За соседними столиками начался гомон, а я повернулся к официанту.

— У вас радио есть в кафе?

Молодой черноволосый парень с достоинством кивнул.

— Разумеется. Сейчас принесу. Двойной эспрессо и круассан, что-нибудь ещё?

— Нет, это всё, спасибо. — в зелёных глазах девушки заплясали смешинки.

Официант ещё раз кивнул и, как ни в чём не бывало, прошёл внутрь кафе.

— Молодец, держит марку.

— Ага. Под английского дворецкого косит.

Работы пулемёта больше не слышно, зато донеслись несколько автоматных очередей. Блин, какого хрена происходит? Разборки между Семьями? Задаю вопрос вслух. Ичасо с сомнением мотает головой.

— В центре города, с пулемётами? Не думаю. Такого здесь не бывало уже лет… э-э… даже и не скажу, сколько. Больше похоже на…

Из дверей кафе показался упитанный лысый мужик в белых нарукавниках (ну, не только в них, конечно, но остальная его одежда ничем не примечательна). В одной руке несёт высокий деревянный барный табурет без спинки, в другой — радиоприёмник с длинной антенной. Громкость убрана, слышно какое-то бухтение, но о чём говорят — непонятно. Мужик откашлялся, привлекая внимание окружающих, и начал вещать мягким, успокаивающим тоном.

— Господа! По радио передают, что в центре идёт операция Национальной гвардии Территории по принуждению Семьи Луккезе к выполнению решения Верховного суда о выдаче преступника! Анклав Луккезе и прилегающие улицы перекрыты, как и Стрип. Пальба, которую вы слышали, была в воздух, никто не пострадал! Не волнуйтесь, в нашем кафе вы в полной безопасности! С вашего позволения, я оставлю здесь включённое радио, чтобы вы могли следить за развитием событий, не отвлекаясь от нашей чудесной выпечки! Спасибо за внимание!

С этими словами он поставил табурет на свободном месте у стены, водрузил на него радио и добавил громкость. После чего неторопливо вернулся обратно в кафе, но за этим уже никто не следил — всеобщее внимание обратилось на чёрный прямоугольник с антенной.

«…не совсем понятно, что именно собираются предпринимать нацгвардейцы, если Луккезе начнут стрелять уже не в воздух. Не менее важный вопрос — позиция остальных Семей. Напоминаю, уважаемые радиослушатели, что подобные ситуации возникали неоднократно, и до сегодняшнего дня правительству Территории ни разу не удалось заставить одну из Шести Семей выдать высокопоставленного члена, находящегося в розыске. Семьи всегда выступали сплочённым фронтом против того, что они полагали угрозой своему исключительному статусу…»

Часть посетителей кафе встали из-за своих столиков и подошли поближе к радио. Непонятно, для чего — шайтан-коробка орёт так, что и на другой стороне бульвара прекрасно слышно, мне кажется. С полдюжины прохожих остановились возле кафе, прислушиваясь к голосу находящегося в центре событий корреспондента.

«…пожелавших остаться неизвестными, Семьи Драгонс, Рашенз и Шемрок отказались осудить решение Сената о задействовании Национальной гвардии. Пока что неизвестна реакция Семьи Витали, но, учитывая их традиционно напряжённые отношения с Луккезе, можно предположить…»

Интересно, интересно. Процесс перерождения разбойников в бизнесменов выходит на финишную прямую? Или тут борьба за власть между Семьями и не входящими в них элитами местных анклавов?

Официант, всё с той же невозмутимостью, принёс нашу добавку.

«…бронетехника Национальной гвардии блокировала Анклав Лопес после заявления Рикардо Ариаса, пресс-секретаря Семьи Лопес, о недопустимости нарушения принципа экстерриториальности анклавов. Вместе с тем, на настоящий момент неясно, предпримет ли Национальная гвардия какие-либо действия против Лопесов, с учётом их длительного союза с Луккезе, или ограничится блокированием их анклава на время операции против Луккезе. По словам пресс-секретаря Национальной гвардии, Джоанны Вонг, к операции также привлечены силы ополчения из нескольких таунов и каунти. Госпожа Вонг отказалась уточнить…»

Поворачиваюсь к Ичасо.

— В курсе, что там творится?

Девушка задумчиво поджимает губы.

— Частично. Вообще всё началось из-за того, что два придурка из Сиракьюса задолжали денег Джорджу Велоцци из Семьи Луккезе. Тот, будучи ещё большим придурком, решил, что круче него только яйца, и пристрелил их прямо на Стрипе. Причём даже не из машины и не в маске, как тут принято, а поставил на колени и застрелил в затылок прямо посреди бульвара. Территориалы взбесились, и через Верховный суд потребовали у Луккезе его выдачи. Те отказали, потому что Велоцци — муж младшей дочери Витторио Гальяно, второго человека в Луккезе. Но такое не в первый раз случается, обычно человека просто тихо вывозят из города с новыми документами, и…

Со стороны центра вновь донёсся раскатистый звук пулемётной очереди. Головы всех присутствующих (моя не исключение) синхронно повернулись сначала на юг, к месту событий, а затем к радиоприёмнику. Голос корреспондента дрожит от возбуждения.

«…накал событий! Только что на крыше казино „Сахара“ появились три человека с гранатомётами, но бронетранспортёры Национальной гвардии мгновенно открыли огонь! Трудно сказать, уцелел ли кто-то из гранатомётчиков, но крыша сильно пострадала, неоновая надпись практически уничтожена. Неизвестно, есть ли внутри заведения посетители! Со своего места я слышу, как представители Национальной гвардии через громкоговорители призывают членов Семьи Луккезе прекратить противоправные действия и немедленно…»

— …что-то пошло не так. — закончила Ичасо прерванную мысль. Да уж, классическая фраза. «Но что-то пошло не так»…

— Чего улыбаешься?

— Да так… вспомнил кое-что. Заленточное ещё. А ты много о местных раскладах знаешь, я смотрю… недавно же вроде тут?

Революционерка хмыкнула.

— Кабальеро в чём-то подозревает сеньориту?

— Да нет, удивился, просто.

— Я здесь не раз бывала, и даже жила почти год, ещё до Порто-Франко.

— Ясно…

Это, между прочим, делает несколько более вероятным то, что за наездом на меня Клима и его шайки стоишь ты, красавица моя рыжеволосо-зеленоглазая.

Ичасо, тем временем, энергично расправилась с последним круассаном, вытерла салфеткой губы и нетерпеливо уставилась на меня.

— Ну что, пойдём?

— Э-э… куда?

— Кабальеро тупеет после еды? Надо будет его поменьше кормить. Мы же на стрельбище собирались.

Собираться-то собирались, но тут же интересные вещи творятся, как-никак…

— А ты послушать не хочешь, что в центре происходит?

Басконка пренебрежительно отмахнулась.

— В машине послушаем. Да и вообще, нам-то что с этих разборок? Если так уж интересуешься, я тебе прямо сейчас могу сказать, чем всё закончится.

Ишь, самоуверенная какая. Ну-ну.