Встреча с руководителем СССР произвела на главного героя нашей книги неизгладимое впечатление. Позже он говорил, что это было самое светлое событие в его жизни (вторым светлым событием он считал 20 февраля 1928 года, когда ему был вручен партийный билет за № 1872162). В своих воспоминаниях он оставил описание встречи с вождем:

«Мне было тридцать, но я так и не научился сдерживать свои эмоции. Я был вне себя от радости и едва верил тому, что руководитель страны захотел встретиться с рядовым оперативным работником. После того как Сталин пожал мне руку, я никак не мог собраться, чтобы четко ответить на его вопросы. Улыбнувшись, Сталин заметил:

— Не волнуйтесь, молодой человек. Докладывайте основные факты. В нашем распоряжении только двадцать минут.

— Товарищ Сталин, — ответил я, — для рядового члена партии встреча с вами — величайшее событие в жизни. Я понимаю, что вызван сюда по делу. Через минуту я возьму себя в руки и смогу доложить основные факты вам и товарищу Ежову.

Сталин, кивнув, спросил меня об отношении между политическими фигурами в украинском эмигрантском движении. Я вкратце описал бесплодные дискуссии между украинскими националистическими политиками по вопросу о том, кому из них какую предстоит сыграть роль в будущем правительстве. Реальную угрозу, однако, представлял Коновалец, поскольку он активно готовился к участию в войне против нас вместе с немцами. Слабость его позиции заключалась в постоянном давлении на него и возглавляемую им организацию со стороны польских властей, которые хотели направить украинское национальное движение в Галиции против Советской Украины.

— Ваши предложения? — спросил Сталин.

Ежов хранил молчание. Я тоже. Потом, собравшись с духом, я сказал, что сейчас не готов ответить.

— Тогда через неделю, — заметил Сталин, — представьте свои предложения.

Аудиенция окончилась. Он пожал нам руки, и мы вышли из кабинета»[114].

Вернувшись на Лубянку, нарком приказал заместителю начальника ИНО Сергею Михайловичу Шпигельгласу и Павлу Анатольевичу Судоплатову приступить к работе над выполнением задания Иосифа Сталина. На следующий день на основе их предложений начальник Иностранного отдела Абрам Слуцкий направил наркому НКВД докладную записку. В ней предлагалось с целью интенсивного внедрения в ряды ОУН направить в Германию трех сотрудников украинских органов госбезопасности в качестве слушателей нацистской партийной школы. Вместе с ними предполагалось направить для большей убедительности и одного настоящего украинского националиста, тугодума и тупицу.

Николай Иванович Ежов не стал вдаваться в суть присланного документа, однако предложил главному герою нашей книги срочно выехать в Киев, чтобы посоветоваться по данному вопросу с руководителями УССР Станиславом Косиором и Григорием Петровским. В ходе состоявшейся беседы оба украинских руководителя проявили интерес к предложенной разведчиками двойной игре.

Ровно через неделю после возвращения Судоплатова из столицы Украины нарком внутренних дел вновь вызвал его и отправился вместе с ним в Кремль. На этот раз в кабинете Иосифа Сталина находился и Григорий Петровский.

— Проходите, товарищи, садитесь, — обратился Иосиф Виссарионович к визитерам.

Несколько минут в кабинете царило молчание. Сталин неторопливо набил трубку, чиркнул спичкой, выпустил ароматный клуб дыма, негромко произнес:

— Вы помните наш прошлый разговор, товарищ Судоплатов? Ваши предложения.

Поднявшись, чекист кратко и четко изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркнув, что главная цель — нейтрализация Евгения Коновальца и проникновение в Абвер через украинские каналы.

Хозяин кабинета внимательно выслушал предложенный план, затем предоставил слово украинскому руководителю.

Тот поправил очки, откашлялся и грянул громко и торжественно, словно на партсобрании:

— Враг трудового народа Коновалец заочно приговорен к смертной казни на Украине за те тягчайшие преступления, которые он совершил против украинского пролетариата. По приказу этого палача в январе 1918 года…

Хозяин кабинета, раздраженным жестом остановил оратора, заявив:

— Нам известна история преступлений Коновальца. Но это не акт мести. Наша цель — обезглавить движение украинского фашизма накануне войны и заставить этих мерзавцев уничтожать друг друга в борьбе за власть. — Затем он обратился с вопросом к Судоплатову: — А каковы вкусы, слабости и привязанности Коновальца?

— Коновалец очень любит шоколадные конфеты, — ответил Павел Анатольевич. — Где бы я с ним не появлялся, он первым делом искал кондитерскую и покупал шикарную коробку конфет.

— Обдумайте это, — сказал Иосиф Сталин.

За все время беседы Ежов не проронил ни слова, но слушал внимательно. Прощаясь, руководитель страны спросил молодого чекиста, правильно ли он понимает политическое значение поручаемого ему боевого задания.

— Да, Иосиф Виссарионович, — твердо ответил Павел Анатольевич Судоплатов. — И готов, если потребуется, отдать жизнь за дело партии большевиков.

— Желаю успеха, — сказал Иосиф Сталин, пожав руку собеседнику.

Воодушевленные пожеланием вождя Абрам Слуцкий, Сергей Шпигельглас и Павел Судоплатов приступили к разработке вариантов предполагавшейся операции. Вначале было решено задавить жертву автомобилем. Однако этот вариант был забракован, поскольку нужно было угнать машину, подкараулить объект в месте его вероятного появления или выяснить подробный распорядок его дня, совершить наезд и успеть скрыться с места происшествия до прибытия полиции. На все это требовалось время, а его как раз и не было.

Вариант с использованием огнестрельного оружия тоже не нашел единодушного одобрения. Евгения Коновальца часто сопровождал его приближенный Ярослав Барановский, человек подозрительный, физически сильный, обладающий неимоверной реакцией, который мог предупредить покушение. И тогда кто-то из чекистов предложил:

— Товарищи, а может, использовать бомбу?

Последнее предложение было одобрено всеми. Сотрудник отдела оперативной техники НКВД Александр Тимашков получил задание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шоколадных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле.

Вскоре взрывное устройство было готово. Коробка шоколадных конфет «Ридна Украйна» выглядела очень симпатично и по весу не вызывала никаких подозрений. В вертикальном положении она была абсолютно безопасна, ей можно было заколачивать гвозди. Однако в горизонтальном положении внутри коробки самопроизвольно приходил в действие часовой механизм, рассчитанный на полчаса, и по истечении этого времени происходил мощный взрыв. «Андрею» надлежало держать коробку в вертикальном положении в большом внутреннем кармане своего пиджака. Предполагалось, что он передаст этот «подарок» Коновальцу и покинет помещение до того, как сработает мина.