— В следующий раз можешь посильнее приложить. Отлично помогает забыться, — улыбнулся ему.

— В нокаут отправить?

— А сможешь? — ухмыльнулся в ответ.

— А надо?

— Ответить не вариант, да?

— А зачем?

И это со мной ещё невозможно разговаривать? Посмотрите на этого типа. За двадцать секунд он задал пять вопросов и не дал ни одного ответа.

— Сэм, ты случаем адвокатом не подрабатываешь?

— А надо?

Я заржал.

— А сможешь? — не уступал ему в баталии вопросов.

Теперь он засмеялся и похлопал меня по плечу.

— Ты сегодня какой-то растерянный был. Всё нормально? Обычно ты не пропускаешь ни одного удара, — превратился в обычного спарринг-партнёра человек-вопрос.

— Всё как обычно. Стабильная жопа, — бросил ему, отпив воды.

— Ну и в жопе есть просвет, — с умным видом заметил он.

Покосился на него, чуть не поперхнувшись.

— Запомню это житейскую мудрость. День не зря прошёл, спасибо.

— Обращайся. Жизнь вообще полосатая, как зебра. Чёрная полоса, белая полоса…

— А потом жопа, — закончил я за него, и он заржал.

Покачал головой на его юмор и стал собирать свои манатки со скамьи недалеко от ринга.

— До встречи через неделю, — попрощался и пошёл в душ.

Если бы не спорт, не знаю, чтобы я делал. Наверное, прыгал бы с парашютом как ненормальный. Но сейчас у меня работы больше, чем обычно. Поэтому никак не мог вырваться, чтобы съездить и прыгнуть.

На минувших выходных Сидни как снег на голову свалилась. Не мог же я ей отказать. Всё началось безобидно. Но вот продолжение было… Незабываемым. Неописуемым. Я всё записал на свою внутреннюю карту памяти. Всё до единой мелочи. Если бы я умел рисовать, то смог бы написать картину как Си сидит на мне, откинувшись назад и кончает. Её глаза закрыты, влажные губы приоткрыты, волосы рассыпались по плечам. Выражение лица, словно она в абсолютном экстазе и блаженстве.

Опять стояк, мать его!

Подставил лицо под прохладные струи душа. Но вот концовка того вечера была… Какое бы слово подобрать, чтобы точнее описать? Адовая? Беспощадная? Неожиданная? Варварская? Безжалостная? Отрезвляющая? Жестокая? Да, определённо жестокая.

Упал. Красавчик. Забудь о ней.

Гормоны… Это слово мне скоро в кошмарах будет сниться. Она раз пять повторила его, пока убеждала меня, что секса больше не будет. Во всём виноваты гормоны. Если бы не гормоны, то она не захотела бы меня. Если бы не гормоны, то она в жизни не посмотрела бы на меня, как на мужчину. Если бы не сука, мать их, гормоны, то она не кончила бы два раза подряд. И, конечно же, если бы не гормоны, то она не позволила бы себе даже прикоснуться ко мне.

Мне кажется, что для любого мужчины, услышать подобное – залог проблем с потенцией. А для того, кто любил так долго, как я, залог сорваться к чертям и начать трахать всё вокруг, чтоб доказать, что ты можешь. Что ты привлекаешь. Что ты достоин. Что ты умеешь доставлять удовольствие.

После душа переоделся, вышел из зала и направился к своей машине. Проверил телефон и увидел смс от Майка:

Тупица, как насчёт групповухи?

Через час?

Улыбнулся, хорошие у меня друзья. С чувством юмора. Ответил ему:

Если ты опять начнёшь про мои шары, то у вас будет тройничок.

Завёл машину, включил песню Day Of The Dead группы Hollywood Undead и поехал.

Вообще в моей жизни всё всегда было через жопу. Чёрная полоса смешивалась с белой, превращаясь в серую и переходила в жопу. Я словно всё время был в тени.

Сначала родителям было не до меня, потому что надо было выживать и зарабатывать деньги. Конечно, какое-то участие в моей жизни от них было, я всё же не беспризорник. Но мне было недостаточно двух-трёх дней в году на праздниках. Когда появился младший брат, то естественно всё внимание сосредоточилось на нём. Я не завидовал и не ревновал. Я его любил. Мне нравилось играть с ним. Нравилось держать его маленького на руках, хотя, когда он родился мне было всего четыре года. Я часто сидел с ним дома один, пока родителей не было. Хотя по закону таких маленьких детей оставлять нельзя. Но у нашей семьи не было выбора и не было денег на няню. Поэтому с четырёх лет я перестал быть маленьким ребёнком, которому нужно внимание и забота и стал страшим братом и нянькой. Когда брата убили, то тень вокруг меня сгустилась пуще прежнего. Родители вообще перестали меня замечать. Они были поглощены горем, забыв, что у них есть ещё один сын. Которому, кстати, было тоже очень не просто. Ох, мать его, как не просто.

Переехав и перейдя в новую школу, я ещё больше спрятался и отстранился от окружающего мира. Если бы не Майкл, этот долбаный говнюк, я бы так и не вышел хоть немного из тени. Но я ему благодарен. Правда. Он отличный друг. Хоть и говнюк. Но он отличный долбаный говнюк. Именно он стал вытаскивать меня из чёрной дыры. Он протянул руку, пританцовывая при этом. Смешной, говнюк. Он всегда был рядом, при этом иногда незаметно, иногда слишком, мать его, навязчиво. Но он словно знал, когда и какой стороной повернуться ко мне. Поэтому я ему обязан многим. В том числе и тем, что познакомил меня с Сидни. Это ведь его рук дело.

Так я попал в самую теневую тень из всех возможных. Френдзона, мать её. Вот уж откуда выбраться невозможно. Если вы туда попали, то лучше сразу смиритесь. Не повторяйте моих ошибок! Не ждите, не надрывайте жопу, не прыгайте выше головы, не надейтесь. Просто смиритесь. Поверьте, так вы сэкономите кучу времени, сил, энергии, спокойствия, нервов. Ваша самооценка, в конце концов, не пострадает! Вы не будете думать, что ни на что не способны. Вас не будет посещать мысль, что с вами что-то не так. И я больше, чем уверен, что лысые шары не решат проблему! Поверьте. Просто, поверьте на слово. Если бы всё было так просто, то я бы всё тело нахрен побрил. Да хоть восковую эпиляцию сделал бы! Но дело-то, мать его, не в этом. Так что, парни, оставьте свои кусты в покое! Не слушайте Майка.

Стоит ли удивляться, что и работал я в тени? Конечно, нет. Я в этом мастер. Действовать, оставаясь незамеченным, мой конёк.