– На дороге есть другие почтовые станции и заставы, – возразил Кит.

– Конечно, сэр, – согласился Челлоу. – Весьма оживленная дорога. Думаете послать меня вдоль тракта на все дальние заставы и станции, где никто его светлость не знает? Ничего путного из этого не выйдет, мастер Кит. Кто сможет вспомнить фаэтон, проехавший по дороге больше полумесяца назад? И даже если, сэр, мне кто-то скажет, что видел его светлость, я никак не смогу быть уверен в том, что мастер Эвелин не свернул с почтового тракта на одной из развилок. Это ничего нам не даст. Милорд может быть где угодно.

– Я сам все прекрасно понимаю, – не сводя взгляда с дороги перед собой, сказал Кит. – Я не знаю, где его искать… То, что выдаю себя за брата, не играет решающей роли. Дело в том, что я не знаю привычек и тех людей, с которыми он бывает. А вы, Челлоу? Что знаете вы?

Конюх промолчал. Взглянув на него, Кит заметил, что Челлоу хмурится.

– Ну, господин хороший, я жду, – в голосе джентльмена проскользнули командные нотки. – Уверен, брат не хотел бы, чтобы от меня что-либо утаивали.

– Не в том дело, мастер Кит, – покачав головой, промолвил Челлоу. – Я и вправду не знаю… У меня и Фимбера есть на сей счет подозрения, однако милорд ни разу не брал нас с собой, когда отправлялся в одну из своих увеселительных поездок, никогда ничего нам не рассказывал о том, куда едет. Не представляю, с какой стати такая таинственность, ведь мы все равно не в силах были воспрепятствовать ему в совершении любых безумств.

Кит не ответил. Он не усматривал необычного в том, что Эвелин предпочитал помалкивать в присутствии своих излишне заботливых опекунов, когда отправлялся на поиски приключений, которые каждый из слуг решительно и громогласно осудил бы.

Высказывать свое мнение не имело смысла, поэтому Кит лишь заметил:

– Он мог ничего не говорить, но я готов поставить гинею против ягоды крыжовника, что вы кое-что знаете.

– Кое-что, сэр. Этого я не отрицаю. У меня есть основания полагать, что в Брайтоне у него имеется дама сердца, в Танбридж-Уэллс, полагаю, еще одна. Когда он один так внезапно уехал из Рейвенхерста, мне пришло на ум, что это как-то связано с теми девицами. Его светлость вовремя не вернулся в Лондон, и ваша матушка ужасно всполошилась из-за званого обеда у лорда Стейвли, поэтому я решил съездить на почтовую станцию и в Танбридж-Уэллс, попытаться узнать что-нибудь о милорде. Я ничего не сказал ни вам, ни ее светлости, ибо могу поклясться, что милорда в тех краях не было. Его не видели ни в «Суссексе», ни в «Кентийце», ни в «Новой таверне». Это бесспорно. Я разговаривал с конюхами на постоялых дворах. Где бы милорд ни остановился, на его серых лошадей непременно обратили бы внимание. Вы их еще не видели, но поверьте на слово: верх совершенства без малейшего изъяна. Поступь выше всяких похвал. Лучшая четверня из всех, что вам доводилось видеть, сэр…

– А как насчет платных конюшен? – прервал его излияния Кит.

– Нет, сэр, их не было ни в одной из тех, в которые его светлость рискнул бы поставить свою четверку. Я уже раньше подумал о том, что милорд мог остановиться не на постоялом дворе, а лошадей оставить в платной конюшне. – Кашлянув, Челлоу добавил извиняющимся тоном: – Не слишком ли я вольно с вами веду себя, мастер Кит?

Пропустив последнюю реплику мимо ушей, молодой джентльмен хмуро произнес:

– Мой брат не стал бы выкидывать одно из своих коленец при той ситуации, в которую попала семья.

