Я аккуратно подхватил его на руки, отнёс в спальню и уложил на собственную кровать. Он был чертовски горячим, а сердце колотилось с такой скоростью, что казалось: вот-вот оборвётся. Мне стало по-настоящему страшно. Что, если и впрямь умрёт? Я бросился к телефону.

Трубку подняла Леля. Ещё совсем недавно мне казалось, что эта девушка создана для меня. Я испытывал к ней очень нежную и романтичную любовь, в которой почти не было плотского. И чем дальше, тем становилось всё меньше и меньше. В конце концов, я вдруг осознал, что кроме братской нежности в моём чувстве ничегошеньки не осталось. По времени это грустное открытие совпало с важнейшим событием в жизни самой Лели. К ней вернулась блудная сестра. Впрочем, выяснилось, что наблудить по-настоящему Лада не успела. Засим была прощена, и сестрички с прилежанием взялись за привычное дело — служить отроковицами богини плодородия Макоши.

Сейчас, в страдную сентябрьскую пору, дел у них навалом, и мне здорово повезло, что девчонки оказались дома. Выезжая на обряды, мобильников они с собой не берут.

— Леля! — воскликнул я. — Срочно зови Ладку. Нужна медицинская помощь. Жерару худо!

Лада не стала даже здороваться:

— Что с ним?

— Температура, усиленное сердцебиение. Ну, и по кобелиной части возбуждён…

— Причину знаешь?

— Да. Инъекция «Цитазона».

— Что это за дрянь?

— Ветеринарная смесь эфиров нандролона и тестостерона в дозировке для крупного рогатого скота. Вкололи миллилитр. Двести пятьдесят миллиграммов действующего вещества.

— Миллилитр! Такому крохе! У вас что, крышу сорвало?.. — Она добавила несколько слов, абсолютно нехарактерных для речи весталки, и заключила: — Жди, сейчас приеду.

Минут десять я метался от спальни к раскрытому кухонному окну. Наконец послышалось тихое тарахтение, и во двор вкатила Лада на скутере. Ещё через минуту я получил поцелуй в щёку, подзатыльник, был назван вивисектором и безжалостно выдворен из спальни.

— Пойду, постерегу твоё транспортное средство, — сообщил я запертой двери. — А может, покатаюсь.

— Топай, коновал, — донеслось в ответ.

Я взял с тумбочки в прихожей ключи и мотоциклетную каску, сбежал вниз, оседлал скутер и выехал из двора. По вечернему времени движение на улицах снизилось, и до дома Зарины я докатил с ветерком. Сулейман устроил своей «внученьке» квартиру в элит-ном жилищном комплексе, поэтому беспокоиться о сохранности оставленного во дворе скутера не стоило. Я открыл подъезд давным-давно полученным от Зарины ключом, взбежал мимо сонного консьержа на второй этаж и позвонил.

Она открыла дверь, не спросив, кто. На ней были только ажурные панталончики и кружевная майка с тонкими бретельками. Свежевымытые волосы убраны под высокий тюрбан из махрового полотенца.

— О! — удивлённо сказала она. — Ты чего здесь?

— Пришёл пожелать спокойной ночи одной прелестнице.

— А как же твоя рыжая сучка?

— Идёт она лесом, — сказал я и откровенно посмотрел Зарине в глаза. — Идут вообще все…

Зарина захохотала, а потом подарила мне такой поцелуй, по сравнению с которым миллилитр «Цитазона» показался бы детской аскорбинкой.

* * *

Одно из главных правил частного детектива гласит: если женщина флиртует с вами, имея цель использовать, поддайтесь… Для того чтобы использовать её первым.

Спустя два часа мы вели уже вполне деловой разговор. Хотя обстановка, выражаясь целомудренно, оставалась непринуждённой.

— Выкладывай, что тебе известно по теме «чертежи игрушек Скотинина», — сказал я и провёл пальцем вдоль тоненькой спинки. От самого верха до самого низа. Зарина хихикнула и поёжилась. — Говори, или защекочу до смерти.

— Да я не знаю почти ничего. Имя клиента не знаю. Куда он удрал от нашего стари-кана, не знаю. Для чего нужны эти картинки, тоже не догадываюсь.

— Что можешь сказать об убитом архивариусе?

— Мало… Звали его Новицкий, имя-отчество не помню. Работал в городском архиве. Был гомосексуалистом, последнего бойфренда зовут Витя Найт. Довольно известный в узких кругах крендель. Не то сценарист, не то писатель. Ну и, как положено людям творческих профессий, балуется кокаином. Из-за него Новицкий и влип. Витя попался с пятью граммами кокса, его надо было срочно отмазывать от тюрьмы. А тут как раз подвернулся заказчик на эти документы. Предложил хорошие деньги.

— Такие удачи спонтанно не случаются. Похоже, подставили влюблённого голубка? — предположил я.

— Скорей всего. Хотя не обязательно. Найт и раньше залетал с наркотой, так что на-верняка состоял на учёте в ГНК. Так вот, Новицкий позаимствовал чертежи и отнёс в ГЛОК, чтобы там сняли электронные копии. А в это время появился ещё один любитель игрушечных тараканов. Только контактировал этот господин уже не с Новицким, а с нами. И хотел получить бумажные, а не электронные копии. Кстати, про похождения архивариуса нам стало известно от него.

— Кто он?

— Тайна, покрытая мраком. Сулейман общался с ним лично, я его даже в глаза не видела. И никто не видел, старикан каждый раз куда-то уезжал для переговоров. Дальше ты знаешь. Некто Павел Дезире, специалист по соблазнению несовершеннолетних девочек…

Я шлёпнул её по попе. Она показала мне язык и продолжила:

— …А так же по хождению сквозь стены, проник в ГЛОК и запомнил чертежи, чтоб потом нарисовать по памяти. В тот же час в ГЛОКе появилась банда неизвестных иностранцев. Предположительно, пришли за тем же самым. Но чертежей не нашли и устроили погром. Однако Павел Дезире оказался молодцом не только в постели у несовер… ай! Ай! Хватит, я всё поняла! Корче, мой герой их шугнул, они свалили. После бегства иностранцев охранник первым делом вызвал директора ГЛОКа, а уж после его прибытия — милицию. Директор забрал чертежи, забрал электронные копии, всё передал Новицкому. А поутру сделал вид, что впервые видит бардак, учинённый ночью в его конторе. Новицкий поспешил той же ночью вернуть документы в архив, где встретил внезапную мучительную смерть. Сначала его резали чем-то вроде бритвы, потом удавили. Оригиналы чертежей либо он сам, либо его убийцы уничтожили. Про электронные копии ничего не известно. Клиент Новицкого неизвестен. Ни хрена, блин, неизвестно!

— Да ладно! Так уж и ни хрена? Адрес директора ГЛОКа знаешь?

— Угу.

— Адрес Вити Найта знаешь?

— Угу-угу.

— Адрес архива знаешь?

— Угу-угу-угу.

— В таком случае мне придётся тебя оставить, киска. Надо с этими ребятами пообщаться. Пока и они не сбежали. Или их не шлёпнули.

— Не очень-то спеши, Пашенька. Сначала уломай меня назвать эти адреса. Учти, ты имеешь дело с очень капризной девушкой!

— Уломать — это запросто, — сказал я, скорчив людоедскую гримасу. — А ну-ка…