— Наверное, так и есть. Мы с тобой сильно отличаемся от тех людей, которые живут здесь. Это место идеально подходит для таких, как мы. А еще вдобавок мы встретились. Кстати, а у тебя не возникает мысли, что все эти скачки во времени происходят как-то часто?

— Хм, откровенно говоря, я не думал об этом. А ты вот сказал, и я подумал.

В двери что то заскрежетало.

— Это обед привезли, — сказал Миша, — а потом на процедуры поведут.

— А что там будет?

— А тебя с каким диагнозом привезли?

— А фиг его знает. Меня голубые узбеки сюда сдали. Подслушали, как я про будущее девушке своей рассказываю, вот и решили, что я с катушек слетел. А потом, по всей вероятности, они, видимо, боялись, что я их секрет выдам.

— О как интересно, ты и девчонкой успел обзавестись? Это как у тебя получилось?

— Да, собственно, я же не рассказал тебе свою историю.

Совершенно не замечая санитаров, которые начали ставить еду на стол, я продолжил рассказывать свои приключения: про американцев, которые пытались меня выкрасть в Турцию, и о том, как я очутился на необитаемом островке, и как я благополучно оттуда спасся благодаря Тане.

Выслушав историю про узбеков, Михаил долго смеялся.

— Да, в СССР с этим строго, даже статья есть в УК. Вот, видимо, и испугались. Ну да ладно. Есть отличная поговорка — все что ни делается, все к лучшему.

— Это точно.

Только мы успели поесть, как к нам в палату зашел санитар, который повел меня на прием к врачу. Как я и ожидал, это был все тот же Арсен, который осматривал меня в первый раз.

— Ну как тебе твой сосед? — спросил он.

— Отлично, просто очень хорошо, что вы меня к нему определили. Это же кумир моей юности. А все думали, что он погиб.

— Так, ясно, — сказал Арсен и что-то начал записывать на листе бумаги. — Скажите, Анатолий, а как давно вы начали понимать, что вы к нам из будущего?

— Ну, собственно, когда появился в вашем времени, то есть уже около двух месяцев.

— Ага, то есть, по вашему мнению, все это недавно началось?

— Ну два месяца, это же действительно не так много. Ведь верно?

— Хорошо, скажите, а кому вы рассказывали, что вы из будущего?

— Видите ли, уважаемый Арсен, практически сразу, как только я очутился в вашем времени, я попал в закрытый НИИ под Загорском, в котором занимались изучением моего феномена. Моим личным куратором был Юрий Тихонович Патриков, только я им перестал быть интересен.

— То есть ученые все изучили и отправили вас гулять по берегу Черного моря?

— Ну типа того, мне пообещали, что смогут организовать скачок в мое время…

Арсен понимающе закивал головой.

Было совершенно ясно, что он не верит, а мой рассказ воспринимает как бред психического больного.

— А еще я с Брежневым встречался и другими членами Политбюро.

— От как интересно, и о чем же вы говорили?

— Да, собственно, я ему рассказал о том, что будет со страной дальше. Кстати, все эти перемены, они как раз, и начали происходить из-за того, что Союз в 1991 году просто развалится.

— Как я вас понимаю, да, согласен, все эти нововведения, конечно, здорово отражаются на психике нашего населения.

— Да думайте как хотите, мне все равно…

— Да я-то очень хорошо о вас думаю и, кстати, уже понял, как организовать ваше лечение.

— То есть, вы и заболевание знаете, какое у меня?

— Конечно!

— Ну и какое же?

— У вас ОРЗ, это же совершено ясно.

— Здрасьте-покрасьте, вы издеваетесь?

— Нет, наоборот, говорю совершенно серьезно. Сейчас же осень, больных простудой очень много. Вот и вас немного подкосило.

— Ну ясно, хорошо, пускай у меня грипп. Отведите меня обратно.

— Конечно, конечно.

Арсен взял телефонную трубку и куда-то позвонил. Через мгновение вошел санитар.

— Режим-2, лечение стандартное по схеме Б, ведите его обратно.

Мы вышли и молча шли по коридору.

— Слушайте, больной, я немного подслушивал, так скажем, ваш разговор. Скажите, а откуда вы про НИИ этот знаете, это же государственная тайна…

— Хм, — обернулся я, — вроде бы разговорчики у нас запрещены?

— Запрещены-то запрещены, но, как говорится, если очень хочется, то вполне можно.

— Ну хорошо, но если вы подслушивали, то наверняка услышали, что мой феномен там изучали.

— Понятно.

— А что, собственно говоря, случилось?

— Да ничего, собственно. Отставить разговорчики!

— Вас, блин, хрен поймешь в 1977 году, то можно с разговорами, то нельзя.

Дальнейший наш путь протекал в полной тишине. Интересно, почему этот служака заинтересовался, да и зачем он подслушивал? А вдруг он стучит в КГБ? В принципе, это вполне может быть, учитывая специфику заведения. Если эта догадка верная, то скорее всего сегодня вечером, он напишет донос. Соответственно, этот документ попадет в КГБ, и там узнают, где я нахожусь. Меня схватят и уничтожат.

— Ну как там? — спросил Миша, когда я вошел в палату.

— Общий итог такой: врач мне, естественно, не поверил, режим-2, лечение по схеме Б. Что это такое, мне не сказали.

— Зато я тебе скажу! Такая же байда и у меня, называется шизофрения. Поздравляю, коллега! Я скажу, какие таблетки пить, а какие нет. И что симулировать при этом.

— А что, это обязательно нужно?

— Конечно, а то другими пичкать будут, еще более тяжелыми, с совсем другими последствиями, с ними притворяться сложнее.

— Да, как все-таки здорово, что я тебя тут встретил. Сам бы я точно не догадался.

— Цени! Но отмечу, что и мне гораздо веселее стало.

— Да, кстати, хочешь я тебе расскажу, какие события у нас происходили после того, как ты исчез из нашего времени?

— Спрашиваешь! Конечно хочу.

Я рассказал ему что знал, так как в конце 80-х очень сильно увлекался творчеством его группы.

— Вот уж не думал, что мое исчезновение прикроют автомобильной аварией.

— Ну как сказать, не особо она простая была. По крайней мере, в прессе так писали.

— Да ладно, будет тебе. Я в свое время с прессой пообщался. Больших вралей, чем журналисты, придумать сложно. Вся российская пресса — это одна большая корпорация мифов. На будущее рекомендую тебе не верить ни одному слову, которые публикуются в газетах.