В третью ночь на аэродром поехали с нами и девушки — студентки Саратовского техникума. Им тоже надо прыгать. Смотрю на них, а они бледные, растерянные. Неужели и у меня такой вид? Девушки подшучивают:

— А ты почему такой спокойный? Наверное, уже не раз прыгал?

— Нет, — говорю, — впервые…

Не верили мне девчата. И только когда мы стали надевать на себя парашюты, убедились, что я не лгу. У меня не ладилось дело с лямками и карабинами так же, как и у них. Непривычно было. Сзади большой ранец с основным парашютом. Спереди тоже ранец, поменьше, — с запасным. Ни сесть, ни встать, ни повернуться… Как же, думаю, обойдусь там, в воздухе, со всем этим хозяйством? Оно как бы связало меня по рукам и ногам…

С детства я не любил ждать, особенно если знал, что впереди — трудность, опасность. Уж лучше смело идти ей навстречу, чем увиливать да оттягивать. Поэтому к обрадовался, когда после первого «пристрелочного» прыжка Дмитрий Павлович, выкрикнул:

— Гагарин! К самолету…

У меня аж дух захватило! Как-никак это был мой первый полет, который надо было закончить прыжком с парашютом. Я уж не помню, как мы взлетели, как По-2 очутился на заданной высоте. Только вижу, инструктор показывает рукой: вылезай, мол, на крыло. Ну, выбрался я кое-как из кабины, встал на плоскость и крепко уцепился обоими руками за бортик кабины. А на землю и взглянуть страшно: она где-то внизу, далеко-далеко. Жутковато…

— Не дрейфь, Юрий, девчонки снизу смотрят! — озорно крикнул инструктор. — Готов?

— Готов! — отвечаю.

— Ну, пошел!

Оттолкнулся я от шершавого борта самолета, как учили, и ринулся вниз, словно в пропасть. Дернул за кольцо. А парашют не открывается. Хочу крикнуть и не могу: воздух дыхание забивает. И рука тут невольно потянулась к кольцу запасного парашюта. Где же оно? Где? И вдруг сильный рывок. И тишина. Я плавно раскачиваюсь в небе под белым куполом основного парашюта. Он раскрылся, конечно, вовремя — это я уж слишком рано подумал о запасном. Так авиация преподала мне первый урок: находясь в воздухе, не сомневайся в технике, не принимай скоропалительных решений.

По аэроклубу издается очередной приказ. Вот как он выглядел (конечно, в извлечениях):

«Приказ

По Саратовскому областному аэроклубу ДОСААФ от 23 мая 1955 г. № 33

Содержание: О допуске курсантов-пилотов первоначального обучения к учебным полетам на самолете Як-18.

Нижепоименованные курсанты-пилоты первоначального обучения, прошедшие врачебно-летную и мандатную комиссию, оформившие личные дела, а также сдавшие зачеты по теоретическим дисциплинам с оценками не ниже «хорошо», прошедшие наземную подготовку по упражнениям первой задачи КУЛП-1951 года и выполнившие парашютный прыжок, допускаются к учебным полетам на самолете Як-18 и закрепляются для летного обучения за инструкторско-летным составом аэроклуба».

Далее в этих списках видим фамилию Гагарин, он распределен во второе звено, им командует Герой Советского Союза Сергей Иванович Сафонов, в группу инструктора-летчика Дмитрия Павловича Мартьянова.

В мае состоялось распределение выпускников. Пятерым ребятам из нашей группы руководство техникума предложило поехать мастерами производственного обучения в ремесленные училища: мне — в Донбасс, Жене Стешину — в Свердловск, еще двум ребятам — на Алтай, а Юрию Гагарину — в Томск.

Приближалась защита дипломных работ. К 20 мая Юра Гагарин должен был представить на отзыв свой дипломный проект литейного цеха Г. Ф. Цукерману — консультанту, начальнику литейного цеха завода «Серп и молот». В аэроклубе вышел приказ о допуске курсантов-пилотов к учебным полетам на самолете Як-18. Гагарин допускается к полетам, которые должны начаться 30 мая на учебном аэродроме в Дубках. Туда должны выехать все курсанты, жить в палатках и готовить технику к полетам.

Как совместить полеты и защиту диплома?

Летчик-инструктор отделения, где обучался летному делу Юрий, Дмитрий Павлович Мартьянов вошел в положение Гагарина и разрешил ему в любое свободное время приезжать на аэродром и учиться летать.

Юра Гагарин получил отличный отзыв и рецензию на свой дипломный проект и записался в числе первых на защиту. Консультант Г. Ф. Цукерман так оценил работу: «Представленный проект свидетельствует о хорошей подготовке учащегося и об умении решать технические и методические вопросы.

Оценка проекта:

Пояснительная записка — 5.

Графическая часть — 5.

Общая оценка — 5».

Первая защита дипломных работ была назначена на 23 июня. Перед этим ночью прошел сильный дождь. Дипломники поднялись рано, перекусили, по-праздничному оделись и гурьбой отправились в техникум.

Перепрыгивая через очередную лужу, староста группы Аркадий Балашов уронил дипломный проект вместе с чертежами в грязь. Все ахнули: пропали три месяца напряженного труда. Исправить что-либо невозможно: все в грязи и воде. Что делать?

Гагарин, как мне рассказывали, предложил всей группой пойти к заместителю директора В. Г. Филиппову: может быть, он сможет уговорить членов Государственной квалификационной комиссии допустить Балашова к защите в таком «мокром и грязном виде». Так и сделали.

Члены комиссии разрешили Балашову защищаться первому, Гагарину — второму.

Защита их прошла блестяще. Порадовали и их товарищи по группе: B. C. Порохня, Ф. И. Петрунин, Е. В. Стешин, А. Г. Шикин и А. И. Медведев. Они тоже защитили дипломные проекты на «отлично» и получили дипломы с отличием.

На следующий день мы всей группой, пригласив с собой и преподавателей, отправились на Казачий остров. Дружеским, задушевным было наше прощание. Вспоминали прошлое, делились планами на будущее. У каждого из нас была теперь своя жизненная дорога, начинавшаяся с географической точки, указанной в направлении. Один лишь Юра сказал, что в Томск он не поедет, так как решил связать свою судьбу с авиацией. В общем, мы и сами видели, как Гагарин на наших глазах перерождается из литейщика в авиатора.

В конце июня наша группа прекратила свое существование. Ребята разъезжались на месячный отдых по домам, после которого каждого из нас ожидала работа по месту назначения.

В Саратове остался только Юрий Гагарин. Ему надо было завершить учебу в аэроклубе.

30 июня 1955 года Юрий Гагарин перебрался в летний лагерь в Дубках. Курсанты Саратовского областного аэроклуба ДОСААФ провели собрание, где начальство познакомило будущих летчиков с правилами лагерной жизни и расписанием занятий. Юрия Гундарева назначили старшиной отряда, Юрия Гагарина — старшиной второго звена. Началась активная подготовка к полетам. За каждым отделением звена закреплялся один самолет, летчик-инструктор и техник. За гагаринским отделением закрепили самолет Як-18 № 6. Самолет был новый, надежный и легкоуправляемый.