— Вы чем-то озабочены? — прервал его мысли голос Бениты.

— Я боюсь, что, проснувшись однажды утром, я обнаружу, что все исчезло. В том числе и вы! И я останусь совсем один. Мне останется только созерцать лохмотья, в которые превратился мой флаг.

Бенита рассмеялась и взяла графа под руку.

— Я здесь, — сказала она. — Пойдемте к малярам и посмотрим, как они собираются покрасить комнаты в вашем доме.

— В нашем доме! — поправил ее граф. — И не забывайте, прежде всего надо найти исходные чертежи, о которых вы говорили.

После чая, когда маляры уже начали ремонт в библиотеке, Бените с графом действительно удалось найти чертежи.

Бенита извлекла их из самого дальнего угла ящика стола.

— Я нашла их! Я нашла! — радостно воскликнула она.

Перебирая старые листы, граф думал, что даже Ясон, добыв Золотое Руно, не был так счастлив.

— Теперь мы сделаем дом по-настоящему великолепным! — ликовала Бенита. — Со всей округи будут приезжать люди, чтобы посмотреть на него.

— И вы будете самой прекрасной хозяйкой, какую только Инчестеры вводили в свой дом! — улыбнулся граф.

Он говорил так искренне, что Бенита взглянула на него с удивлением.

Их взгляды встретились, и девушка покраснела от смущения.

— Вы очень красивы, Бенита! — сказал граф.

Ему захотелось поцеловать ее.

Несмотря на все очарование девушки, граф был уверен, что ни один мужчина еще не касался этих губ.

Ему казалось, что Бенита не похожа ни на одну из женщин, которых он встречал до сих пор.

Конечно, в его жизни были женщины, потому что граф был очень красив.

Они буквально преследовали его и старались соблазнить даже в те годы, когда он был еще совсем молод.

Но ни к одной граф не испытывал серьезных чувств и говорил об этих отношениях, как о «маленьких любовных приключениях».

Пока шла война, женщины следовали за войсками в их медленном, но неукоснительном продвижении по полуострову. Но это были женщины, о которых мужчины даже не вспоминают.

При мысли о поцелуях Бениты кровь в жилах графа побежала быстрее.

Он смотрел на ее губы совершенной формы и представлял, что они подарят ему совсем новые, до сей поры не изведанные им ощущения.

Но потом граф сказал себе, что еще слишком рано, что нужно быть очень осторожным, чтобы не напугать девушку.

Он догадывался, что Бенита пока оставалась ребенком, наивным и неискушенным.

Она с восторгом приняла игру, которую предложил граф: встречаться как посторонние люди, а не как муж и жена. Именно ее чистота отличала Бениту от большинства женщин, которых Инчестер знал раньше.

— Сначала я должен заставить ее полюбить меня, — говорил себе граф, сам поражаясь своим мыслям. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь захочет, чтобы дочь Растуса Груна полюбила его!

Они сидели за столом при свечах в ожидании обеда.

На этот раз Болтон поставил на стол еще больше фамильного серебра.

Граф был одет в роскошный вечерний костюм от Уэстона, который сидел на нем так же безупречно, как тот, что был прислан к свадьбе.

«Но откуда Растус Грун так точно знает мои размерь?» — недоумевал граф.

«Этот человек просто колдун!» — в который раз, мысленно повторял он, улыбнувшись Хокинсу, который заметил:

— Вот это» милорд, костюм, действительно достойный джентльмена. Не понимаю только, как им удалось так быстро сшита» его? Ведь ваша светлость отправились в Лондон только позавчера.

Графу нечего было ответить, он и сам этого не понимал.

Любуясь Бенитой, Инчестер только подумал, что, во всяком случае, его предки могли бы гордиться и им, и его женой.

В кисейном вечернем платье она была обворожительна.

Платье было отделано голубыми лентами, а рукава и оборки по низу юбки украшали вышитые маленькие букетики незабудок.

— Вы прекрасны, как Персефона, которая вернулась из мрачного царства Аида, чтобы принести весну бедным смертным, вроде меня, — восхищенно сказал граф.

— Вы говорите как поэт! — улыбнулась Бенита. — А я отвечу, что вы похожи на греческого бога. Кем бы вам хотелось быть? Гермесом или Аполлоном? — Тут она захлопала в ладоши и воскликнула:

— Нет, нет! Вы подобны Ориону, дарящему небесную благодать в виде золотых монет тем, кто нуждается в ней!

Граф понял, что она намекает на жителей деревни, и рассмеялся.

— Благодарю вас, Бенита. Я весьма польщен!

Но, если я на небе, а вы на земле, мы слишком далеко друг от друга.

После недолгого молчания Бенита произнесла:

— Возможно… мы найдем путь… чтобы… стать немного ближе.

У графа перехватило дыхание.

Но прежде, чем он нашел, что ответить, появился Болтон и провозгласил, что обед подан.

На этот раз графу показалось, что повар превзошел самого себя.

А может, это присутствие Бениты придавало всему особую прелесть?

Подали кофе и рюмку бренди для графа.

Бенита спросила:

— Я должна уйти? Так всегда поступала моя мама.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы покидали меня ни сейчас, ни вообще когда-либо! — ответил граф. — Придется вам подождать, пока я допью бренди.

Она улыбнулась.

Не отдавая себе отчета в том, что он делает, граф протянул к девушке руку.

— Бенита!

В его голосе звучало что-то новое, что она никогда не слышала раньше.

Бенита взглянула на графа, и ему показалось, что он тонет в бездне ее глаз.

Но, прежде чем девушка успела произнести хоть слово, из гостиной послышался чей-то громкий раздраженный голос.

Бенита и граф вздрогнули.

Мгновение спустя дверь распахнулась, и лакей торопливо произнес:

— Лорд Шептил, милорд!

Оттолкнув лакея, в комнату ворвался, видимо, обладатель столь оглушительного голоса.

— Ага, Инчестер, вот вы где! Нелегко, черт побери, было разыскать вас!

Граф поднялся со своего места. Лорд Шептил подошел к нему.

— Когда я увидел вас в Уайт-Хаус, я глазам своим не поверил: одет с иголочки, по последней моде! Всего месяц назад вы старались разжалобить меня, рассказывая, что у вас нет ни пенни.

— Позвольте мне объяснить, — попытался прервать его граф.

— Ложь! Ложь! — выкрикивал лорд Шептал. — К черту эту ложь!

Лорд был явно пьян, прервать его не было никакой возможности, он просто ничего не слышал.