Ольга выпила бокал до дна, пытаясь смыть застрявший в горле комок.

— Ольга, прости, но я решила тебя поставить перед фактом. — Ирма пристально посмотрела в лицо Ольге. Оно уже обрело розоватый оттенок, шампанское сделало свое дело мгновенно. — Знаешь, Иржи немножко поколдовал над тобой. Помнишь, ты ведь согласилась на все, что он с тобой сделает во время операции. Помнишь?

— Помню.

— Ну вот он и сделал. Ты ведь хорошо себя чувствуешь? Правда?

Ольга молча кивала, не отрывая взгляда от Ирмы.

— Ты, моя дорогая, сработала курьером и получила за это хорошие деньги. Сосчитай, я думаю, останешься довольна.

Ольга не мигая смотрела на Ирму.

— Ирма, что такого я привезла? И как? — Ольга открывала и закрывала рот, холодные губы едва слушались ее.

— Выпей еще. Я тебе расскажу. — Ирма налила еще шампанского в бокалы. — Ты привезла основу для одного лекарства, над которым бьется Иржи не один год. Оно — спасение от боли для онкологических больных. Ты привезла его в себе.

— Его нельзя возить открыто? Ирма кивнула:

— Пока нет.

— Наркотик?

— Наркотик. Но для других целей. Для жизни, а не для смерти.

Ольга похолодела. Перед глазами всплыла картина на таможне. Женщину ведут в отдельный кабинет, сделают ультразвук, потом посадят в кресло… О Господи.

У нее задрожали пальцы, потом их закололо. Ольга смотрела поверх бассейна, вдали курилась вершина горы. Белый туман окутывал пологие склоны.

— Для жизни, а не для смерти, — повторила Ольга слова Ирмы. Да, как все перепуталось, одно и то же может поддерживать жизнь и отнимать ее. — Это то, что называется контрабанда? А если бы меня взяли?

— Если говорить грубо, да, контрабанда. Это ответ на твой первый вопрос. — Ирма не церемонилась, не искала слова. Сейчас надо говорить прямо, ошарашить Ольгу еще сильнее, тогда она не сможет вникать в тонкости случившегося. Конверт, который в руках, тоже делает свое дело. У нее нет ничего, кроме этих денег. И очень больших денег. — Но если бы они тебя и взяли, они бы ничего не нашли. Это ответ на твой второй вопрос.

— Но я видела, как одну женщину повели… Ультразвук… Кресло… И что-то еще…

— Мой муж Иржи — гений. Он сделал тайничок, контейнер, — она засмеялась, — назовем это так, из особого материала. Даже если тебя просветят, то на экране увидят обыкновенные женские детородные органы. А содержимое им покажется обычным эмбрионом. Просто они обнаружили бы, что ты беременная, дорогая. — Она захохотала. Обе засмеялись. Ирма весело, а Ольга натянуто.

— Видишь, как гениально и просто, — добавила Ирма.

— А в клинике, в Сайгоне, меня смотрел…

— Да, наш сотрудник.

— Так что делал он?

— Он зарядил твой контейнер. Иржи вставил его тебе во время операции. А когда ты приехала в Прагу, он вытряхнул из него все, что ты привезла в нем. Он тебя ведь осмотрел, правда?

— Но я ничего не почувствовала. Я ничего не помню.

— Так и должно быть. Хорошая работа. Вот и все.

— А дальше что?

— Для тебя или…

— Для того, что я привезла и что другие привезли. Я наверняка не единственная…

— Конечно. Я, например, — кивнула Ирма.

— Ты? Ты? Перевозила? — изумилась Ольга.

— А ты думаешь, домик, где мы с тобой сейчас так прелестно расположились, выстроен на какие деньги?

Ольга потрясенно огляделась.

— Боже, неужели…

— Ага. И ты сможешь…

Ольга что-то прокрутила в голове. Потом усмехнулась:

— Пожалуй, стоит задержаться на этом свете, чтобы не отказать своему любопытству посмотреть, что бывает.

— Вот-вот, это уже другие слова, дорогая. А то, когда ты приехала сюда, на тебе была печать потусторонности.

— Правда? Я действительно готова была расстаться с жизнью, только не знала, как проще и безболезненнее. Я не выношу боли. Даже от царапины.

Ирма покачала головой:

— Теперь тебе нечего бояться. Лекарство, которое делается на основе того, что привезла ты, избавляет от боли даже на последней стадии. У нас будет много курьеров, турагентство «Кукольный домик» развернется и в Москве, и в других городах. У меня большие планы.

Ольга изумленно вскинула брови.

— Я буду направлять туристок через Москву, чтобы не показался подозрительным интерес чешских женщин к Вьетнаму. Они будут любоваться Москвой, потом Сайгоном… Мы постараемся запутать маршрут.

— Ирма, ты все мне так открыто говоришь… Почему?

— Ольга, ты трезвая женщина. У тебя были планы на жизнь, весьма честолюбивые планы. Я тебе буду хорошо платить. Ты можешь ездить, снимать сколько хочешь и где хочешь. Повторишь свой опыт с альбомом, он теперь не будет таким дурацким. То есть дилетантским, прости. С деньгами мир фотографии примет тебя в свои объятия. Я знаю, как это делается. Я помогу тебе покорить этот мир.

— Ирма, ты говоришь так, будто ты все делаешь сама, без Иржи.

— Правда? — Она засмеялась. — Наверное, признаки мании величия. — А сама подумала: «Не так уж ты, подруга, далека от истины». Действительно, она понемногу прибирает все к своим рукам.

— Хорошо еще не говоришь, что ты меня резала. Ирма засмеялась:

— Может, у меня получилось бы еще лучше.

— Вряд ли. Такой незаметный шов и почти никакого шрама. Иржи — мастер.

— Это точно. Он мастер своего дела, — кивнула Ирма.

— Знаешь, на животе осталась полоска, как будто я немного похудела, а прежде была очень толстая.

— Иржи гений. Он сделал открытие, которое, к сожалению, нельзя обнародовать. Иногда наука опережает психологию общества. Ой, Иржи приехал! Сейчас я притащу свежую бутылку шампанского. — Ирма убежала в дом.

Иржи вышел из машины и поднялся по ступенькам в дом.

— Здравствуй, Ольга. — Он подошел к ней, ласково посмотрел и поцеловал в щеку. — Я рад за тебя. Ты молодец. Прекрасно справилась.

Она молча смотрела на него.

— Иржи, я все еще не могу поверить. Я даже ни о чем не подозревала.

— Так и должно быть. Иначе я плохо бы делал свое дело, и мои люди тоже. Что ж, теперь ты член нашей команды и будешь играть в ней важную роль. Просто курьер — слишком мало для тебя. Ты умная. — Он засмеялся.

— С чего это вы взяли?

— Вижу. Ты сейчас сидишь здесь, пьешь шампанское…

— Вот оно! — Ирма поставила на стол холодную бутылку и прозрачные бокалы.

— …а не бьешься в истерике, не кидаешься в полицию… Ольга засмеялась.