того, при его использовании возникает ряд существенных проблем, связанных с определением адекватности того или иного вида частной, специфической тревожности, особенно когда речь идет о сопоставлении нескольких ее видов.

Выше при рассмотрении данных лонгитюдных исследований мы упоминали об общей и частной тревожности, имея в виду лишь то, насколько диагностированная тревожность охватывает разные сферы жизни ребенка (школьная, общения и т. д.) или сосредоточена в одной-двух. В таком подходе мы исходили из представлений о значимости тех или иных областей проявления тревоги для детей определенного возраста. При этом, однако, остается неясным, были ли бы получены аналогичные результаты, если для изучения брались какие-либо другие сферы, имеющие, например, не общевозрастную, а индивидуальную значимость.

Остается также открытым вопрос о том, насколько такое распространение тревожности на разные сферы действительно свидетельствует о разлитой, генерализованной тревожности, а не об одновременном наличии у человека нескольких частных видов тревожности.

Все эти сомнения указывают на недостаточность подобного «количественного» подхода для специального анализа вопроса о том, как общая тревожность, которая может и не иметь определенной области выражения, проявляясь, по определению, в переживании некоторой безобъектной угрозы, соотносится с тревожностью, характеризующей конкретные сферы, области действительности.

Другой аспект рассмотрения этого вопроса касается затронутой выше проблемы соотношения различных эмпирических показателей тревожности. Дело в том, что тревожность, выявляемая по подтверждению испытуемым наличия у него определенных ее симптомов, исходно рассматривается как безобъектная, или, точнее, «внеобъектная» (поскольку вопрос о наличии или отсутствии определенного объекта в данном случае не ставится). В то время как тревожность, определяемая по прямой или проективной когнитивной оценке ситуации или области, естественно, подразумевает наличие конкретного объекта.

Исходя из этих соображений мы решили в первую очередь выяснить, каким образом эти показатели соотносятся у одних и тех же школьников. При этом для большей четкости получаемых результатов в обоих случаях использовался один и тот же тип метода: опросники, в которых испытуемый должен был определить у себя:

1) или степень выраженности у себя симптомов тревожности;

2) или степень того, насколько ситуации определенных типов вызывают переживания тревоги.

В связи с тем, что мы не располагали подобного типа методами для дошкольников и младших школьников, данная часть работы проводилась только на подростках (7-й класс) и старших школьниках (10-й класс). В обоих случаях для оценки выраженности симптомов использовалась Шкала тревожности как состояния и свойства Ч. Д. Спилбергера в адаптации Ю. Л. Ханина (Ю. Л. Ханин, 1980) в той ее части, которая касается устойчивой тревожности – условно назовем этот показатель «симптоматическим». Для выявления оценки определенных типов ситуаций – разработанный нами опросник видов социальной тревожности – школьной, самооценочной, межличностной (А. М. Прихожан, 1987, см. приложение 3), к которому добавлялась субшкала «классические фобии» шкалы О. Кондаша (О. Кондаш, 1973) – условное наименование этого показателя «ситуационный». В обоих случаях для оценки использовалась балльная шкала (от 1 до 4 баллов в первом случае и от 1 до 5 – во втором). В работе участвовали: в 7-х классах – 78 чел., а в 10-х – 52 чел.

Результаты по 7-м классам показали следующее: всего разные варианты тревожности проявили 41 чел. 9 чел. из них (22%) проявили тревожность по обоим показателям, 15 (36%) – по оценке симптома, 17 (42%) – по оценке ситуаций. Примерно сходная картина выявилась и в 10-х классах. Из 24 чел., проявлявших тревожность, у 10 (42%) она выявилась по обоим показателям, и по 7 чел. (29%) проявили тревожность по тому или иному показателю. Не выявилось и каких-либо значимых различий при анализе соотношения «социальных» видов тревожности и «классических фобий».

Таким образом, полученные результаты оказались достаточно противоречивыми и не давали оснований для каких бы то ни было выводов. Поэтому для анализа этого вопроса мы решили рассмотреть, как меняются или сохраняются эти проявления тревожности на протяжении определенного времени. Были выбраны периоды, характеризующиеся, по результатам изложенной выше работы, наиболее заметными изменениями в тревожности: 1–7-й и 9–10-й классы. Указанные выше методики проводились 4 раза, по 2 раза в год, в конце 1-й и середине4-й четверти.

По результатам первой пробы, проводившейся соответственно в 6-м и 9-м классах, были отобраны 3 группы испытуемых: 1-я группа – школьники, проявлявшие тревожность по обоим показателям (8 чел. в 6-м классе и 11 – в 9-м); 2-я группа – школьники, тревожность которых проявлялась только при оценке симптомов (14 чел. в 6-м классе и 16 – в 9-м); 3-я группа – школьники, у которых тревожность проявилась в оценке ситуаций (17 чел. в 6-м классе и 10 – в 9-м). [16]

Всего в этой части работы участвовали: в 6–7-х классах 39 чел., в 9– 10-х – 37 чел. Не касаясь данных отдельных проб, представим сразу общую картину. Результаты представлены в табл. 10.

Таблица 10. Динамика показателей тревожности (в процентном отношении к общему числу испытуемых в группе).

Рассмотрим сначала отдельные группы. При их анализе мы исходим из литературных данных о том, что общая тревожность в силу своего глубинного характера значительно труднее поддается перестройке и тем самым реже спонтанно меняется на эмоциональное благополучие. Изменения в общей тревожности следует искать внутри этого образования: она может «прикрепляться» к конкретным ситуациям, колебаться в определенных пределах по степени интенсивности и т. п.

Напомним, что мы специально выбрали возрастные периоды, в которых тенденция к изменению тревожности проявляется наиболее ярко. Из табл. 10 видно, что в первых группах (и в 6–7-х, и в 9–11-х классах), испытуемые которых проявляли тревожность по обоим показателям, обращает на себя внимание очень слабая, по сравнению с другими группами, представленность случаев смены тревожности на эмоциональное благополучие. Из 19 испытуемых этих двух групп лишь 1 чел. в 10-м классе проявил эмоциональное благополучие, что позволяет охарактеризовать тревожность, проявляющуюся по обоим показателям, как наиболее устойчивую. В этих группах примерно в равной степени представлены случаи смены показателей тревожности, когда высокая тревожность диагностируется то по одному, то по другому показателю, и случаи, когда тревожность на протяжении 2 лет выявляется по обоим показателям. Все это позволяет заключить, что в данном случае мы имеем дело с каким-то одним видом тревожности, в разное время проявляющимся по-разному.