– Хорошо… – Станислав изобразил великодушный жест, который можно было понять: охотно верю! – С этим вопросом худо-бедно разобрались. Но меня интересует один сеньор, скорее всего, американец, похожий на Джорджа Буша-младшего. Он тоже бывал у вас, причем параллельно с господином Горбылиным. Однако встреч с ним постоянно избегал. Кто он и что тут делал? Только, госпожа Тереза, не надо говорить о том, что он обычный ваш клиент или там вуайерист, получающий удовольствие от подглядывания за уединившимися парочками.

Теперь управляющая заведением молчала довольно-таки долго. Наконец, потерев лоб пальцами, она неохотно произнесла:

– Что-то я такого не припомню…

– Сеньора, мы не в бирюльки к вам пришли играть! – впервые за все время разговора в голосе Крячко зазвенел металл. – Ваши охранники уже подтвердили факт того, что данный господин здесь бывал. Не хотите говорить с нами – дело ваше. Но тогда к вам приедет местная полиция. Позвольте откланяться! – Он сделал вид, что хочет встать и уйти, но его собеседница поспешно замахала рукой.

– Мы могли бы договориться, что сказанное мною останется строго между нами? – в ее голосе прозвучали просительные нотки. – Нет, нет, полиции я не боюсь. Тут я ни в чем и ничем не запятнана. Я боюсь потерять клиентов. Огласка может мне здорово повредить.

– Обещаю! – твердо сказал Стас.

– Хорошо… – управляющая тягостно вздохнула и поведала нечто, как это мог бы назвать Крячко – «свистеж с намеком на реальность».

По ее словам, месяца полтора назад к ней пришел этот самый «Буш», который поведал о своей душевной боли. Для начала он показал справку психиатра, где черным по белому значилось, что господин Николас Скинли страдает особой формой психического расстройства. Суть недуга заключалась в том, что этот человек не был способен вести нормальную, с точки зрения обычного человека, интимную жизнь. И прежде всего потому, что по своей сути был гомосексуалистом с вуайеристскими наклонностями.

Месяца три назад, рассказал Николас далее, он познакомился в бассейне с молодым мужчиной, которого звали Макс Горбылин. Тот тоже был не чужд однополым отношениям. По его словам, они сразу же нашли общий язык и стали регулярно встречаться. Разумеется, со всеми вытекающими последствиями подобных свиданий. Но вот через какое-то время Скинли заметил, что Макс стал его избегать. Он проследил за своим «другом» и понял, что тот к их отношениям по какой-то причине охладел и увлекся женщинами. Николас никак не ожидал подобного коварства со стороны своего друга. Со слезами на глазах Скинли рассказывал о том, какой для него это был страшный удар. Но самое скверное заключалось в том, что сам он по-прежнему тяготел к Максу.

И вот, суммируя все вышесказанное, Скинли предложил госпоже Терезе сделку. Он готов был удовольствоваться лицезрением любовных утех Макса даже с женщиной, лишь бы видеть это лично. Особо он указал один из пунктов справки, который гласил о том, что данный человек в целом миролюбив и безопасен. Но если не воспрепятствовать накоплению в его душе негативных настроений, обид и неудовлетворенности, то он может стать опасным маньяком, способным на самые жуткие вещи.

– Ну, посудите сами, – доверительно повествовала женщина, – что мне оставалось делать? Рассудив, что раз уж у них были такие, более чем близкие, отношения и подглядывание Николаса за Максом никому не навредит, я… Я разрешила ему воспользоваться этой возможностью, задействовав специальный массажный кабинет, который у нас здесь оборудован.

– В смысле, помещением, из которого вуайеристы могут наблюдать за клиентами и массажистками, занимающимися постельными делами в соседнем кабинете? – уточнил Станислав.

– Ну, да, именно так… – госпожа Тереза потрясла кудряшками туго завитых волос. – Надеюсь, вы поймете правильно, но у нас наряду с другими есть и такой вид услуг, как тайное наблюдение за влюбленными парами. Впрочем, все это строго по согласию всех участников подобного действа!

– Ну, он, наверное, и оплатил свой заказ щедро? – Крячко понимающе усмехнулся.

Издав досадливое «Хм-м!», его собеседница, сокрушаясь, вздохнула.

– Разумеется! Мы живем в материальном мире, и мне надо платить налоги и давать зарплату своим сотрудницам… Но, я надеюсь, вы свое слово сдержите, господин Станислав?

– Сеньора, я никогда никого не обманываю! – раздельно произнес Стас. – Я и еще один мой коллега приехали сюда проводить расследование, а не читать мораль тем, кто в этом не нуждается. Скажу прямо: я не слишком приветствую подобного рода деятельность, каковая практикуется здесь. Но и осуждать тоже не берусь.

– Ну, и на этом спасибо! – благодарно улыбнулась госпожа Тереза. – Знали бы вы, господин Станислав, как тут непросто работать! Вот и господин Николас, и господин Макс… Как мне относиться к мужчинам, повстречавшись с такими «голубыми особями»?

Крячко негромко рассмеялся, сочувственно качая головой.

– Госпожа Тереза! В русском языке есть такое выражение – святая простота. Это в известной мере о вас. Должен вас разочаровать. И Макс, и Николас вряд ли были гомосексуалистами. Особенно Макс. Да, они были знакомы, но Николасу на Макса требовался серьезный компромат. И он здесь его сумел найти, скрытно снимая Макса с массажистками на видео. Только и всего лишь. Справка, я уверен, была стопроцентной липой. Где ее выдали?

– В центральной психиатрической клинике Мехико! – со значением в голосе сообщила его собеседница. – Даже запомнила фамилию доктора – Эрнесто Паолури.

– Что-то мне подсказывает, такого доктора там никогда не было и нет, – в голосе Стаса звучал убийственный сарказм. – Если им сейчас позвонить, то они наверняка этому очень сильно удивятся. С точки зрения здравого смысла, справку, подобную той, о которой рассказали вы, написать мог пациент психушки, но никак не лечащий его врач.

Он поднялся с дивана-кресла и, попрощавшись с управляющей салона, направился к выходу, оставив ту в растерянном недоумении.

Выйдя в холл, Стас встретился взглядом с охранником, который все еще продолжал разминать и растирать свою руку. Ему за себя отчего-то стало неловко.

– Ты, это, извини, амиго, что так все получилось! Надеюсь, у тебя ничего серьезного? – сочувственно поинтересовался он.

– Да, ничего, ничего, сеньор! Обойдется… – кисловато улыбнулся тот. – В нашей работе бывает и хуже. Я хотел бы спросить, где вы так мастерски освоили джиу-джитсу?

– Нет, амиго, это не джиу-джитсу, это русское боевое самбо. А осваивал его во время службы в спецназе.

– О-о! Русский спецназ – это сила! – уважительно произнес тот.

Когда Костя и Станислав, выйдя из салона, зашагали по тротуару, невдалеке от них остановилось такси, из которого вышли двое парней, которые, чему-то гогоча, с видом завсегдатаев направились к «Ласковой киске».

– Да, я вижу, сюда не зарастает «народная тропа»! – кивнув в их сторону, насмешливо отметил Крячко.

– Сеньоры, такси взять не желаете? – высунувшись из кабины, спросил таксист.