— Ой, да полно тебе, Киота. — Зальфия с раздражением отмахнулась. — Кто мне поверит? Скажут, что я готова любую чушь сочинить, лишь бы снять с себя обвинения и повесить их на другого человека. Мол, стал бы радетельный Ульрон Аддерли заниматься такими глупостями и подливать мне что-нибудь в микстуру. Кроме него, больше ни у кого не было доступа к моему лекарству, это совершенно точно. И что получается? Мое слово против его слова. Оборотень, найденный подле жестоко растерзанного тела, и достопочтенный целитель. По-моему, вполне очевидно, каким будет вердикт.

— Не спеши унывать. — Я спрятала лукавую усмешку в уголках губ. — Поверь, к тебе прислушаются. Если не местные следователи, то столичные уж точно.

Тетя не оценила явный намек на мои тесные отношения с начальником магического департамента. Она передернулась, будто от отвращения, но промолчала. Лишь горестно вздохнула, видимо сетуя на свою неразумную племянницу, вздумавшую гордиться порочной любовной связью.

А я размеренно забарабанила подушечками пальцев по подлокотникам. Очень интересная картина вырисовывается. Значит, неведомый убийца с самого начала предназначил тете роль невинной жертвы. Но почему? Хотел отвести от себя подозрения? Все равно не сходится. Леди Харалию убили из-за того, что она случайно узнала о готовящемся покушении на короля Тициона, у заговорщиков не хватило бы времени для такой тщательной подготовки к ее устранению.

— Когда ты забрала у Ульрона очередную бутылку с микстурой? — спросила я.

— За пару дней до дня рождения Харалии, — после краткой заминки ответила тетя, бросив прежде взгляд на настенный календарь. — Званый ужин был в субботу. Значит, в четверг.

— И ты уверена, что после этого никто не имел к ней доступа?

— Дорогая, — Зальфия снисходительно ухмыльнулась, — я — оборотень, следовательно, обладаю очень чувствительным обонянием. Поверь, если бы кто-нибудь вздумал порыться в моих вещах, я бы обязательно об этом узнала.

— Кстати, — оживилась я от внезапно пришедшей мысли, — а ты не можешь узнать того, кто забрал бутылку, по нюху? Если устроить что-то типа опознания, собрав всех, кто был в тот вечер на приеме у леди Харалии.

— Боюсь, что нет, дорогая. — Тетя покачала головой. — Разве я не сказала? Этот мерзавец предусмотрел подобную возможность. Поэтому натерся лимонной цедрой. Провонял мне весь кабинет. Я потом день проветривала.

Я досадливо цыкнула. Да, наивно было надеяться, что неведомый преступник сделает нам такое одолжение. Но пора подытожить, что я узнала от тети. Во-первых, теперь версия заговора против Тициона дала ощутимую трещину. Скорее, убийцу надо искать среди врагов Харалии. Во-вторых, перед посещением городской библиотеки я, пожалуй, наведаюсь к радетельному Ульрону. Что-то неважно себя чувствую после недавних приключений. Пусть сделает мне какой-нибудь настой, который позволит как можно скорее восстановиться после полученного сотрясения. Заодно проверим, кто еще имеет доступ к лекарствам, приготовленным на продажу. Если никто — то у меня есть первая жертва, которую надлежит отдать на растерзание Вашарию. Пусть отведет душу в допросе.

— Спасибо, ты мне очень помогла! — Я вскочила с места и подлетела к секретеру. Без спроса залезла в один из ящиков, где обычно лежали письменные принадлежности, и достала блокнот с ручкой.

— Киота! — запоздало возмутилась Зальфия. — Ты что себе позволяешь? А вдруг у меня там что-нибудь пикантное хранится?

— Угу, скелет любовника, к примеру, — буркнула я себе под нос, чтобы она не услышала. А то ведь оскорбится, решив, что я издеваюсь над ней. Затем обернулась к ней с широкой невинной улыбкой. — Перечисли, пожалуйста, тех, кто присутствовал на приеме у Харалии. Как я поняла, ужин был достаточно скромный, верно?

