она встречается с инициатором церемонии Вилли Брандтом, мэром западного Берлина. Известный социал-демократ Брандт сумел бежать в Скандинавию, а оттуда в Америку. После разгрома нацистов, он вернулся в Германию и, при поддержке американцев, был избран мэром. Она представилась Брандту. Рассказала о государстве Израиль и стипендии имени Анны Франк. Он пригласил ее снова посетить мэрию.

Наоми не стала терять время. Она пересекла Германию вдоль и поперек, чтобы встретиться лицом к лицу с мужественными людьми, не побоявшимися противостоять нацистам.

Первой, была встреча с берлинской портнихой. Худенькая женщина рассказала, что обычно стояла на перекрестке. Увидев машину гестапо, приближающуюся к их району для охоты на евреев, она бежала их предупредить. Рискуя жизнью, прятала евреев на чердаке своего дома и в подвалах. Женщина делила с ними кров и еду. Накануне падения нацистской власти, гестаповцы увезли ее в Дахау. Ей удалось уцелеть. На вопрос Наоми, почему она рисковала жизнью во имя евреев, она ничего не ответила. Наоми настойчиво продолжала спрашивать. В конце концов, та ответила с потрясающей прямотой и простотой: «Вы знаете что? Гитлер этот не нравился мне, был не в моем вкусе. Он мне не подходил. Просто я его не любила».

На сцене дворца спорта сидит мэр и представители муниципалитета. Вилли Брандт объявляет, что в зале находится гостья из Израиля.

«Госпожу Наоми Френкель просят на сцену».

Брандт открывает вечер подробным описанием положения Германии в нацистский период. И отблески событий 1932 года встают перед ее глазами. Речь Гитлера, факелы, грохот барабанов, рев труб и толпы и ее бегство домой. Брандт говорит, что необходимо было личное мужество, чтобы вести себя нормально и не сдаваться Гитлеру, и вызывает на сцену ту самую берлинскую портниху.

«Гитлер ей не подходил, так она ответила госпоже Наоми Френкель».

Брандт благодарит портниху и вручает ей от имени муниципалитета премию в тысячу марок.

Типичная немка, на лице которой глубокая печаль, привлекает внимание Наоми. Чувства ей подсказывают, что у этой, стоящей отдельно от всех, высокой и худой блондинки, в прошлом случилось что-то тяжкое. Она подходит к женщине.

«Меня зовут Наоми Френкель. Я занимаюсь исследованием Германии. У меня такое впечатление, что и вы должны были получить награду. Я приехала сюда, чтобы искать тех, кто был против нацистов. Буду вам очень благодарна, если вы расскажете о себе».

Они усаживаются за столик в кафе, недалеко от дворца спорта. Наоми, стараясь не быть назойливой, изучает лицо собеседницы, которая, несомненно, в молодости была красавицей.

«Я помню это кафе с детства», – делает Наоми первый шаг, чтобы вызвать немку на разговор, следит за ее движениями.

«Я беженка. Мои братья и сестры сумели бежать, но все дяди и тети были уничтожены в Аушвице. Нацисты схватили моего любимого человека. Он был очень образован. Увезли его в Аушвиц. Я знала, какова судьба еврея, взятого в концлагерь, и решила его спасти».

Немка рассказывает, что проникла в Аушвиц, одевшись в форму женщин, служащих в СС. Обнаружила, что любимый – в списке осужденных на смерть. В порыве отчаяния, она напала на эсэсовца, попавшегося ей на дороге: «Я не хочу иметь с вами никакого дела! Я не хочу вас знать! Отойдите в сторону. Дайте мне дорогу!»

«Я вырвана с корнем. Ни немка, ни еврейка. Нет у меня места в этом мире».

«Поезжайте жить в Израиль. Ваше право – жить с еврейским народом в государстве Израиль».

«Нет у меня права жить в Палестине. Я не прошла все ужасы, которые прошли евреи. И ничего не сделала, чтобы их спасти. Только искала своего любимого человека».

Наоми продолжает скитаться по Германии, и ее гнойные раны кровоточат. Она интервьюирует десятки людей, которые получили награду за спасение евреев. Большинство спасителей были простыми людьми. Как и портниха, многие из них затруднялись объяснить, почему рисковали жизнью во имя спасения евреев. Она приходит к выводу, что ни идеология и ни мировоззрение стоят за их решением. Они обычно повторяли, что Гитлер им не нравился. Большинство из них были верующими христианами и преклонялись перед Иисусом Христом.

Она размышляет над силой религии. Она вспоминала германскую мифологию. Варвары проповедовали убийства, войны, разврат. Германский эпос брутален. И Гитлер думал о том, чтобы вернуть потомкам нордических племен их древние символы. Нордические племена, и среди них варварские германские, не прошли внутренний процесс культурного развития. С помощью меча римская империя навязала христианскую веру германским племенам, но они и их потомки не впитали нравственные ценности. С этими мыслями она снова прочитала книгу «Поэзия нибелунгов».

В германском эпосе, обнаруженном в восемнадцатом веке, она нашла атмосферу язычества, в которой властвует месть, жестокость, безумие. Она углубилась в исследования распространения христианства в северной и центральной Европе. Она рассматривает еврейство как противопоставление язычеству. Еврейский народ, в отличие от язычников, не знал периода варварства. Величие еврейского народа в том, что он хранил народы от варварства. В двадцатом веке «Поэзию нибелунгов» берут на вооружение нацисты. Рихард Вагнер в своей книге «Евреи и музыка» пишет, что евреи – народ чужеродный, лишенный музыкального таланта. Композитор Вагнер, убежденный в своей гениальности, вдохновлен нордической мифологией. Вагнер стилизует нордическую музыку, используя функциональные и весьма необычные формы гармонии с небольшим выбором музыкальных средств. Эта музыка возбуждает публику. Гитлер и его приспешники видели в музыке Вагнера выражение истинно арийского, германского духа. Гитлер поддерживал театр в Байрейте, выстроенный Вагнером, в котором шли все его оперы, соединенные в «Кольцо Нибелунгов».

Наоми пишет и днем и ночью, часами ходит по улицам и переулкам бывшего рабочего квартала.

А в это время израильская спецслужба МОСАД захватил в Аргентине Адольфа Эйхмана.

Немцы, с которыми говорит Наоми, его оправдывают.

«Он получил приказ, а приказ надо выполнять», – говорят ей.

«Госпожа, поговорим откровенно. Женщина его привела к позорному концу. Ева Браун виновна в его падении».

Она слышит это в кафе, ресторанах, в беседах за обеденным столом.

«Госпожа», – говорят ей, – скажу вам правду. Гитлер сделал для Германии много хорошего. Только в самом конце у него был нервный срыв».

«А ведь сколько полезного он сделал», – восторгался вождем в 1936 отец Эльфи, муж поварихи Эмми. Этот новоиспеченный нацист, совсем недавно социал-демократ, с гордостью смотрел на дочь, истинную арийку в форме гитлерюгенда. Он говорил о новой Германии, как о чуде творения. «Нацисты восстановили государство, дали всем обеспеченную жизнь, вернули закон и порядок, – говорил он, и лицо его светилось удовлетворением. Гитлер – нужный человек в нужное время!»

Так считало большинство немцев.

Нацисты ограбили всю