class="p1">«Мальчик кажется скромным и неиспорченным. Мы беседовали, наверное, с полчаса в пятницу в отеле, и он выглядит как средний, энергичный юноша, не достигший еще 20 лет... и регулярно пробегающий милю из 4 минут. Он скромен без робости и отвечает на вопросы очень экономно, так, как и бежит, не допуская ничего лишнего».

Джим и Эдмистон легли отдыхать почти в семь. А соревнования должны были начаться через три часа. У себя в номере они планировали тактику предстоящего бега. Цель была одна: побить Снелла.

«Сидя на кровати, я говорил Джиму, что нам нужно делать,- рассказывает Эдмистон.- Затем Джим отвечал, что он думает на этот счет. Так мы вырабатывали план».

План заключался в том, чтобы оставаться рядом со Снеллом и не отпускать его, когда он начнет свой заключительный рывок на последних 220 ярдах.

Комптонская миля впервые проводилась на стадионе «Колизеум». Чуть позже восьми вечера Джим прошел в раздевалку.

Эдмистон занял место на пустой восточной трибуне стадиона, бывшего в 1932 году ареной Олимпийских игр. Когда Джим достал свою белую форму школы в Уичито, номер 114 оказался пришитым криво.

«Я и не пытался перешить его,- признавался Джим позднее.- У меня заняло полчаса пришить его в первый раз, настолько я нервничал».

Закончив процедуру одевания, Джим натянул на себя голубой разминочный костюм участника олимпийской команды - знак достоинства, которым не обладал ни один школьник. Несколько минут он разговаривал с бегунами на длинные дистанции Томом Родда и Невиллом Скоттом.

Когда он появился на стадионе и стал отыскивать Эдмистона, его сразу же окружила толпа мальчишек, желавших получить автограф. При встрече Джим сказал Эдмистону: «Я думал пройтись по дорожке, чтобы отыскать вас, но не хотел пройти перед народом как на параде».

Они заняли места на трибуна и смотрели соревнования, пока, наконец, Джиму не пришла пора разминаться.

«Ты знаешь, что делать?» - спросил Эдмистон. Джим слегка улыбнулся: «Да, знаю».

Разминаясь, Джим видал, как его друг и товарищ по команде на Олимпиаде Джордж Юнг выиграл стипль-чез. Позднее он вспоминал о своих переживаниях в это время: «Мне пришлось в один вечер участвовать в дву забегах - Джорджа и моем собственном».

В конце разминки Джим смотрел, как Рон Кларк устанавливал мировой рекорд в беге на 5000 метров. Фотограф из «Лайфа» попросил его остановиться и попозировать, и Джим согласился, хотя очень нервничал и томился перед стартом. Фотограф не имел права вмешиваться в этот момент, но Джим был воспитан так, чтобы считаться с людьми.

«Я попытался представить себя на его месте и тогда понял, почему фотография в этот момент была для него важна. Он, должно быть, имел основательные причины».

Рич Кларксон утверждает, что не знает случая, когда бы Джим потерял терпение. Отснявшись, Джим забыл о происшествии почти тут же и трусцой побежал к месту, где бегунов представляли публике.

На стадионе, рассчитанном почти на 100 000 зрителей, было всего только 12 000 человек. Последний раз Джим выступал здесь на финальных отборочных соревнованиях к Олимпийским играм, но тогда дело было днем, а сейчас был вечер. В тот раз он отчаянно жаждал третьего места, а сейчас третье место принесло бы ему разочарование.

Ему снова нужно было бежать против Грелле и Вейзигера и плюс еще против Одложила, которого он побил в Модесто. Но львом был Питер Снелл. Мировой рекордсмен и олимпийский чемпион Снелл неизменно выигрывал милю в крупнейших соревнованиях у всех, кому приходилось с ним бороться. В этом забеге бежал еще один знаменитый спортсмен - Боб Шюль, чемпион олимпийских игр на 5000 метров.

«Перед стартом была большая неопределенность. Я планировал просто бежать и посмотреть, что из этого выйдет. Просто бежать, ориентируясь на то, что делают другие. Я замахивался на то, чтобы выиграть бег».

Стянув свой олимпийский костюм, Джим поспешил занять место на стартовой линии между Грелле и Одложилом по третьей дорожке. Снелл, напротив, вышел на старт одним из последних, спокойный и уверенный в себе. За несколько минут до этого он поздравлял Рона Кларка с установлением нового мирового рекорда на 5000 метров.

Джим оглядел Грелле и Питера Снелла, величайшего милевика в мире. Позднее он признавался: «Да, пожалуй, вы будете правы, если скажете, что я побаивался».

Прозвучал выстрел, и Джим занял место в хвосте забега, а в лидеры вышел Шюль. Он установил быстрый темп, пройдя первый круг за 58 секунд ровно. Джим бежал, держась за Снеллом и Грелле, бегунами, которых он хотел обыграть. Он показал на первом круге 58,8, и это был самый «быстрый» его круг на миле, но нужно было не отпускать Снелла. После полумили, которая была пройдена им за 1:59,8, Джим все еще оставался на пятом месте. Он пытался обойти Грелле, но не добился успеха и был вынужден бросить это дело на вираже.

Он достал и обошел Грелле на следующей прямой и, входя в поворот, бежал уже рядом с Шюлем. И снова ему приходилось бежать далеко от бровки, но он не хотел отставать от Снелла.

На третьем круге лидером стал Вейзигер, и три четверти мили были пройдены за 3:01,0. Все бежали, однако, тесной группой. Джим держался вплотную к Снеллу, и вместе они обошли Шюля. Теперь Джим бежал на третьемместе и отставал от лидера в начале последнего круга всего на 0,3 секунды. Весь первый вираж он оставался на этом месте, сторожа могучего олимпийца в его сплошь черной новозеландской форме.

На предпоследней прямой Джим приготовился к финишному спринту. Снелл всегда начинал свой рывок перед самым входом в последний вираж, и Джим хотел быть готовым принять вызов. Внезапно Снелл стал удаляться от Джима с такой быстротой, что он только изумился. Толпа заревела. Прежде чем событие дошло до сознания Джима, Снелл имел уже шесть ярдов форы, а за ним рвался Грелле. Справа к Джиму пробился Одложил, пытаясь обойти его.

Слишком поздно Джим, наконец, возвратился к жизни и начал свой спринт. Отбросив всякую осторожность, он увеличил скорость, стараясь закрыть брешь.

«Я не действовал по-настоящему энергично». Он увидел, что Снелл слегка сбавил темп на вираже и Грелле тотчас с ним сцепился. Джим оставался не менее чем в двух ярдах сзади Грелле и не мог сократить разрыв. Снелл снова начал спринтовать, но Грелле не отпускал его, а, напротив, доставал. Джим не отпускал Грелле на финишной прямой, но бежал все же больше чем на два ярда сзади, а темп настолько усилился, что достать Грелле было невозможно.

Джим вылетел на