Редакторша помолчала.

– Знаете что? – выдала она наконец. – Давайте говорить честно. Не следовало вам ехать сюда из Москвы, чтобы ломать передо мной ваньку.

– Не поняла?

– Да какая вам разница, кто приходил три года назад в ваш давно закрывшийся магазин?.. Молчите? Отвечу за вас: никакой! А вы переехали в Голландию и давным-давно о магазине вспоминать перестали. Что вас заставило ехать ко мне – семь часов трястись в поезде? Праздное любопытство?

– Понимаете, – Елена сделала над собой усилие, собралась – уж не думает ли эта ощипанная провинциалка, что так легко может сбить ее с толку? – тогда, в девяносто седьмом, Ивина – корреспондентка вашего издания, оставила у меня престранное, но очень неприятно впечатление. Вы правы, постепенно все забылось, были дела и поважнее. Но сегодня я случайно увидела Ивину на московской улице. Она вела экскурсию, и я удивилась…

– И совершенно напрасно. Чему удивляться? Вполне естественно, что провинциалка перебралась в Москву. Во все времена было так, а в наше – особенно. А экскурсовод, заметьте, работа сродная с журналистской. Чем еще может заняться человек с гуманитарным образованием? Преподавать, но это очень специфично. Остается экскурсии водить! И Ивина, скажу я вам, имеет кое-какие наработки в этой области. Когда она у нас в Bête noire работала, в основном писала о Москве.

– Она писала о Москве?

– Ивина же москвичка! С удовольствием ездила в город своего детства.

– И часто?

– Каждые два-три месяца. У нас даже рубрика специальная существовала – «Столичное ревю».

– О чем же она писала? – Елена беспорядочно задавала вопросы, пытаясь в скупых ответах редакторши найти ключ к отгадке.

– Да обо всем! Очерки об истории и архитектуре перемежались светскими новостями, обзорами магазинов, репортажами с выставок… Она была наблюдательной, с юмором, языком владела профессионально…

– Я сюда не за тем приехала, чтобы выслушивать комплименты в ее адрес.

– Это не комплименты – все так и есть. И кстати, зачем же вы все-таки приехали сюда?

– Мне нужна информация об Ивиной.

– Но вы о ней знаете больше моего! Она работает экскурсоводом на фирме… И живет в Москве.

– Это сейчас. А раньше?

– Зачем вам ее прошлое?

– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Вы пригласили меня приехать, обещали поговорить…

– Так я готова.

– Денег хотите?

– Денег, – не моргнув глазом подтвердила редакторша. – Цены в у. е.

– И сколько же?

– Пятьсот.

– Да вы что?!

– Как хотите. Только информация нынче платная. Любая, заметьте, информация. А в нашем с вами случае… Поверьте, вам жалеть не придется…

Елена молча вынула из сумочки деньги и выложила их на белую, кое-где поцарапанную столешницу. Редакторша удовлетворенно кивнула.

– …Я ведь знаю Ивину очень давно.

– Как давно? – уточнила Елена хрипло.

– С восемьдесят четвертого года. Ее в наш город привез сын моей ближайшей подруги. Женился на ней, она была беременна.

– Что ж это – она уехала из Москвы?

– Там жить было негде. Они вдвоем с матерью в однокомнатной квартире, а тут – двухкомнатная. Все-таки лучше. Я даже на свадьбе у них была… После свадьбы молодой муж опять в Москву вернулся – доучиваться. Она осталась куковать со свекровью. Помню, Неля (это моя подруга) жаловалась, что сноха колючая, неприветливая – целыми днями молчит. Спросишь чего, ответит коротко и дальше отмалчивается. Она с трудом с ней уживалась. Потом у Нели умерла тетка, осталась комната на Малой Дворянской. В эту комнату отселили молодых. Но с Вадиком у них жизнь не заладилась… Кругом полным-полно разных баб, – заключила редакторша, достала из ящика стола обыкновенную папиросу и закурила, прямо в лицо Елене выпустив густой, едкий дым. – Свет клином не сошелся!

Ивина осталась одна в Губернском городе с маленькой дочкой. Пошла работать в молодежную газету. Это, считайте, желтая пресса, вроде «Московского комсомольца». Она у них там отвечала за культуру. Тогда-то я и приметила ее, положила глаз. Она казалась мне перспективной…

– Вы уже говорили, – перебила Елена с досадой. Ведь не за то она отвалила пятьсот баксов, чтоб слушать, как Ариадна нахваливает Ивину!

– …Я ее считала перспективной, переманивала, а она не шла. А знаете почему?.. Потому что в газете у нее завелся любовник. И это еще не беда: эка невидаль – молоденькая соломенная вдовушка завела себе любовника. Но этот любовник был… знаете кто? Зять нашего губернатора! Да-да, был женат на его дочери, и у них подрастало двое детей. Я тогда ничего этого не знала и понять не могла, почему Ивина так держится за молодежную газету. Но потом она вдруг решилась…

– Вы не помните точно когда?

– Отчего же не помню? Летом девяносто третьего года. Она только что вернулась из отпуска (с любовником ездила на юг отдыхать!). Они, наверное, решили, что работать вместе становится опасно, и разбежались для вида.

– И уже с девяносто третьего года Ивина начала ездить в командировки в Москву?

– Собственно, «Столичное ревю» под нее и задумывалось. Ее первая командировка совпала с событиями октября девяносто третьего года…

– Неужели? – вырвалось у Елены.

– У Ивиной было профессиональное чутье, и, как настоящий журналист, она не боялась риска. Ночь с третьего на четвертое октября провела на московских улицах, и там, кстати, встретилась с вашим мужем.

– Что?!

– Встретилась с вашим мужем. Ваш муж – Дмитрий Загудаев, не так ли?

– Так… Но откуда вам все это известно?

– От ее подруги Петелиной. Она тоже работала в Bête noire.

– Это значит, они с девяносто третьего года?..

– Они только познакомились в девяносто третьем году, а любовниками сделались позже. Тогда они потеряли друг друга. Ивина ждала, разыскивала его, но скажу вам интересную вещь, здешнего любовника не бросала.

Между прочим, о московских событиях она сделала тогда добротный материал. Я ведь отговаривала ее, просила: возвращайся, опасно, тебя убьют, а она – нет. Пошла туда, в самый эпицентр. Отчаянная она такая! Или судьбу почувствовала?..

– А потом? Как же они встретились потом?

– Потом, это мне та же сотрудница рассказывала, он зачем-то приехал к нам в Город и пришел искать ее в редакции журнала. А Петелина случайно присутствовала при их встрече.

– А что… что он ей тогда говорил?..

– Да я не знаю что. Можете на эту тему с Петелиной пообщаться.

– За пятьсот долларов?

– Да эта ерунда не стоит столько. Сто максимум.