Вчера вечером он вот так же понес ее наверх, и Лиз слишком хорошо помнила, чем это кончилось. От нервного напряжения ее охватила дрожь.

– Замерзла?

– Нет. – Даже ее голос, и тот дрожал.

– Тогда в чем дело? Нет, подожди, не отвечай, я сам догадаюсь. Ты боишься, что выйдет, как вчера? Ну и напрасно. Я не намерен допускать повторения прошлой ночи.

Лиз немного расслабилась. Если он решил просто донести ее до двери спальни и уйти, беспокоиться не о чем. Однако, поднявшись на второй этаж, Джефф не свернул в сторону комнаты Лиз, а двинулся по длинной галерее.

– Куда ты меня несешь?

– В мои покои.

– Зачем? – снова встревожилась Лиз.

– А ты разве не слышала, что Хортон оставил нам шоколад?

Джефф, кажется, утверждал, что никто не заходит в его покои без его указаний? Если дворецкий отнес термос в его комнату… значит, все спланировано заранее!

– Это ты ему приказал!

Джефф ничуть не смутился.

– Во-первых, сегодня вечером ты почти ничего не ела. А во-вторых, я решил, что нам обоим не помешает немного расслабиться, чтобы потом легче уснуть.

– Но я…

– Кроме того, если ты помнишь, твой чемодан остался в спальне Бренды.

Его доводы звучали вполне логично, но интуиция подсказывала Лиз, что не все так невинно, как кажется. Если Джефф хоть раз поцелует ее, как поцеловал вчера ночью…

«Я не намерен допускать повторения вчерашней ночи», вспомнилось ей. Эти заверения должны бы ее обрадовать, почему же она не радуется?

Джефф внес ее в свою гостиную. Тяжелые бархатные портьеры были задернуты, горела напольная лампа, в камине догорали дрова, в приглушенном свете комната выглядела очень уютно. Притворив дверь ногой, Джефф опустил Лиз на диван и снял с нее туфли. Она хотела спустить ноги на пол, но Джефф возразил:

– Тебе лучше подержать больную ногу приподнятой, иначе к утру она опухнет. Ты же не хочешь завтра хромать?

Нет, она не хотела. Завтра она собиралась уехать. Если Джефф позволит… Впрочем, с чего бы он стал возражать? Спектакль окончен, ей больше не нужно играть роль невесты. В преступных намерениях он ее вроде бы уже не подозревает.

– Выпьешь горячего шоколада?

– С удовольствием.

Джефф налил густой напиток в две фаянсовые кружки. Протягивая одну Лиз, предупредил:

– Осторожно, он горячий.

Лиз взяла кружку обеими руками и отпила немного. Шоколад оказался не слишком сладким, но вкусным.

– Ммм…

Джефф взял свою кружку и сел рядом с Лиз, касаясь ее вытянутых ног. Она машинально отодвинулась, и от этого движения разрез на юбке слегка разошелся. Лиз хотела поправить подол, однако Джефф опередил ее и расправил юбку, но не сразу, а только после того как полюбовался длинной стройной ножкой в шелковом чулке.

– Спасибо, – сдавленно пробормотана Лиз.

– Всегда рад услужить. – Джефф театрально склонил голову и улыбнулся.

Губы Лиз сами собой растянулись в улыбке.

– Так-то лучше. А я уж боялся, что ты утратила чувство юмора.

– Нет, просто в последние дни мне было не до смеха.

И это еще мягко сказано, подумала она. Мне пришлось вынести столько ударов в прямом и в переносном смысле, что я чувствую себя избитой. Задумавшись, Лиз не заметила, как кружка в ее руке накренилась. Остатки горячего какао пролились на платье, и Лиз вскрикнула.

Джефф вскочил.

– Ты обожглась?!

– Нет, но платье… боюсь, оно испорчено!

Джефф забрал у нее пустую кружку и поставил на поднос рядом со своей. Лиз тоже встала и, прихрамывая, пошла к двери в комнату Бренды.

– Из-за платья не переживай! – бросил ей вслед Джефф.

Но Лиз быстро расстегнула молнию, сняла платье и стала застирывать испачканное место.

Что с ней творится? Почему она, обычно такая аккуратная, вдруг сделалась жутко неуклюжей? Будь это какое-нибудь простенькое платьице из ее собственных, еще полбеды, но испортить чужое платье, да еще такое дорогое…

Она повесила платье сушиться и задумалась, что делать дальше. От пролитого какао ее нижнее белье стало липким, и Лиз решила, что в ее положении самое разумное – принять душ и надеть халат. Тогда, вернувшись в свою комнату, она сможет не теряя времени лечь спать. Сняв ожерелье, Лиз бережно положила его рядом с кольцом Джеффа на туалетный столик, затем вернулась в ванную и приняла душ. Минут через пять, с распущенными влажными волосами и в плотно запахнутом атласном халате, она вернулась в гостиную, держа в одной руке свой чемодан, в другой – ожерелье и кольцо.

Джефф стоял у камина.

– Ты как раз вовремя. Еще минута, и я пошел бы за тобой. – Заметив чемодан, он выразительно вскинул брови. – Ты куда-то уезжаешь?

Лиз предпочла сделать вид, что не расслышала вопроса. Протянув ему кольцо и ожерелье, она сказала виновато:

– Я попыталась отстирать пятно, но не уверена, что смогла.

Джефф положил кольцо в карман, ожерелье небрежно швырнул на бюро, потом молча забрал у Лиз чемодан и поставил у двери. Каким-то образом – Лиз сама толком не поняла, как это вышло, – они снова оказались на двухместном диванчике.

– Платье не имеет значения, – сказал Джефф твердо. – Вся его ценность в том, что на тебе оно выглядело великолепно. – От похвалы Лиз зарделась, а он серьезно продолжал: – Я тобой горжусь, ты сыграла роль невесты прекрасно… Кстати, о невестах и о прекрасном… – Он достал из кармана кольцо, снова надел ей на палец и коснулся его губами. – Лунные камни, как и опалы, нужно носить постоянно, не снимая даже в постели. Если их снимать – или если их будет носить неподходящий человек – камни перестанут сиять.

Инстинкт самосохранения напоминал Лиз об опасности, но глупое сердце растаяло от романтических слов. Глядя ей в глаза, Джефф мягко сказал:

– Раз уж мы заговорили о постели, думаю, тебе пора ложиться. Ты выглядишь усталой.

– Прошлой ночью я плохо спала, – призналась Лиз и с удивлением услышала ответ Джеффа:

– Я тоже. Но, надеюсь, сегодня ночью мы наверстаем упущенное. Что-то я не вижу в твоих глазах оптимизма.

Несмотря на усталость, в голове Лиз царил такой сумбур, что вряд ли ей удалось бы быстро заснуть.

– Накопилось так много нерешенных вопросов… Может, мы поспешили с выводом, что Бренда и Кевин сбежали вместе?

– Очень сомневаюсь.

– А если камни действительно фальшивые…

– Никаких «если»! Они фальшивые, но в данный момент мы ничего не можем с этим поделать, так что нет смысла изводить себя тревожными мыслями.

– Боюсь, я не могу с собой справиться.