– Хм… – Он поднял руку, затем провел подушечкой большого пальца по моему подбородку, по ранке, которую я замаскировала тональным кремом.

Мне показалось, что группа перестала играть, но я могла ошибаться. Его рука на моем лице, запах одеколона, исходящий от его шеи… все это сбило меня с толку.

– Энергичные, – наконец ответил Тен таким хриплым голосом, что моя кожа покрылась мурашками.

– Ты будешь счастлив узнать, что я приехала сюда не на велосипеде, – выпалила я, прежде чем успела спросить, попадаю ли я в эту категорию.

– Как мудро. – Тен отпустил мой подбородок, но жар от его пальцев остался. – Не выпить ли нам пунша?

– Пунш?

Танцпол превратился в эпицентр возбужденных воплей. Неудивительно, ведь группа начала играть новую песню Тейлор Свифт.

– Разве у вас в Америке не пьют пунш на школьных сборищах? – спросил он.

Я нахмурилась.

– Разве ты раньше ходил не в американскую школу?

– Нет. Только во французские лицеи.

– Правда? Почему?

– Потому что мой папа считал, что было бы здорово, если бы я говорил по-французски, – ответил он.

– А я-то думала, тебе просто нравятся футболки со случайными надписями.

Когда он вопросительно приподнял брови, я сказала:

– В понедельник на твоей футболке была надпись «Я говорю по-французски».

– Это был единственный предмет моей одежды красного цвета.

– Твоя накидка с разрезом тоже была красной.

Его губы растянулась в еще одной кривой улыбке.

– Тот наряд собрать было сложнее, чем может показаться.

– Если кто и может это сделать, так это ты. Парень, которому наплевать на то, что думают остальные.

Его улыбка увяла.

– Я произвожу такое впечатление? Что мне все равно?

– Я не имела в виду ничего плохого. Я бы тоже хотела перестать думать о том, что думают обо мне другие. – Я не придумала, что сказать дальше, и потому добавила лишь: – И опять же, Тен, я мало что знаю о тебе. Помимо того, что твоя фамилия не настоящая, что это тебя нервирует и что ты любишь бегать, готовить и водить машину.

– Это намного больше того, что большинство людей знают обо мне.

Внезапно чья-то рука схватила мою, и это был уже не Тен. Меня отбросило назад, а потом закружило.

Рей закричала мне в ухо.

– Просто проверяю, не нужно ли тебе мое вмешательство!

Я нахмурилась.

Она напомнила мне кое-что.

– Каковы были инструкции мамы Джейд насчет сына ее босса?

Правильно. Я оглянулась на Тена, который тоже смотрел на меня.

– Мне крутануть тебя обратно? Прямо к нему в объятья.

Несмотря на то что я вдруг занервничала, я кивнула.

Красноречивая улыбка появилась на ее губах, а затем растянулась на все ее лицо. Рей одобрительно засияла.

Незадолго до этого я накрасила ее скулы золотым бронзером – я делала макияж всем девушкам, потому что мне нужно тренироваться, если я хочу стать такой же талантливой, как Мона, – но это не он заставил Рей сверкать. Она просто из тех людей, которые светятся независимо от освещения и макияжа.

Харрисон подошел к Рей в костюме, таком же черном, как его волосы, кивнул мне, затем схватил ее за руку и притянул к себе. Рей откинула голову назад и засмеялась. Если быть до конца честной, я рада, что она нашла кого-то и отказалась от Тена. Хотя я всегда борюсь за то, что хочу, я никогда бы не стала соперничать со своей лучшей подругой из-за парня.

Я вернулась к Тену. Благодаря маминым туфлям я всего на несколько сантиметров ниже его.

– Извини, что Рей прервала наш долгий и скучный разговор.

Его губы скривились.

– Хочешь продолжить в более спокойном месте?

Мой пульс колотился в такт пьянящему ритму барабанов, но мое тело стало таким же тихим, как ресторан с живой музыкой после закрытия.

– Я не думаю, что мы сможем уйти с этого танцпола, даже если попытаемся прямо сейчас.

Как только я это сказала, кто-то врезался мне в спину, и я влетела прямо в Тена. Нас разделяло не так уж много пространства, но теперь его совсем не осталось.

Тен схватил меня за талию, удержав на ногах. Но вместо того чтобы отпустить меня, он прижал меня к себе. А потом начал двигаться в ритме, который намного медленнее, чем тот, что вырывался со сцены, но попадая в басы. Я положила руки ему на шею, стараясь не касаться парня, чтобы он не почувствовал, какими липкими стали мои ладони.

Я не танцевала медленных танцев со времен летнего лагеря, который был аж два года назад. Если то, что мы делали тогда, вообще можно назвать танцами. У Киллиана были две левые ноги и тридцать три прыща – я всю песню их пересчитывала, пока он отдавливал мне пальцы на ногах.

Тен ни разу не наступил мне на ногу, и его кожа абсолютно безупречна. Я умирала от желания провести пальцами по его подбородку, узнать, мягкая ли у него щетина или жесткая, как волосы.

– Как твое колено? – его лицо так близко от моего, что я больше не чувствовала своего колена.

– Я почти не чувствую своего лица.

– Почему ты не чувствуешь своего лица?

Я выпала из транса.

– Что?

– Ты только что сказала, что не чувствуешь своего лица. – Глаза Тена были широко раскрыты от истинного удивления.

– Я… Я имела в виду, что я не чувствую боли в колене.

Когда я нервничаю, я обычно озвучиваю свои мысли. Одна из моих многочисленных причуд. Очевидно, я не стала бы объяснять это Тену. Он сказал, что ему нравятся энергичные девушки, а не сумасшедшие.

Беспокойство покинуло его лицо, но крошечная борозда между бровями осталась.

– Энджи? – Он наклонился еще ближе к моему лицу.

– Да? – выдохнула я.

Он опустил голову ниже, но снова остановился, как бы спрашивая разрешения приблизиться еще.

Я расслабила губы и ждала, что он преодолеет это последнее расстояние между нами, но вместо того чтобы прильнуть ко мне, Тен резко отдернул голову назад. Я не совсем поняла, что произошло. Сначала я подумала, что кто-то дернул его назад, но никто не трогал его. Постепенно туман в голове от близости Тена рассеялся, и я услышала песню, которую группа решила сыграть. Одна из самых эпических песен Моны Стоун о любви.

Я всегда мечтала, чтобы меня поцеловали под эту песню, но Тен выглядел так, будто больше хотел ударить меня, чем поцеловать. Он сжал меня так сильно, что могли остаться синяки. Я осторожно убрала его пальцы со своей талии, но не отпустила их.