как на аргумент, утверждая, «что один раз уже было так же тепло». В то время, вероятно, к нему привели изменения морских течений, которые теперь принесли в Северную Атлантику теплую воду; недаром в то время Гренландия была зеленым островом, который увидели открывшие ее викинги. В других же регионах Земли было холоднее, чем в наше время, особенно в тропических областях. То же самое, согласно последним исследованиям, касается и так называемого малого ледникового периода, который также был не глобальным, а локальным феноменом для Северного полушария.

Нас должен заставить задуматься и предпринять какие-то меры противодействия тот факт, что средняя летняя температура за последние три десятка лет (с 1985 по 2015 год) в Европе выше, чем в течение последних 2000 лет, то есть за все время, прошедшее с температурного максимума в Римской империи. Оглядываясь назад – и глядя вперед, – можно бесконечно удивляться тому, как значимые климатические изменения влияют на развитие человечества в различные исторические периоды, а в определенных обстоятельствах приводят к выработке особых стратегий приспособления. Разумеется, адаптация происходила на разных уровнях, и поэтому, выдвигая самые благонамеренные инициативы, надо с самого начала руководствоваться разумной осторожностью.

Хочу в этой связи привести, как мне кажется, весьма поучительный пример. Масаи – это группа восточноафриканских народов, их родина занимает обширные равнины в Южной Кении и в Северной Танзании. В фильме «По ту сторону Африки» Дениса Финча Хаттона его сопровождает масаи Кануссия во время многочисленных сафари в Восточной Африке – наполовину масаи, как позже уточняет великий охотник. Баронесса Бликсен спрашивает Дениса Финча Хаттона: «Как вы думаете, не угостить ли мне его ужином?» – «Не делайте этого, баронесса», – лаконично отвечает Хаттон, когда они вместе идут по кофейной плантации. И это очень мудрый совет! Когда за много лет до этого, в ходе выполнения одной из программ помощи, врачи обнаружили, что у масаи снижено содержание железа в крови (вероятно, вследствие обильного употребления в пищу молока), им с самыми благими намерениями назначили препараты железа. В результате 88 % получавших железо заболели амебной дизентерией. То же самое наблюдали и у сомалийских кочевников, которым точно так же прописали препараты железа на основании предположительно низкого содержания его в крови. Бесспорно, анемия, снижение уровня гемоглобина в крови – это болезнь, и причиной ее может быть недостаток железа. Железо – очень важный для человеческого организма микроэлемент. Он играет важную роль в транспорте кислорода, в его поглощении, а также в таких клеточных функциях, как транспорт электронов в митохондриях. Так, например, функция белка цитохрома P-450 зависит от доступности железа. У человека известно около 60 подтипов этого белка, молекула которого состоит приблизительно из 500 аминокислот, а активный центр содержит ион железа Fe(III). Цитохром P-450 обнаруживается во всех органах, но самое главное в печеночных клетках. Цитохром катализирует окисление многих эндогенных и чужеродных веществ, например лекарств. Цитохром P-450 может либо ускорять, либо замедлять ферментативную активность. Решающей для функционирования этого белка становится доступность железа. За счет этой важной функции весь энергетический обмен в организме зависит от достаточного поступления железа. При этом треть железа в организме связана с гемоглобином, который придает крови ее красную окраску. Депо железа расположены главным образом в печеночных клетках и в особых клетках иммунной системы, которые отвечают за защиту от заболеваний и за удаление из организма отмерших клеток. Эти особые клетки называют макрофагами.

По этой причине железо давно предмет пристального внимания производителей продуктов питания и фармацевтических средств. Один всемирно известный концерн, производящий продукты питания, по его данным, ежедневно продает в Западной Африке около 100 млн знаменитых кубиков Магги, обогащенных йодом, железом и витамином A, чтобы (опять-таки – по утверждениям концерна) предотвратить недостаток этих веществ у населения. Такая тотальная, неизбирательная заместительная терапия железом представляется, однако, палкой о двух концах. Эти препараты можно назначать при выраженном недостатке железа, и тогда они помогают облегчить такие симптомы, как утомляемость, разбитость, подавленность, когнитивные нарушения, физическую слабость, бледность, выпадение волос, ломкость ногтей, трещины в углах рта и предрасположенность к инфекционным заболеваниям, но… как раз в отношении инфекций препараты железа оказывают противоположное, вредное воздействие.

Почему? Для этого надо познакомиться с образом жизни бактерий и микроорганизмов, к которым относятся и вышеупомянутые амебы. Это одноклеточные организмы, которые обнаруживаются главным образом в стоячих водоемах тропических областей. У человека они вызывают тяжелые заболевания: гнойное воспаление мозговых оболочек, тяжелые поражения желудка, кишечника и печени, воспаление глаз. В прежние времена эти болезни встречались среди масаи и сомалийцев довольно редко. И этот факт приближает нас к объяснению их природы. Дело в том, что железо необходимо для жизнедеятельности большого числа бактерий, но получить его им непросто, потому что многие потенциальные хозяева выработали у себя защитные механизмы, затрудняющие доступ бактерий к железу. Так, например, материнское молоко содержит много лактоферрина, белка, связывающего железо. Среди прочего, вероятно, поэтому младенцы, получающие грудное вскармливание, меньше восприимчивы к инфекциям, чем те, кого вскармливают коровьим молоком из бутылочек. Кроме того, этот белок в большом количестве содержится в слезной жидкости, слюне и в ранах, где низкий pH способствует усилению связывания железа лактоферрином. В крови, так же как и в материнском молоке, содержится связывающий железо белок – трансферрин. Этот гормон высвобождает железо только в те клетки, которые располагают особым рецептором трансферрина. Таким образом организм заботится о том, чтобы только эти его клетки смогли воспользоваться железом, поскольку у бактерий такого рецептора нет. В костном мозге предшественники красных клеток крови, эритроцитов, используют этот рецептор, расположенный на клеточной поверхности, который после проникновения железа внутрь клетки сбрасывается с нее. Концентрация этих высвободившихся рецепторов в крови дает, таким образом, возможность косвенно судить об активности кроветворения в красном костном мозге человека.

Действительно, сегодня в клинической медицине измерение концентрации трансферрина – метод оценки кроветворной активности костного мозга. Впрочем, это означает, что у истощенных пациентов надо определить уровень трансферрина в крови, прежде чем назначать им железо. Дело в том, что при голодании сильно подавляется синтез белков. Если в таком состоянии начнется поступление железа в организм, то он окажется не в состоянии в достаточной мере связать поступившее железо. Избыток железа может быть использован бактериями для их роста, что, как следствие, может привести к обострению вяло протекавших до этого инфекционных заболеваний. Нечто подобное наблюдают при туберкулезе. Недавние опыты на мышах подтвердили эту связь. Если инфицированные мыши получали избыточные количества железа, то начиналось усиленное размножение возбудителя; напротив, выведение железа из организма таких же мышей подавляло рост микроорганизмов. С такой точки зрения кровопускания, которые практиковались в прошлом при воспалительных заболеваниях, представляются оправданными и обоснованными, так как на их фоне возникал кратковременный, но выраженный дефицит