В этой главе мы будем рассматривать наследие как культурный капитал. Отношение к наследию как к активу открывает возможность для применения знакомых технологий по оценке инвестиций. Учитывая проведенное различие между экономической и культурной ценностью, мы предполагаем, что при любом осмысленном применении подобных технологий для изучения проектов, касающихся культурного наследия, нам нужно учитывать оба источника ценности. Тогда мы сможем соединить экономические и культурные оценки, снова воспользовавшись критериями устойчивости при оценке решений в области наследия.

Понятие «наследие» до известной степени растяжимо. В самом широком смысле наследие может включать все, унаследованное из прошлого, но столь широкое определение едва ли окажется полезным, поскольку под него подпадет даже то, что не старше пары лет (или пары дней). Если интерес сужается до предметов исторической или культурной значимости, соответствующее определение наследия оказывается пустым без независимого определения самой этой «значимости». Перенос акцента на вопрос о значимости отдельных предметов указывает на то, что можно вывести объективный критерий для суждений о степени культурной значимости. Это, однако, с большей вероятностью приведет к упору не на набор характеристик, а на профессиональный или экспертный дискурс, носители которого станут арбитрами, судящими о том, что включать в культурное наследие, а что нет. Именно это, по сути дела, и произошло, отчего игры с наследием стали еще больше восприниматься как автореферентный процесс.

Тем не менее с практической точки зрения решения о том, что включает в себя культурное наследие, должны принимать те, кто занят его управлением, и поэтому многие его определения были тем или иным образом выдвинуты при создании законов, правил, договоров и конвенций об охране наследия[115]. Например, в статье 1 Конвенции ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия (1972) сказано:

Такие определения стремятся установить точку отсчета, позволяющую судить о том, что такое культурное наследие. В некоторых подобных определениях делается попытка выбрать критерий, дающий возможность однозначной интерпретации, например, требование того, чтобы здание могло рассматриваться как часть культурного наследия, только если оно определенного возраста. Чаще всего при оценке претензий на статус памятника невозможно избежать определенной степени субъективности. Так, например, процитированная выше Конвенция ЮНЕСКО указывает далее, что памятники, группы зданий и т. д. должны обладать «выдающейся универсальной ценностью с точки зрения истории, искусства или науки» для того, чтобы попасть во Всемирную классификацию памятников. Еще одна конвенция, схожим образом полагающаяся на меру суждения, Хартия Бурра, принятая австралийским ИКОМОС (Международным советом по памятникам и достопримечательностям), определяющая наследие с точки зрения «культурной значимости» здания, достопримечательности или места[116]. Что именно образует «выдающееся» или «культурно значимое» в этих контекстах – вопрос качественного суждения, которое может быть определено только через согласование определенного культурного критерия. В некоторых случаях, например, в случае списка Всемирного наследия, где успеха добиваются только заявки самого высокого ранга, возможны суждения, основанные на широком консенсусе: едва ли могут быть значительные расхождения в мнениях по поводу включения в него, например, Ангкора, Петры или Венеции. В большинстве случаев, однако, определение необходимых критериев и их оценка строго опираются на экспертное мнение в данной области.

Концепция культурного капитала, разработанная в гл. III, позволяет соединить в определении культурного наследия озабоченность культурных экспертов ценностью наследия с желанием экономистов дать ему рациональную оценку. Иными словами, отношение к культурному наследию как к ценным активам и признание того, что они порождают как культурную, так и экономическую ценность, может быть приемлемым способом анализа для обеих сторон.

Чтобы сфокусироваться на этом вопросе, представим себе проект, в котором рассматривается отдельная единица материального культурного наследия. Проект может касаться классификации, обновления, реставрации, модификации, изменения назначения, охраны, экспонирования или каких-то других дискретных процессов, затрагивающих данную единицу наследия. Например, проект может включать:

• реставрацию произведения искусства: произведение может быть отдельной самостоятельной работой, как, например, картина или скульптура, это может быть коллекция произведений искусства; произведения, неотделимые от здания или достопримечательности, такие как фрески, мозаики, наскальная живопись и т. д.;

• расширение или реорганизацию музея или галереи, которая является местом для хранения и экспонирования культурных объектов, таких как произведения искусства и т. д.;

• реставрацию или новое использование исторического здания, возможно, предполагающее решение об его включении в список памятников;

• редевелопмент исторической или культурной достопримечательности, прилегающей местности, места, городского пространства и т. д.

Можно представить себе и другие примеры проектов. В каждом случае в центре проекта – единица (или совокупность единиц) культурного капитала, а сам проект может мыслиться как процесс инвестирования экономических ресурсов или опыта по охране наследия, т. е. как инвестиция, предполагающая одновременно и экономический, и культурный вклад. Инвестиции могут толковаться как инвестиции на поддержание (как в случае реставрации или охраны) или как новые инвестиции (как при повторном использовании или в проектах по редевелопменту), или же и то, и другое. В обоих случаях очевидную методологию обеспечивает анализ затрат и прибылей, в котором чистая прибыль от проекта, оцененная с учетом времени, сопоставляется с предварительными капиталовложениями, что поможет решить, оправдан этот проект или нет.

Но здесь следует помнить, что проект, о котором идет речь, касается не доли обычного экономического капитала, для которого оценка экономических затрат и прибылей может считаться достаточной. Такой проект имеет дело с культурным капиталом, который создает одновременно и экономическую, и культурную ценность. Таким образом, потребуется оценка потоков чистой прибыли с экономической и с культурной точек зрения. Поскольку, как мы отмечали выше, мы ожидаем некоторой корреляции между экономической и культурной ценностью, экономическая оценка проекта должна хотя бы в какой-то мере учитывать вопрос о культурной ценности. Более того, могут существовать индивидуальные проекты, в которых предполагаемое положительное соотношение между экономической и культурной ценностью не поддерживается и может даже быть обратным соотношением. Отсюда мы должны со всей вероятностью заключить, что необходима не только экономическая оценка, но и какая-то форма независимой и систематической культурной оценки проекта.