На кухне от златовласки с графинькой было мало толку. Одна, похоже, никогда плиты не видела, а другая сроду к ней не подходила. Зато Ларе мамина наука пригодилась: сумела и нарезать, и сложить в толстостенный горшок.

— Керогаз? — заглянула она в конфорки плиты.

— Отойди, — отстранив ее, Безуминка натянула летные очки-консервы, опустила щит с окошком и перекинула рычажок. За толстым стеклом заревело, забилось ослепительное пламя.

— Ох ты! — Лара попятилась, закрыв глаза ладонью.

— Ракетные горелки, — гордо ухмыльнулась девушка-хозяйка. — Говорю же: не люблю ждать. Полминуты, и мясо готово.

Под рев горелок, пока Безуминка следила за горшком, Лара втихаря взяла другой, порожний, и стала напяливать его на голову. Тут же ее поймали на прицел пилотские очки:

— Это керамика. Кругом керамика или стекло. Просто глазурь под металл. Железные здесь только ложки, вилки и ножи. Их мало, они легкие, с них далеко не крикнешь. Кончай, ладно?

Когда ужин исчез в голодных животах, а сверху легло по стаканчику винца, все бессильно развалились на широком ложе. Напевая без слов, Безуминка взяла с полки баночку и принялась смазывать распаренные, красные следы от кандалов на щиколотках Лисси.

— Я вам очень признательна, эрина, — с благодарностью сказала Лис. — Вы столько для нас сделали!

— Я не замужем. — Безуминка занялась ее руками.

— Простите, ан.

— Я не дворянка.

— Но долг обязывает оказать вам уважение. Я не могу вас называть ниже, чем «ан».

Безуминка потрепала ее по щеке:

— Ты очень славная. Жаль, что вы сюда попали. Я вам не завидую, особенно тебе.

— Вы знаете, кто я такая? — приподнялась Лисси.

— Конечно. Я сама передала Удавчику приказ, чтобы тебя схватили. Так что извини за твои шрамы.

Лицо графской дочки посерьезнело, брови нахмурились, но тут вмешалась Лара:

— Это из-за меня. Я выстрелила в того парня. Они обозлились…

— Жандармы — обычные выродки. А из синего полка Его Высочества в особенности. Но это хорошо, что ты рассадила тыкву-Сарго. Будь он в хорошем настроении, все могло быть иначе.

— Они бы не посмели. — У Лисси даже ноздри затрепетали.

— С тобой, да. Ты благородная.

— А кто вы? — придвинулась Лара.

Безуминка взяла ее за ногу и снова запустила палец в баночку. С другой стороны подползла Хайта и прильнула к хозяйке.

— Я главный медиум Его Высочества. Нет, просто лучший медиум.

— Медиум?.. вещун? — Лара слегка растерялась. Так зовут тех, кто говорит с духами умерших, с ангелами, с дьяволами. Это запрещено церковью, а закон карает вещунов как мошенников.

— Да, а что тут особенного? — пожала плечами Безуминка. — Ты тоже медиум. Давно начала слышать голоса?

— С год назад.

— Значит, превращаешься из девчонки в девушку. Это называется пробуждением. Твое тело развивается, нервы становятся чуткими к эфиру. Тебя везли в Гестель, верно?

— Ну да, — насторожилась Лара.

— Там государственная школа медиумов, а командует ей батюшка Лисены, граф Бертон. Он учит пробудившихся, как пользоваться своим даром.

Лисси было странно узнать это. Вот как! О работе батюшки ей рассказывает диковинная девушка, а сам он не говорил ни слова.

— Но батюшка никакой не вещатель!

— И тем не менее. Он умеет учить, это великое искусство. — В голосе Безуминки прозвучало глубокое и искреннее уважение.

— Там не ставят опыты на сумасшедших? — продолжала допытываться Лара.

— Конечно, ставят, только на нормальных.

— Я должна вернуться к батюшке, — непреклонно заявила Лисси со знакомым Ларе блеском глаз и звоном в голосе. — Ан, пожалуйста, помогите нам уйти отсюда!

— Еще по стакашку, это я могу. А насчет уйти вы даже не просите.

— Но почему? Ведь вы здесь влиятельная!

— Я тут не главная. Скажу жандармам, чтобы вели себя повежливей, но больше ничего не требуйте.

— Джикса сонимо ца ниджику, Безуминка, — ласкалась Хайта с явным желанием понравиться хозяйке.

— Давай-ка и ты свои лапы. А остаться не проси. И вообще учись говорить по-людски, иначе здесь не выжить.

— Я учись!

— Они не умеют быть вежливыми, — ледяным тоном заметила Лисси.

— Умеют, еще как. Хотя в синем полку одни ублюдки.

Это Лара уже слышала от дядек, которые, подпив, любили посудачить о военных, полицейских и судейских. В жандармы часто берут всяких отщепенцев, кто проигрался в карты, плохо обошелся с девушкой или смошенничал с векселем.

— Удавчик Тикен это семинарист-недоучка, — объясняла Безуминка, умащая следы от бечевы на ногах Хайты. — Любил путаться по кабачкам, по игорным домам. Кто-то показал ему, как придушить человека, чтобы без хлопот обшарить карманы. Один раз он слишком сильно затянул удавку, вот и спасается в полку. А Сарго механик, он дрался на кулачках за деньги.

— И тот, с кем он дрался, больше не встал? — предположила Лара.

— Соображаешь. Принц собирает в полк таких парней, которым больше некуда идти, только на виселицу.

— Значит, оба они убийцы. — У Лисси вдоль позвоночника пробежал холодок. Страшно было подумать, что она вновь окажется в обществе этих двоих.

— Да, им не повезло. Ну, хватит об меня тереться! — Безуминка слегка толкнула Хайту. — Лара, протяни-ка вон ту пачку.

Достав папиросу с длинным мундштуком, Безуминка прямо в постели закурила, а Лара подставила ей пепельницу. Табачный дым напомнил о доме. Батя курил табачок попроще, не настолько духовитый. На какой-то миг слезы навернулись на глаза, но Лара отогнала тоску о доме и вернулась к своим вопросам:

— Выходит, граф готовит медиумов для армии? Вместо телеграфа?

— Не только. — Безуминка выпустила дым колечком изо рта. — Для дипломатов или как шпионов. От обычного человека медиума не отличишь, он может только сам себя выдать.

— Можно ли сбежать отсюда? — настаивала Лисси.

— Да, по воздуху, если у тебя есть дирижабль.

— А если выбраться через окно и тихонько…

— Ан, милая, не считай жандармов ослами. Они караулят коттедж с двух сторон. Даже если ты их обойдешь, из Бургона не вырвешься.

— Но здесь большой парк. Под каждым деревом солдата не поставишь.

Лара не унималась:

— Принцу нужны свои люди, чтобы вещать и подслушивать?

— Ты умница. Если б доехала до Гестеля, была бы у графа в любимицах.

Лис показалось обидным, что какая-то простолюдинка может стать любимицей ее батюшки.