— А в БАГАЖНИКЕ ты смотрел???

— Как, а что?! Было ещё и в багажнике??? — что-то противно липкое стало заползать вовнутрь, вытесняя кайф ночной посиделки и поездки в целом.

— Да так. ПО МЕЛОЧАМ… — ответил вмиг поникший Коля. — Весь мой «австралийский» гонорар, гостинцы домашним, концертные костюмы и главное, БИЛЕТЫ на самолёт.

…Про себя я механически «прибавил» к Колиным «мелочам» ещё и гитарку «Овэйшн» за восемь «штук» у.е., тоже оставленную мной «по-товарищески» в багажнике… Получалось — ОГО-ГО!!!

Большего позора в моей весёлой концертно-гастрольной жизни ещё не случалось. Как сейчас помню, в голове колотилась одна только мысль: «Да за такое убить на месте, и то малым покажется!»

… В следующее мгновение я рванул с места позора вослед давно исчезнувшему такси. Если бы со мной в паре тогда стартовал олимпийский чемпион Валерий Борзов, то остался бы далеко позади. Я нёсся непонятно куда, непонятно зачем, а в голове почему-то тикало, что в Сиднее жителей несколько миллионов, а таких вот такси — как блох на собаке…

До регистрации оставались минуты, наш импрессарио Гарри Волк с убитым лицом подсчитывал предстоящие неплановые расходы на новые билеты, бледный Караченцов звонил в Москву, т. к. мы уже не успевали на сегодня, а это означало самое СТРАШНОЕ для Коли — отмена завтрашней «Юноны». Мало кто знает, что для актёра Ленкома это — смертный грех!!! В театре Захарова уважительными считаются ТОЛЬКО — болячка или, упаси Господь, кончина. Всё остальное — РАССТРЕЛ!!!

Австралийские гастроли с Караченцовым. 1996 г.

Ну а я, к тому времени с тихим позором вернувшийся, мог служить только моделью для скульптуры Родена «Павлик Морозов получает гонорар за свой подвиг».

…И вдруг (о это счастливое «и вдруг»!!!) появляется «мой»… МИ-И-И-И-ША!!!

Тот самый водила из «Днепра», который самым НЕВЕРОЯТНЫМ образом ВДРУГ решил на первом же перекрёстке ПРОВЕРИТЬ содержимое багажника. И обнаружил!!! И развернулся!!! И — обратно — в аэропорт!!! …И жизнь стала возвращаться к бледному Караченцову, и ламанул в буфет наш Гарри Волк за литрухой виски…

…Мне до сих пор неясно, КАКИМ усилием Коля сдержал себя тогда со мной. Я бы, слово даю, так не смог.

Но всё было только началом «кровавой» эпопеи под скромным названием «Любовь к тарелочкам, или Паника в Сингапуре».

А дело в том, что от Люды, Колиной жены, я заразился страстью к собиранию сувенирных тарелок, тех, что висят на кухонных стенках, вызывая приступы нездоровой зависти у гостей. Типа «мы из своей Малаховки носа никуда высунуть не могём, а вы тут по Борневам да по Парижам раскатываете, буржуины!».

И пока Колюня, вцепившись, как дитя малое, в новообретённый кофр и гитарку, проследовал в салон самолёта, я побежал искать заветную тарелочку. И нашёл, и встал в нехилую очередь, и уже предвкушал, ГДЕ вобью на кухне гвоздочек для сиднейского сувенира…

И отчего бы Коле спокойно не сидеть-ожидать меня в уютном кресле 1-го класса, посасывая виски и обнимая нашедшуюся «радость»… Ан нет, встал, также со своим кофром и гитаркой, и пошёл искать друга обратно в терминал. Вышел, поискал, не нашёл, только сунулся обратно: ОП-ПА! Ныззя! С гитаркой — нет проблем, а кофр — пожалуйте в багаж! Коля им: да токо ж вот пропустили! Вы же! В салон!..

А они ему, деловито так, по-австралийски: ныз-зя, вам сказано! И точка! Освободите проход!

…Ну был бы я рядом в момент перепалки, точно бы уболтал — заговорил, но, как назло, в это же самое время в другом конце зала подошла моя очередь и продавщица стала неспешно заворачивать «мою» тарелочку. Делала она это так тщательно, словно это был подлинник да Винчи или очки Леннона. На мои просьбы и даже крики типа «ноу тайм! Квикли!» она тупо никак не реагировала. И я представил, что, возможно, в свои молодые годы она халтурила где-нибудь в провинциальном гестапо, так же неспешно откручивая пальцы подследственным. Дело кончилось тем, что я гавкнул на неё типа «А ну щя дай сюда-а-а!» и с корнем выдрал свою тарелку.

Новая Зеландия. Гейзеры. 1996 г.

Смех смехом, но я подрулил в аккурат к самой кульминации скандала, когда посадка уже заканчивалась, а Колю продолжали с тихим упорством тормозить.

— Колюня, да чё тут упираться, сдай ты этот многострадальный «кошелёк» в багаж! А в Сингапуре на пересадке мы его и заберём в салон. И всех делов! (После купленной тарелки все всемирные проблемы казались мне парой пустяков.)

— Йес, йес!! Ноу проблем!! — охотно поддакивал местный «тормоз» на входе.

— А если не удастся в Сингапуре?? Вова, ты ж знаешь, какие ворюги в Шереметьево!

— Колюня, да какие могут быть у тебя СО МНОЙ проблемы?! — Купленная тарелочка уже вовсю грела душу. — Да я кого хошь уболтаю что в Сингапуре, что в Кобеляках. Не ссы! И пошли в салон похвастаюсь покупкой.

Что оставалось Коле, кофр был сдан в багаж с пометкой «до Сингапура», мы прошли в салон, но по озабоченному Колиному лицу было видно, что доводы мои ему — не очень…

Семь часов лёта пролетели лЁгко «под пивко-вискарик», вот уже и сингапурский аэропорт. Вышли, я говорю:

— Ты покури, а я пока смотаюсь за твоим многострадальным…

Времени в запасе не так много, терминал здоровый, я туда ткнулся, сюда. К этому, к тому. Никто толком ничего не знает. Кончилось всё тем, что какая-то добрая душа посоветовала найти представительство «Аэрофлота», и тут я себе: «Ну ты, Вовик, дурак! Нет чтобы сразу допереть — в „Аэрофлот“, там же НАШИ девоньки служат, сразу все проблемки и решатся!»

Стал искать. Вижу надпись «AEROFLOT», подбегаю, сейчас, думаю, нашей красавице из агентства чё-нибудь по юмору «вотру» да ещё пообещаю с самим Караченцовым отзнакомить.

Только — опаньки! Сидит в российской формёночке, под российской вывеской «Аэрофлот»… плосколикая такая себе дочь Востока и, щуря в улыбке глазки-щелочки, говорит мне: «Сяо-мисяо!»

Вижу: д-а-а! и юмор мой тут — не в тему, да и Коля ей — «глубоко по барабану». Ёлы-палы! Стал на своём «английском-со-словарём» объяснять суть проблемы, а она… «Сисяо-писяо»… и точка! В общем, жуть сплошная…

Австралия. Сидней. 1996 г.

Я и раньше слышал, что в экстремальной ситуации у людей зачастую просыпаются такие таланты, что и в мыслях нельзя представить. Слышал, но не очень верил. Ну а тут вдруг на меня как накатило… и ПОПЁРЛА из меня такая уйма английских слов, оборотов и выражений, о которых раньше и не знал вообще.