Он быстро истечет кровью. Наверное, я задела что-то жизненно важное.

Хорошо.

Оскалившись со звериным ворчанием, он встретился со мной взглядом. Даже в лунном свете я увидела его глаза. Они были цвета замерзшей воды. Бледные, серебристо-голубые.

– Ты за это заплатишь, – прорычал он. Его голос стал еще более скрипучим, словно ему в горло набили камней.

Я подобралась. Инстинкт говорил, что если я побегу, то он погонится за мной, как любой хищник. А если я останусь близко, то смогу лучше прицелиться.

– Еще один шаг ко мне, и в третий раз я не промахнусь мимо сердца.

Он рассмеялся, и я похолодела. Его смех был слишком глубоким, каким-то нечеловеческим.

– Я сдеру кожу с твоих слабых, хрупких костей. Мне плевать, зачем ты ему нужна. Я искупаюсь в твоей крови и буду пировать твоими внутренностями.

Ко мне подкрался страх, но я не позволила ему укорениться.

– Звучит восхитительно.

– О, еще бы. – Он улыбнулся и шагнул ко мне. Его зубы были перепачканы кровью. – Твои крики…

Откуда-то из рощи раздался резкий, пронзительный свист, и мужчина замолчал. Он остановился, его ноздри раздувались. Свист повторился, и злодей задрожал от ярости. Он сделал шаг назад, кожа вокруг его рта побелела.

Я наблюдала за ним, не моргая и крепко сжимая кинжал, но мои ноги подкашивались.

Он подобрал упавший лук и, морщась, выпрямился. Опять встретился со мной взглядом.

– До скорой встречи.

– Жду не дождусь, – ответила я сквозь зубы.

Он осклабился.

– Будешь умничать, воздам тебе по заслугам.

Сомневаюсь, что мне понравится такое воздаяние.

Пятясь, он зашел за розы, развернулся и припустил прочь, быстро растворившись в густых тенях под деревьями. Я осталась на месте, судорожно дыша, готовая к тому, что это какая-то уловка и он ждет, когда я повернусь спиной. Не знаю, сколько я так простояла, но к тому времени, как поняла, что он не вернется, дрожь дошла до кистей рук.

Я медленно опустила кинжал. Мой взгляд упал на пятна крови в том месте, где он стоял. Сделав еще один короткий вздох, я посмотрела на розы. На лепестках цвета оникса блестели капли крови.

Я затряслась с головы до ног.

Усилием воли я заставила себя развернуться.

Рилан лежал на том же месте, безвольно раскинув руки, с потухшими глазами. Я открыла было рот, чтобы заговорить, но не смогла. Да и все равно не знала, что сказать.

Я опустила взгляд на кинжал в своих руках. В горле зарождался надрывный крик.

Возьми себя в руки. Возьми себя в руки.

Надо позвать кого-нибудь к Рилану. Он не должен лежать здесь вот так, и нельзя, чтобы меня видели с окровавленным кинжалом. Никто не должен знать о том, что я сражалась с нападавшим. Я сжала дрожащие губы.

Возьми себя в руки.

В какой-то миг дрожь прекратилась и сердце замедлило темп. Я по-прежнему не могла вдохнуть полной грудью, но шагнула вперед, наклонилась и вытерла клинок о штаны Рилана.

– Прости, – прошептала я. От чувства вины по коже побежали мурашки, но это нужно было сделать. Я убрала кинжал в ножны. Голова и лицо болели. – Я приведу к тебе кого-нибудь.

Ответа не было. И больше никогда не будет.

Я двинулась по тропинке, не понимая, что делаю. Озноб охватил меня, просачиваясь через кожу вглубь тела. Я шла на свет в окнах замка. Обогнув фонтан, я остановилась – впереди послышались шаги. Моя рука скользнула к кинжалу, пальцы сомкнулись на…

– Дева? Мы слышали крики, – позвал кто-то.

Это был королевский гвардеец, который часто присматривал за леди и лордами-в-ожидании. При виде меня он вытаращил глаза.

– Боги богов, что с тобой?

Я попыталась ответить, но утратила дар речи. Другой гвардеец выругался, и тут мимо них протиснулся высокий человек с золотистыми волосами и невозмутимым обветренным лицом. Виктер. Он окинул меня взглядом, задержавшись на коленях и руках, а потом на не закрытой вуалью части лица.

– Ты ранена? – Он схватил меня за плечи. Он держал меня бережно, и его голос был мягким. – Поппи, ты ранена?

– Рилан. Он…

Я подняла взгляд на Виктера и осеклась на полуслове, вспомнив, что говорил Хоук о смерти, которая приходит без предупреждения. Я это всегда знала, но все равно была потрясена.

«Смерть – как старый друг, который порой наносит визит, когда его совсем не ждешь, а в другой раз – когда вполне ожидаешь».

Смерть в самом деле наносит неожиданные визиты.

* * *

– Как это случилось? – настойчиво спросила герцогиня Тирман.

Она расхаживала по комнате, в которой обычно принимали гостей. Драгоценные цветы на ее каштановых волосах сверкали в свете люстры.

– Как мог кто-то пробраться в сад и чуть не схватить ее?

Наверное, так же, как вчера кто-то пробрался в замок и убил леди-в-ожидании.

– Пока мы разговариваем, внутреннюю стену обыскивают, – сказал вместо этого Виктер.

Он стоял за моей спиной, а я сидела на краешке бархатной кушетки, боясь запачкать кровью золотые подушки.

– Я полагаю, злоумышленник проник через поврежденную часть стены, которая спрятана за жакарандой.

Та самая часть стены, через которую мы с Виктером незаметно выбирались с территории замка.

Темные глаза герцогини вспыхнули от гнева.

– Пусть выкорчуют все деревья! – приказала она.

Я ахнула.

– Простите, леди, – пробормотал целитель, промокнув влажной тканью мой подбородок и сунув тряпку Тони, которая взамен дала чистую. Ее позвали, как только меня привели в гостиную.

– Все хорошо, – заверила я седовласого мужчину. Мою реакцию вызвали не действия целителя. Снадобье, конечно, щипало, но меня поразил приказ герцогини Тирман. – Эти деревья растут здесь больше ста лет…

– И они прожили долгую, полноценную жизнь. – Герцогиня повернулась ко мне. – А ты – нет, Пенеллаф.

Она направилась ко мне. Алая юбка собралась вокруг ее лодыжек, напомнив кровь, что разлилась вокруг Рилана. Я хотела отшатнуться, но побоялась обидеть герцогиню.

– Если бы этого человека не спугнули, он забрал бы тебя, и эти деревья – последнее, о чем бы ты волновалась.

В этом она права.

Только Виктер знал, что произошло, – что мне удалось ранить злодея, прежде чем его отозвали. Хотя мы не стали делиться подробностями, чтобы не выдать себя, Виктер велит целителям в городе следить, не появится ли человек с такими ранами.

Но деревья…

Может, это они повредили стену, но та на моей памяти всегда была в таком состоянии. Не сомневаюсь, что герцог с герцогиней знали о стене и просто не отдавали распоряжения ее починить.