Но на этом неприятности для егерей не закончились: после прибытия в Миллерово в дивизии (вернее, в ее меньшей части — один пехотный полк со вспомогательными частями, во главе с командиром дивизии и частью штаба, но без дивизионной артиллерии) узнали новости о наступлении русских под Сталинградом. В дневнике в этот декабрьский день штабной офицер 3-й дивизии записал по этому поводу сдержанно: «По-видимому, наше выдвижение на Кавказ откладывается». Разве мог кто-то из них тогда предполагать, что свидание с Кавказом откладывается навсегда…

Затем начался ад непрерывных боев. В декабре рухнул фронт итальянских и венгерских войск на Дону, и, преследуемые советскими армиями, они бежали на запад. Немногочисленные немецкие части пытались остановить бегство своих союзников и хоть как-то противостоять напору советских войск, стремительно рвавшихся на юго-запад, к Тацинской. Одним из таких островков устойчивой обороны в океане беспорядочного бегства и стала 3-я горно-егерская дивизия. Генерал-майор Крейзинг взял жесткое руководство всеми находившимися в Миллерове частями и в короткие сроки сумел организовать эффективную систему обороны; именно тогда возникло название «группа Крейзинг». Основную и самую боеспособную часть группы составили именно горные егеря. Группа продержалась в окружении три недели, после чего в середине января прорвала кольцо и, отбиваясь от советских преследующих войск, организованно отошла в Чеботовку.

Продолжая отступать на восток, «группа Крейзинг» вышла из Чеботовки, пересекла Северский Донец и в конце января 1943 года подошла к Ворошиловграду. Но и здесь, едва вырвавшись из окружения, вместо ожидаемого отдыха и пополнения группа получила новое задание — оборонять ближние подступы к Ворошиловграду. Для этой задачи группе придавался один запасной полк (как вскоре выяснилось, с весьма невысокой боеспособностью) и несколько импровизированных батальонов, составленных из тыловиков, пополнения, отставших и выздоравливающих солдат, которых удалось «наскрести» по тылам и в маршевых колоннах. Помимо этого, более чем скромного усиления, группа могла рассчитывать лишь на свои потрепанные силы, при этом оборонять следовало весь многокилометровый фронт от Раевки до Ново-Киевки. В тяжелых боях на ближних подступах к городу и прошли весь конец января и начало февраля 1943 года[66].

Между тем, согласно оперативному плану советского командования, части 60-й гвардейской стрелковой дивизии, сменив 58-ю гвардейскую стрелковую дивизию 1-й гвардейской армии, наступали севернее города, отрезая пути отхода противнику из Ворошиловграда на запад. Войска 18-го стрелкового корпуса (279, 243 и 59-я гвардейская[67]дивизии) усиленно готовились к штурму города. В частях создавались штурмовые группы, подтягивались артиллерия и минометы, значительное число которых выдвигалось непосредственно в боевые порядки, напряженно работали саперы, готовя проходы в минных полях.

А в это время немцы, понимая бессмысленность обороны собственно города, стали готовиться к отходу. В 2 часа ночи 13 февраля немецкие саперы начинают взрывать по всему городу промышленные здания и железнодорожные пути, несколькими часами позже всем командирам немецких частей рассылаются приказы, в которых расписан порядок отхода из города, начиная с вечера и в ночь на 14 февраля.

Атака началась на рассвете 14 февраля после короткой артподготовки. С востока на город пошла в наступление 59-я гвардейская стрелковая дивизия. В это же время 279-я стрелковая дивизия с подразделениями 2-го гвардейского танкового корпуса атаковали врага с юга и юго-запада.

А еще утром 14 февраля немецкий штабной офицер бесстрастно записывает в дневник: «Город полностью нами оставлен. Все представлявшее ценность взорвано, и во многих местах он охвачен пожарами. Новая линия обороны занята нами без происшествий, русские пока очень осторожно входят в город небольшими разведывательными группами».

Основные силы 243-й стрелковой дивизии без труда сбили оставленное слабое охранение на юго-западной окраине Ворошиловграда. При этом особенно активно действовали части 279-й стрелковой дивизии. Стрелковый батальон этой дивизии, возглавляемый лейтенантом В. А. Поносовым, первым пробился на центральную площадь города и вынудил противника отступить к северо-западной окраине.

Таким образом, город Ворошиловград стал первым областным центром Украины, освобожденным в ходе войны.

Такова была официально принятая в советское время версия боев под Ворошиловградом, однако фактически, как уже отмечалось выше, немцы уже 12 февраля начали плановый отход, и удар пришелся, что называется, по пустому месту. В этот день командир 30-го немецкого армейского корпуса Максимилиан Фреттер-Пико посчитал положение на юге и в своем тылу слишком тяжелым, чтоб позволить себе роскошь продолжать удерживать громадный выступ к северу от Ворошиловграда (Веселая Гора, Обозное, Раевка, Красный Яр). Оставление этого выступа и отход на позиции западнее и по реке Ольховке позволили немцам высвободить сразу несколько батальонов и значительно уплотнить оборону, тем самым облегчив борьбу как с нашими наступающими войсками с фронта, так и с 8-м кавалерийским корпусом у себя в тылу.

Немецким командованием было решено в течение 13 февраля полностью очистить город и отойти главными силами на новые позиции. Охранение, прикрывавшее этот отход, должно оставить город и само отойти на новые позиции к рассвету 14 февраля. Немцы переиграли советское командование, упредив всего лишь на одни сутки, чего оказалось достаточно.

Несмотря на такой поворот событий, советские войска при освобождении Ворошиловграда понесли довольно чувствительные потери. Стоит отметить тяжелые потери в командном составе 2-го танкового корпуса.

Печальный список открыл 1 февраля полковник Семен Алексеевич Кабаков, заместитель командира корпуса по политической части, погибший в бою за село Поповка Новосветловского района. Через несколько дней в тяжелых боях южнее города (Ново-Анновка и район современного аэропорта) лишилась своего командования 169-я танковая бригада: в один день 6 февраля погибли командир этой бригады полковник Александр Петрович Коденец и его заместитель по политчасти майор Алексей Ильич Денисов. Неделей позже, 13 февраля, тяжелую утрату понесло командование корпуса. Пара «мессершмиттов» заметила на заснеженной дороге так некстати забуксовавший штабной «Виллис», который торопился в 169-ю танковую бригаду. Спикировав, немецкие истребители расстреляли беззащитную машину, в результате чего погибли находившиеся в ней начальник штаба корпуса полковник Семен Петрович Мальцев и заместитель командира корпуса по технической части полковник И. С. Кабаков. На следующий день, 14 февраля, вслед за 169-й была обезглавлена 99-я танковая бригада имени Сталинградского пролетариата: погибли ее командир подполковник Моисей Исаакович Городецкий, и его заместитель по политчасти майор Н. М. Баранов.