Джуди застонала. Уехать? А что потом? Уехать и остаться совсем одной? Кто займет их место? Только не Том. Напрасно она мечтает о нем. Ведь Том Джонсон может заполучить любую женщину, какую только пожелает, а она снова останется одна? Нет, эта семья, какая бы она ни была, — все, что у нее осталось!

На следующий день после Рождества Джуди и Том полетели в Балтимор на свадьбу его сына. В самолете они почти не разговаривали, и ей казалось, что он уже жалеет о той минутной слабости, когда пригласил ее. Наверное, ей надо было отказаться, но она последовала за ним, как всегда готовая довольствоваться даже крохами его внимания.

Уже в аэропорту Джуди сказала себе, что поездка с Томом лучше, чем провести остаток отпуска в кругу семьи. Даже вечеринка по случаю дня рождения, которую на другой день устроили ей в студии коллеги, не сгладила неприятных впечатлений о «милой» шутке родственничков. С тех пор дома большую часть времени она проводила, уединившись у себя в спальне.

В аэропорту Балтимора было людно. И, конечно, многие узнали Тома: трудно было ошибиться, завидев его высокую фигуру в «стетсоне» и рыжей замшевой куртке. Джуди, никем не узнанная, шла рядом. Большие солнечные очки закрывали глаза, отросшие волосы вились крупными кольцами, и никто из толпы не разглядел в ней девчонку-сорванца по имени Саманта.

Джуди оделась довольно вызывающе и сделала это преднамеренно: во-первых, в таком виде она была не похожа на Саманту, а во-вторых, она знала, как это не понравится Тому. Бежевый, свободного кроя джемпер соскальзывал с плеча, кожаные узкие брюки облегали бедра, нарядный поясок из золотых колец перекликался с крупными серьгами-обручами. Ансамбль довершали черные лодочки на шпильке, сумочка через плечо и меховой жакет.

— С какой это стати ты так вырядилась? — нахмурился Том, когда они вошли в аэровокзал. — И что это за неприличные брюки!

— Прости, папочка! — насмешливым тоном ответила Джуди.

— Я тебе не отец! — вскинулся он.

— Вот именно! — с улыбкой подтвердила она. — И нечего читать мне нотации.

Том бросил на нее свирепый взгляд и отвернулся.

Скоро вокруг них собралась толпа пассажиров.

— Мистер Джонсон! Мы в восторге от вашего шоу!

— Будьте любезны, дайте автограф для моей дочери! Она мечтает стать актрисой. И вы ее кумир.

— А ваша дочь Саманта просто прелесть! Она и в жизни такой же бесенок?

Том покосился на Джуди, которая стояла поодаль и притягивала к себе взгляды мужчин отнюдь не своей известностью.

— Да, бесенок!

— Не понимаю, какого черта ты нацепила эти брюки! — ворчал он, когда они ехали во взятой напрокат машине. — Все на тебя пялятся, словно ты черт знает кто!

— Словно я твоя любовница на этот месяц? — с готовностью подсказала Джуди. — Ты это хотел сказать?

Том бросил на нее зверский взгляд и со всей силы надавил на акселератор.

Венчание было назначено на шесть вечера, а прием на восемь. Они остановились в том же отеле, где должен был состояться свадебный пир. Оказалось, Том взял отдельные комнаты на разных этажах, как будто более близкое расположение комнат могло запятнать его репутацию. Оставив багаж в отеле, они отправились в дом Барбары Полански.

Хотя был еще только полдень, рождественские огни у подъезда уже зажглись, а у входной двери были составлены молочные канистры, украшенные веточками зелени. Джуди шла за Томом и вспоминала все, что знала о нем и его первой жене.

Том и Барбара познакомились на вечеринке совсем юными: ей было восемнадцать, ему девятнадцать. По словам Тома, Барбара принадлежала к типу домоседок и с самого начала возненавидела кочевую жизнь, так что их брак распался еще до рождения второго ребенка. Она так и не простила Тому ни его непомерного интереса к слабому полу, ни его буйного нрава.

Однако, стоя в холле своего особняка и обнимая бывшего мужа, Барбара тщательно спрятала свою враждебность.

— Томми, дорогой мой, как я рада тебя видеть!

Барбара была статной яркой блондинкой с голубыми глазами, одетой чуть более нарядно, чем того требовало торжество, и накрашенной несколько вызывающе, учитывая ее возраст.

— Рик боялся, что ты не приедешь, а Мэри так истово молилась! Но я сказала детям: отец ни за что не пропустит свадьбу сына! Если бы ты знал, что за прелесть Франсин, невеста нашего сына! Рик! Мэри! Отец приехал!

Барбара повернулась к Джуди.

— Ну а теперь позволь узнать, кто это? Надеюсь, ты не женился?

В отличие от фанатов в аэропорту Барбара узнала спутницу бывшего мужа еще до того, как Джуди успела снять очки.

— Да ведь это же твоя юная партнерша! Какой сюрприз! Стэнли, догадайся, кто к нам пришел. Стэн-ли!

В холле появился средних лет мужчина, лысоватый, с простодушными карими глазами и внушительным брюшком.

— Здравствуй, Том. У меня был включен фен в ванной, и я не слышал, как ты вошел.

— Стэнли, смотри, кого Томми привез с собой! Юную Джуди Мартинес, твою любимицу! Правда, она прелесть? Еще лучше, чем на экране!

— Добрый день, мисс Мартинес, и добро пожаловать! Ваш приход для нас большая честь! — со всей искренностью и без тени фамильярности сказал Стэнли. — А в жизни вы выглядите совсем взрослой, не то что на экране!

Джуди сразу решила, что супруг Барбары ей нравится, несмотря на брюшко, залысины и чудовищной расцветки галстук-бабочку.

Барбара пригласила гостей в гостиную, похожую на пещеру и украшенную всевозможными поделками из дерева, соломки и Бог знает чего еще.

— Стэнли, предложи Тому чего-нибудь выпить, — она кивнула на бар в углу, — а для Джуди найдется немного лимонада в холодильнике.

— Если вы не возражаете, то я предпочла бы немного сухого вина, — сказала Джуди, решив сразу поставить себя как надо и не дожидаться, пока Барбара с высоты своего роста совсем ее затюкает.

Том неодобрительно покосился на Джуди и буркнул:

— А мне лучше кока-колы.

Он опустился на диван, Джуди присела рядом и подумала: и кем же надо быть, чтобы предложить спиртное бывшему алкоголику?

Стэнли принялся возиться с напитками, а Джуди шепнула на ухо Тому:

— И ты еще говорил, будто бы я болтливее всех твоих бывших жен вместе взятых?! Да я в подметки Барбаре не гожусь!

Впервые за день Том улыбнулся.

— Барбара выговорится и умолкает, а ты — никогда.

В дверях появилась молодая, довольно невзрачного вида женщина. Но стоило ей увидеть Тома, как она расцвела улыбкой и стала почти хорошенькой.

— Папа!

Том вскочил, бросился к ней, и она исчезла в его объятиях.

— Здравствуй, мой котеночек! Ну как ты?