Тем временем Квасов, держась ближе к стене, прокрался к подъездной двери и постоял, прислушиваясь.

Тишина подъезда ничем не нарушилась, за дверью тоже было тихо. Симка видела, как Антон склонился над замком, и уже через несколько секунд дверь открылась, при этом кодовый замок не издал ни звука.

В подъезд ворвался порыв ветра, в то же мгновение Симка услышала звон разбитого стекла, и крыльцо погрузилось в темноту.

– Нет, ну ты совсем спятил? – возмутилась Сима. – Лампочка-то здесь при чем?

На какое-то время она потеряла соседа из виду и вздрогнула, услышав его голос.

– Что случилось, шеф? – обратился Квасов в темноту.

У Симки совершенно вылетело из головы, что таксист остался ждать Антона.

– Придурок, – продолжала ворчать Симка, отряхиваясь и ощупывая ушиб.

Держась у стены, как это только что проделал сосед, она осторожно высунулась на улицу.

В слабом свете ближайшего фонаря тени деревьев казались особенно зловещими, но напротив высокого крыльца успокаивающе светились шашечки такси.

– Ящик не заметил, на гвоздь наехал, – отозвался темный силуэт мужчины рядом с такси, – так что менять колесо придется.

– Есть запаска?

– Есть, конечно, – ответил таксист, направляясь к багажнику, – минут через десять поедем.

– Я не еду, так что не спеши. – Квасов достал пачку «Винстона», прикурил и жадно затянулся. Огонек сигареты дрожал в его руке.

– Дело хозяйское, – равнодушно бросил таксист.

– Что это было? – Симка подошла и встала рядом с Антоном.

Пуская дым в небо, Квасов делал одну затяжку за другой.

– Так, показалось. – Ноздри у соседа вибрировали, голос хрипел.

– Что показалось?

– Ничего.

– В следующий раз крестись, если покажется это твое ничего.

– Как скажешь, – огрызнулся Квасов, отшвырнул сигарету и вернулся в подъезд.

Серафима затрусила следом и принялась собирать многострадальные пакеты с едой. Квасов проковылял по ступенькам на площадку первого этажа и вставил ключ в замок своей квартиры:

– До свидания, соседка, спасибо за отличный вечер.

На секунду Симка опешила, но быстро обрела голос:

– Сам обгадился, а я виновата?

– Что-что? Я обгадился?

Квасов сделал несколько шагов навстречу сестренке.

– Нет, я, – буркнула Симка.

Увидев в нее в руке пакет, Антон снова вспомнил об испорченной вечеринке, о порции отличной отбивной с жареной картошкой, до которой дело так и не дошло. Как и до одалиски, скромницы и прелестницы Натали. И не удержался от обвинения:

– Между прочим, я из-за тебя голодным остался.

– Опять я виновата! Смотри, как тебе повезло: есть на кого свалить вину!

– Да что тут сваливать? Если б не ты, я бы сейчас сидел со своими и обмывал Витькины погоны.

– Так этот придурок еще и военный? – поразилась Симка.

– Сама ты…

– Ему только надзирателем в тюрьме служить.

– Да что ты понимаешь в этом? – фыркнул Квасов.

– Понимаю больше, чем ты думаешь. Так ты, наверное, потому и злишься, что голодный, – поделилась догадкой Сима.

– Ничего я не злюсь, – вспыхнул Квасов, – да и не особенно голодный. Все, пока.

Простившись, Антон продолжал стоять перед дверью в квартиру и наблюдать, как Симка, подсвечивая себе телефоном, пересчитывала бумажные мешочки в пакете.

– Ты же не хотела брать жратву с собой, обозвала меня жлобом, – напомнил не без ехидства Квасов.

– Считала и считаю. Но если взяли, так надо уже донести все в целости и сохранности, – проворчала Симка, шаря слабеньким лучом по углам площадки.

Отыскав последний пакет, Симка радостно предложила:

– Слушай, а забирай все это себе.

С этими словами она ввинтилась в квартиру раньше, чем Антон успел открыть рот, чтобы возразить, скинула курточку, распространив вокруг себя облако чуть сладковатого фантазийного парфюма, и прошмыгнула прямо на кухню.

Пока Квасов подчеркнуто долго возился в прихожей, снимал и снова надевал пиджак, рассматривал успевшую отрасти щетину в тускло освещенном зеркале (вдруг, ну вдруг названая сестра зачем-то коснется его щеки), Симка сервировала стол остатками (или отходами?) праздника, который у нее украли.

– Вот. Как-то так.

Отступила от стола и обернулась к соседу. Квасов с тем самым, редким выражением растерянности смотрел в район правой Симкиной груди. Серафима опустила глаза и обнаружила, что дыра под рукавом увеличилась в размерах, и теперь в нее можно было разглядеть сексапильную складку под мышкой.

Последовала неловкая пауза.

Симка торопливым движением прикрыла дыру и, не решаясь взглянуть на соседа, уставилась на его ноги.

И неожиданно прыснула:

– Что у тебя с брюками?

Брюки Антона оказались в грязных разводах и в каких-то белых брызгах – то ли в мелу, то ли в каком-то порошке.

– Думаешь, ты лучше? – буркнул Антон.

Симка проследила его взгляд и залилась переливчатым смехом.

– На четырех костях вернулись из кабака, – хохотала она, – а ты говоришь, плохо погуляли. Ой, не могу!

– Отлично погуляли. – Квасов в упор не видел причины для веселья.

Взглянув на соседа, Симка подавилась смехом:

– Если хочешь, заберу с собой и отнесу в чистку.

– Нет уж, сам как-нибудь. – Квасов отлично помнил, как под тем же невинным предлогом – помощь по дому – проникали в его жизнь барышни разных цветов кожи и вероисповеданий. А этой домохозяйке, у которой всех достоинств только и было, что любовь к порядку и санитарии (Квасов помнил, какой неестественной чистотой отличалась квартира соседки), сам Бог велел использовать подобный ход.

– Нет так нет, – легко уступила домохозяйка, – я не навязываюсь, просто, по-соседски. И по-человечески.

– Им сухая чистка рекомендуется, – проворчал Квасов, растеряв всю брутальность.

При такой никчемной теме разговора трудно сохранять лицо сурового воина.

– Слушай, а где ты до гаражей работал? – озадачилась вдруг Симка.

Квасов пожал плечами:

– Да так, по мелочи. Однажды попросили выбить долг из одного крутого бизнесмена.

– И как? Получилось?

– А, – отмахнулся Квасов, – вместо денег мебель забрали, так у меня в гараже до сих пор филиал мебельного магазина.

– В гараже? – переспросила Серафима, пропустив всю остальную информацию.