Культ Виктории постепенно все теснее сливался с культом основателей Рима, и неслучайно площадку для обоих храмов Победы на Палатине отвели рядом с местом, где, по легенде, пастух Фаустул и его жена воспитывали в простой хижине найденных в лесу близнецов Ромула и Рема. Хижины на этом склоне холма и вправду стояли с самых незапамятных времен — их остатки можно увидеть, если посмотреть от храмов в сторону Большого цирка. Была ли среди них та самая хижина — трудно сказать, но римляне в этом не сомневались. Историк Дионисий Галикарнасский в своих «Римских древностях» писал, что древнейшие жители Лация жизнь вели «пастушескую и пропитание добывали собственным трудом, живя в горах в хижинах, которые они построили из дерева и покрыли камышом. Одна из них стояла еще в мое время на кряже Паллантия, обращенном к цирку. Называется она Ромуловой, ее как святыню охраняют те, в чье попечение она входит. И ничего в ней не утрачивают, но чинят ее и возвращают ей прежний облик, буде в ней что-нибудь приходит в негодность от непогоды и времени».[18] Подобно постоянно реставрируемому кораблю Тесея на афинском Акрополе, хижина Ромула была примером диалектического противоречия: через несколько веков в ней не осталось ни одного изначального бревна, и все-таки это по-прежнему была «та самая хижина».

Рядом с храмом Виктории, под небольшим углом к нему (так, что фронтоны зданий почти соприкасались), стоял храм Великой Матери Богов. Когда Ганнибал стоял у самых ворот Рима и государство, казалось, вот-вот рухнет, обратились, по обычаю, к Сивиллиным книгам и вычитали в них таинственное требование привезти Мать. Толкователи объяснили, что Мать — это фригийская Матерь Богов, великая Кибела, которую чтили еще троянцы. Главное святилище Кибелы находилось на горе Иде, в городе Пессине, а главной святыней был небольшой треугольный камень — по разным свидетельствам, то ли заменявший лицо на статуе богини, то ли вставленный этой статуе в рот (как и многие священные камни, камень Кибелы, вероятно, был метеоритом). Отправили посольство к царю Атталу, владыке тех мест; царь колебался (возможно, опасаясь настроить против себя Ганнибала). Тут вовремя случилось землетрясение, которое римляне поспешили объявить гневом Кибелы на царя (Овидий также сообщает, что с небес раздался голос богини, требовавший перевезти ее в Рим — город, достойный вместить всех богов). Аттал испугался и уступил святыню. Со всяческими предосторожностями драгоценный груз был доставлен до Италии, но в самом устье Тибра возле Остии корабль сел на мель. Встречающие, среди которых были самые родовитые мужчины и женщины Рима, пришли в замешательство. Тогда знатная матрона (в некоторых источниках — весталка) Клавдия Квинта, всегда одетая чуть роскошнее, чем позволяли приличия, и за это подозреваемая в разврате, поплевав на ладони, взялась за канат и одним рывком сорвала корабль с мели. Народ возликовал, Клавдию объявили народной героиней, все сплетни были немедленно забыты. Таинственный объект поместили в храме Виктории, спустя несколько лет освятили новый храм и учредили в честь Кибелы-Матери Мегалезийские игры, а приношения ей совершали самым простым древним кушаньем — творогом, смешанным с травами.

Хижина Ромула (реконструкция).

Храм горел два раза, причем оба раза статуя Клавдии Квинты чудесным образом оставалась цела. До нынешних времен от него не дошло почти ничего, кроме бетонного подиума, относящегося к одной из перестроек после пожара в конце II века до н. э. В палатинском Антикварии есть статуя, которую считают изображением Кибелы: богиня сидит на троне, охраняемая двумя львами.

К востоку от этого скопления храмов, за небольшим жилым кварталом (о котором чуть позже) возвышался еще один храм — Аполлона. Это был второй храм Аполлона в Городе (первый стоял на Марсовом поле), посвященный и воздвигнутый Октавианом (будущим Августом) в честь двух своих решающих побед — над Секстом Помпеем при Навлохе у берегов Сицилии и над Антонием и Клеопатрой при Акции пять лет спустя, в нынешнем Амвракийском заливе на западном побережье Греции. Октавиан считал Аполлона своим личным покровителем. В Акции ему тоже был возведен храм. Ходили слухи, что мать Октавиана Атия за девять месяцев до рождения сына провела ночь в святилище Аполлона, где бог овладел ею в виде змея, оставив на память родимое пятно змееобразной формы. Другие элементы аполлоновского культа тоже должны были импонировать правителю: покровительство искусствам и жестокая мстительность к врагам. Двери палатинского храма были украшены рельефами из слоновой кости, на которых неприятели Рима и Аполлона терпели поражение за поражением. Один рельеф изображал оттеснение галлов от святилища Аполлона в Дельфах в 278 году до н. э., другой — гибель детей гордой Ниобы от стрел Аполлона и Артемиды-Дианы. Культовые статуи в целле храма — Аполлон, Диана и их мать Латона — были изваяны лучшими греческими скульпторами, а на фасаде, обращенном к востоку, красовался бог солнца Гелиос на своей волшебной колеснице.

Вокруг храма был выстроен портик, носивший название «Портик Данаид». В убранстве этого здания Август зашифровал еще одну угрозу врагам. Где именно располагался портик — неясно; возможно, после великого пожара при Нероне он сгорел и не был восстановлен. Его украшали колонны из нумидийского желтого мрамора, статуи пятидесяти Данаид и их отца.

Данаиды были дочерьми Даная, а Данай считался прародителем греческого народа (у Гомера все греки вообще называются «данайцами»). Пятьдесят Данаевых дочерей вышли замуж за своих двоюродных братьев, сыновей египетского царя, и в первую брачную ночь сорок девять из них по приказу отца перебили мужей (последняя, пятидесятая, дрогнула и была за это наказана отцом). В свете победы над Антонием и Клеопатрой и превращения Египта в римскую провинцию намек Августа был прозрачен.

В палатинском Антиквариуме хранятся две статуи Данаид из черного греческого мрамора и одна из красного; возможно, черные и красные фигуры чередовались между колоннами. Август пристроил к храму Аполлона библиотеку, достаточно большую для того, чтобы там можно было проводить заседания Сената, — и Сенат нередко собирался в этой библиотеке, особенно под конец правления Августа, когда старому императору стало тяжело спускаться на Форум. Приняв должность Верховного понтифика, Август возвел рядом еще и небольшое святилище Весты.

Кумская сивилла. Микеланджело, фрагмент росписи Сикстинской капеллы.

Окончательно важность нового храма Аполлона была утверждена, когда Август поместил там книги сивиллиных пророчеств. Пророчества хранились в золотых сундуках, а сами сундуки были спрятаны под пьедесталом статуи Аполлона.