— Да. — Зальфия кивнула и принялась загибать пальцы, подсчитывая. — Ну, понятное дело, я, сама Харалия и ее муж. Затем Синтия — их дочка. Ульрон, который с переменным успехом лечит подагру у Гарольда. Сестра Харалии Кейта с мужем Тайгом. Мерзкий тип, если честно. Проиграл все состояние жены и вечно выпрашивает у Гарольда денег. Кто еще? Афар — секретарь Гарольда. Приятный, услужливый молодой человек. Пришел со своей девушкой, которая, если честно, показалась мне более чем странной. Кажется, она помешана на вампирах. Была одета во все темное, даже губы черным намалевала. Как же ее звали-то? Аролия, что ли?

Я перестала строчить в блокнот и удивленно посмотрела на Зальфию.

— Что? — заволновалась та. — Я с ней и не разговаривала, откуда мне ее имя помнить? Нет, вроде точно Аролия. А что, ты с ней уже встречалась?

— Да, — медленно процедила я, вспомнив навязчивую хозяйку гостиницы, которая упорно пыталась соблазнить Вашария.

Очень интересная картина вырисовывается, ничего не скажешь. Полагаю, мой спутник будет весьма рад сведениям, которые я ему принесу.

— Не хочешь рассказать о подробностях знакомства? — с нескрываемым любопытством попросила тетя.

— Прости, но нет. — Я выдрала листок из блокнота и засунула его в карман брюк. — Я тебе потом все объясню. Честное слово! А сейчас мне пора бежать.

— Даже не пообедаешь? — Тетя с вызовом подбоченилась. — Нет, Киота, я тебя никуда не пущу. Посмотри на себя — оголодала в своей столице. Блузка и штаны как на вешалке висят. Давай-ка супчика горячего с чесночными гренками.

— Звучит весьма аппетитно, но нет. — Я подскочила к Зальфии и чмокнула ее в щеку, пытаясь не обращать внимания на голодное бурчание желудка, который в отличие от меня живо откликнулся на предложение перекусить. — Тетушка, мне в самом деле некогда. Если убийство Харалии не будет раскрыто до конца недели, то произойдет масса очень неприятных событий. И я бы хотела этого избежать. Поэтому, извини, но…

— За своего хахаля переживаешь? — Зальфия презрительно заломила бровь. — Поди, король пригрозил ему крупными неприятностями, если убийцу не найдет.

— Дольшер официально не участвует в расследовании, — отозвалась я. — Кстати, по просьбе Гарольда. Чем-то ему не угодили служащие магического департамента. Но мне правда некогда. Давай потом об этом поговорим.

Зальфия недовольно вздохнула, но возражать не стала. Лишь легонько взъерошила мне волосы, выбившиеся из пучка, и ласково поцеловала меня в лоб.

— Я рада, что ты приехала, Киота, — тихо проговорила она. — Очень рада. Знай, что ты навсегда останешься для меня моей маленькой крошкой. И, говоря откровенно, мне плевать, какую жизнь ты ведешь в столице. Если этот Дольшер тебя когда-нибудь обидит, то я с величайшим удовольствием перегрызу ему глотку, пусть это и будет означать конец моей жизни.

— Спасибо, — растроганно прошептала я.

Шмыгнула носом, пытаясь сморгнуть некстати выступившие слезы, еще раз поцеловала тетю в щеку и выскочила из гостиной. Иначе постыдно разрыдалась бы прямо там.

Стоя на крыльце, я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь. Охранники с любопытством косились на меня, но удерживались от каких-либо расспросов, негромко беседуя друг с другом чуть дальше, у калитки. Я украдкой смахнула с щеки одинокую слезинку, все-таки скатившуюся с ресниц вопреки моим усилиям, и занесла было ногу над ступенькой, намереваясь спуститься.