— Э…э, меня там ждут, — промямлил комендант и махнул рукой в сторону улицы.

— Соедини, а потом иди! — настаивал старший лейтенант.

— Щас! Щас! — комендант принялся крутить ручку полевого телефона.

Сквозь треск и шум прорвался голос телефониста.

— Слушаю вас.

Комендант обернулся к старшему лейтенанту. Тот перехватил у него трубку и попросил телефониста.

— Браток, соедини меня с Особым отделом 6-й армии.

— А вы кто будете?

— Кто надо! Давай соединяй!

…С кем? — после затянувшейся паузы уточнил телефонист.

— Начальником, капитаном Рязанцевым. Он знает…

Договорить старший лейтенант не успел. Дверь распахнулась, в комнату ворвался лейтенант и, отрясая пистолетом, закричал:

— Не двигаться! Руки вверх!

Старший лейтенант не успел открыть рта, как был сбит на пол тремя бойцами. Рядом с ним уложили сержанта и рядового. В проеме двери промелькнуло пылающее, как станционный фонарь, лицо заместителя коменданта. Он торжествующим взглядом смотрел на распластанных «гитлеровских диверсантов». Последним в кабинет влетел старшина. Стреляный воробей — он сразу же кинулся к вещмешкам. Его цепкие пальцы сноровисто развязали веревки, на пол полетели нательные рубашки, портянки, под ними блеснул метал.

— А…а, попались, суки! — торжествовал старшина и вскинул над головой радиостанцию.

— М…ы сво…и! — из-под груды тел просипел старший лейтенант.

— Заткнись, сука! В контрразведке быстро разберутся, хто тут свой, а хто вражина! — рявкнул на него лейтенант.

— Мне туда и надо! Мне нужен капитан Рязанцев.

— Хто? Хто? — сбавил тон лейтенант.

— Рязанцев. Начальник Особого отдела 6-й армии.

Лейтенант изменился в лице, растерянным взглядом прошелся по валявшимся на полу «диверсантам», радиостанции, телефону и пробормотал:

— А хто это подтвердит?

— Возьми трубку, лейтенант. И пусть твои церберы отпустят, — потребовал старший лейтенант.

— Э…э — тянул тот, взял трубку и представился: — Лейтенант Скворцов.

— Какой еще Скворцов?! — рыкнуло в ответ.

— Командир взвода дивизии внутренних войск НКВД…

— Какой еще взвод? Откуда ты взялся?

— Мы тут захватили… шпионов…

— Что?!.. Каких еще шпионов?

— …Он не говорит. Он требует связать его с капитаном Рязанцевым.

— Рязанцевым… Ну я капитан Рязанцев.

— Понял, товарищ капитан… и что делать?

— Дай этому «шпиону» трубку и не валяй дурака!

— Есть! — принял к исполнению Скворцов и приказал бойцам: — Отпустить их!

Они ослабили хватку, отступили к стене и с любопытством поглядывали на загадочных «шпионов». Старший лейтенант, смахнул кровь с разбитой губы, взял трубку и представился:

— Это я, Гальченко, Павел Андреевич.

— Петр?! …Ты?! Живой?! Живой!.. — не мог поверить Рязанцев.

— Чуть живой.

— Что, ранен?! Тяжело?!

— Ребра целы.

— Не понял.

— Свои посчитали. За шпионов приняли. Все нормально, Павел Андреевич. Главное — дома!

— Извини, Петр, с ночи ищем парашютистов. Так это вы! И сколько вас?

— Я и еще двое. Они со мной, Павел Андреевич.

— Понял, — догадался о скрытом смысле слов Рязанцев и потребовал: — Пригласи старшего!

Петр передал трубку коменданту. Тот, нервно сглотнув, представился:

— Капитан Анисимов.

— Слушай меня внимательно, Анисимов, немедленно выдели машину Петру и отправь его с группой в мое распоряжение. И смотри, чтобы с их головы не упал ни один волос! Своей головой ответишь!

— Но без команды своего командира я не… — заикнулся комендант.

— Чег-о?! Ты что, не понял, с кем говоришь? Немедленно отправить их ко мне! Выполнять! — рявкнул Рязанцев.

— Есть! — принял к исполнению комендант и вытянулся в струнку.

Военной контрразведке, да еще во фронтовой полосе даже самые отчаянные не решались перечить. Через несколько минут места в машине заняли агенты абвергруппы 102 Чумаченко, Погребинский и зафронтовой разведчик военной контрразведки «Гальченко». Прошло чуть больше часа, и «Гальченко»-Петренко уже находился в кабинете начальника Особого отдела 6-й армии. Рязанцев, выслушав «Гальченко»-Прядко; его информация не имела цены, немцы вот-вот могли перейти в контрнаступление, немедленно потребовал соединить его с Селивановским.

Тот, приняв доклад Рязанцева о возвращении Петра с задания, распорядился, чтобы они оба немедленно прибыли в Особый отдел фронта. Сам Селивановский, не медля ни минуты, покинул расположение Особого отдела 51-й армии и выехал на встречу с Прядко.

На календаре было 18 мая 1942 года. Он стал еще одним черным днем в жизни Селивановского, Рязанцева, Прядко и сотен тысяч бойцов и командиров Красной армии. Селивановский торопил время, водителя и встречу с Петром. Но ни она, ни его информация уже ничего не решали. Командование группы армий «Юг» привело в действие план «Блау».

Ударная группировка «Клейста», насчитывавшая в своем составе одну моторизованную, две танковых и восемь пехотных дивизий, нанесла удар в стык между частями Юго-Западного и Южного фронтов. Об этом перед самым отъездом Селивановскому доложил Никифоров. Дурные предчувствия Николая Николаевича подтверждались. В его памяти всплыло спецсообщение, которое он в начале мая шифром направил начальнику особых отделов НКВД комиссару госбезопасности 3-го ранга Виктору Абакумову.

СТРОГО СЕКРЕТНО ПОДЛЕЖИТ ВОЗВРАТУ В 48 ЧАС.

Снятие копий воспрещается.

Отправлено: Из Особого отдела НКВД СССР 1 7–03.

8.05.1 942 г.

Юго-Западного фронта

ШИФРОВКА

«…Сообщаю, что из анализа разведывательных данных, полученных от зафронтовых агентов, в частности «Гальченко», внедренного в абвергруппу 1 02 в рамках операции «ЗЮД», а также допросов немецких военнопленных усматривается, что планируемая командованием Южного направления наступательная операция на харьковском направлении не подготовлена и преждевременна.

Наступление из Барвенковского выступа опасно. Оттуда вообще следовало бы вывести 57-ю армию. Вокруг выступа немцы за зиму создали глубоко эшелонированную оборону и подтянули к его основанию значительное количество войск, которые в любую минуту могут нанести удар в тыл ударной группировки, парировать такой удар мы не сможем — нет достаточно сильных резервов.

Ошибочно вводить в Барвенковский выступ конные и танковые корпуса, немецко-фашистское командование только того и ждет. Оно с умыслом не усиливает своего левого фланга в районе Славянска. Оно умышленно провоцирует нас на наступление. Как только в Барвенковском мешке окажутся наши ударные группировки, немецкая танковая армия, расположенная южнее, нанесет удар в северном направлении на