– И я с вами полностью согласен, сэр, – произнес Челлоу. – Если уж он собрался добровольно полезть в мышеловку законного брака, то на такое не пошел бы. Я уж умолчу обо всех неприятностях, которые поджидают милорда, если помолвка расстроится… В Танбридж-Уэллсе, кстати, я видел с полдюжины людей, хорошо знакомых его светлости.

Кивнув головой, Кит погрузился в раздумья. Загадка исчезновения его сумасбродного брата-близнеца казалась почти неразрешимой. Единственное правдоподобное объяснение, пришедшее ему на ум, состояло в том, что Эвелин отправился выкупать брошь, проигранную их матушкой, но, не застав лорда Сильвердейла в Брайтоне, решил поехать вслед за ним в йоркширское поместье последнего. Однако не успела эта мысль полностью вызреть в его голове, как Кит понял всю ее нелепость. У брата времени было в обрез, что Кит отчетливо понимал, поэтому предпринимать столь дальнее путешествие в фаэтоне не имело решительно никакого смысла. Также непонятно было, зачем Эвелин отослал от себя камердинера. А еще брату следовало поставить маменьку в известность о своих намерениях. Разумеется, можно было отправиться в Лондон и оттуда на почтовой карете – дальше, однако в таком случае было бы логичнее взять с собой Челлоу… Впрочем, отсутствие в конюшне четверки серых лошадей доказывало, что ни в какой Лондон брат не поехал.

Челлоу вывел его из задумчивости:

– Прошу прощения, мастер Кит, но позвольте поинтересоваться… Что вы собираетесь делать в Рейвенхерсте?

– Что делать? – повторил за ним Кит, единственной мыслью которого до сих пор было побыстрее выбраться из столь опасного для него места, каким стал Лондон. – Не знаю… Может, пойду на рыбалку или подстрелю парочку диких голубей либо кроликов…

– Ох! – тяжело вздохнул Челлоу тоном человека, заранее знающего ответ. – Сэр! Мне бы не хотелось мешать вашим развлечениям, но ежели вы хотите, чтобы окружающие поверили, будто вы его светлость, то не ходите на рыбалку. Милорд терпеть не может это времяпровождение, не считает его спортивным.

Кит, который позабыл о нелюбви Эвелина к рыбалке, испытал сильнейшее желание нелицеприятно высказаться в адрес собственного брата. Подавив секундный порыв, он с брюзгливой ноткой в голосе произнес:

– Теперь, чтобы окончательно меня добить, надо сказать, что, поскольку я не такой хороший стрелок, как мой брат, мне вообще не следует брать в руки ружье, а предпочтительнее сидеть сиднем дома. Лучше избавьте меня от подобного рода откровений. И сам знаю. Ладно… Скажите тогда, чем мне в таком случае занять себя.

– Ну, ну, – примирительно промолвил Челлоу. – Вам незачем так сердиться, мастер Кит! Я просто хотел сказать, что если вы все же решитесь отправиться на охоту, то не следует никого с собой брать – ни заряжающего, ни мистера Уилли. Это новый лесничий милорда… Вы его прежде никогда не встречали. Уверен, что мистер Уилли не отличит вас от милорда, ежели, конечно, не увидит, как вы стреляете.

– Спасибо! – произнес Кит, натянуто улыбаясь и попытавшись согнать со лба сердитые морщины. – А теперь проявите-ка снисходительность к моему самолюбию и лучше скажите, кто в Рейвенхерсте может узнать меня.

– Я об этом думал, сэр, и считаю, что никто, за исключением миссис Пиннер, но она живет в своем домике у Западных ворот. Думаю, вы легко сможете избегать ее.

Сказано это было без особой уверенности, а вот Кит нисколько не сомневался в том, что его старая няня в любом случае найдет повод с ним встретиться.

– И не подумаю избегать Пинни! Если нельзя полностью довериться ей, то я вообще никому здесь не могу верить, даже своей матери!