Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Например, если весы на сто граммов ошиблись – это уже сильно заметно, потому как очень часто бывает, что сто граммов целое яблоко весит… Сами-то подумайте: вам полагалось десять яблок, а дали вам вместо них девять или одиннадцать – конечно, разница есть. Хотя, конечно, не такая, чтобы застрелиться.
Но вот когда весы, предположим, на килограмм ошибаются – тут уж извините! Нет, если ошибка в вашу пользу – это ещё как-то можно стерпеть: два килограмма яблок вместо одного получить даже приятно. Но представьте себе такую ситуацию: вы пришли покупать килограмм яблок и деньги уже заплатили, а вам ничего не дают, потому что весы ровно на килограмм ошибаются – и, к тому же, не в вашу пользу. Уверен, что вы закричите: «Это грабеж среди белого дня! Где наш килограмм яблок?» – и будете совершенно правы.
Ибо за весами надо следить!
Только в том маленьком магазинчике, о котором я собираюсь рассказывать, никто не следил за весами. Почему? Да потому что там и вообще никто ни за кем не следил, все всем верили: показывают весы килограмм, значит, так оно и есть – к чему сомнения! А потом – как проверишь, если других весов в маленьком магазинчике всё равно нет?
Но постепенно некоторые наблюдательные стали замечать, что с весами что-то не в порядке. Например, когда они сто граммов конфет в бедный дом отвешивают, то выглядят эти сто граммов как целый килограмм! А когда они отвешивают килограмм конфет в богатый дом, килограмм подозрительно напоминает сто граммов и даже меньше. Однажды пришло кому-то в голову сравнить, сколько бедный дом за конфеты платит, сколько – богатый… ну и начался скандал!
– Разве Вы не видите, что я, Богатый Дом, плачу за сто граммов конфет столько же, сколько Бедный Дом – за килограмм? – возмущался Богатый Дом. – Вы неправильные весы!
Так и стали весы называть Неправильными Весами.
Правда, следить за Неправильными Весами всё равно никто не собирался, зато Богатый Дом теперь по килограмму конфет больше не покупал – покупал по сто граммов и конфеты прямо в магазине пересчитывал. Однако сколько он их ни пересчитывал, а Бедному Дому всегда больше конфет доставалось… даже странно!
А со временем стали замечать, что Неправильные Весы себя всё неправильнее и неправильнее ведут: подойдёшь к ним какую-нибудь печаль взвесить, а она и не весит ничего. Если же начинаешь даже самую маленькую радость взвешивать, то весит она столько, что просто диву даёшься – сколько много тебе радости с собой взять полагается! А когда одна Старая Старушка, вся в слезах, положила на Неправильные Весы своё горе – Весы и говорят:
– Какое же это горе, Старая Старушка! Посмотрите, оно только один грамм весит, а горе, если это настоящее горе, должно не меньше ста килограммов весить…
Тут Старая Старушка слёзы вытерла – и счастливая дальше пошла, потому что зачем же горевать, когда горе такое лёгкое!
И многие другие потом к Неправильным Весам приходили – кто со своей любовью, кто со своей ненавистью, кто со своей заботой, кто с весельем своим… Но всегда получалось, что любовь, например, весит гораздо больше, чем ненависть, а заботы – гораздо меньше, чем веселье! Причём если две любви или две дружбы на Неправильные Весы клали, то весили эти две любви или две дружбы обычно одинаково – чашечки весов останавливались друг напротив друга, и никто не мог ни одну из них ни выше поднять, ни ниже опустить… вот какие удивительные были дела.
Тогда Богатый Дом сказал:
– На этих Неправильных Весах вообще что бы то ни было взвешивать бесполезно: они только и делают, что ошибаются. Причём ошибаются отнюдь и отнюдь не в мою пользу! На них вообще положиться нельзя. Чем богаче я становлюсь, тем меньше в этом магазинчике получаю – скоро я вообще сюда за покупками ходить перестану!
Только на самом-то деле Богатый Дом всё равно не мог перестать сюда за покупками ходить, потому что никакого другого магазинчика поблизости не было. Вот и приходилось Богатому Дому постоянно конфеты пересчитывать – чтобы, значит, столько их получать, сколько ему надо.
Бедный же Дом был, наоборот, очень доволен: богаче он, конечно, не становился, но хоть дети вдоволь сладостей получали, а это самое главное.
А однажды в магазинчике вдруг пропали все гири. Их искали, искали, да так и не нашли. К Неправильным Весам, конечно, тоже обращались: дескать, куда все гири-то делись? Ещё третьего дня были, и позавчера были, и вчера, а сегодня – нет как нет! Но Неправильные Весы только плечами пожимали и какими-то странными ответами отделывались.
– Стесались гири, – говорили они, – стесались от времени. Да и зачем они нужны? Мы и без гирь вес хорошо определяем!
– Хорошо, да неправильно! – бубнил Богатый Дом.
– А Вы пойдите проверьте, – усмехались Неправильные Весы, прекрасно зная, что проверить – негде.
– И проверю! – грозился Богатый Дом, замышляя недоброе.
Вот как-то раз и пришла в маленький магазинчик Городская Власть. На лице у неё было написано возмущение.
Городская Власть подошла прямиком к Неправильным Весам и сказала:
– До нас дошли сведения, что Вы тут всех обвешиваете. Богатый Дом, например, Вашим обслуживанием очень недоволен.
– А Бедный? – спросили Неправильные Весы.
– От Бедного Дома никаких жалоб не поступало. Зато вот от Богатого – поступали, причём даже не жалобы, а тяжёлые обвинения.
– Положите-ка Вы эти тяжёлые обвинения на одну из чаш, – попросили тогда Неправильные Весы.
И Городская Власть это сделала, но тут на вторую чашу Неправильных Весов вдруг неизвестно откуда опустилась бабочка – и чаша весов, на которую она опустилась, быстро поползла вниз.
– Вот видите, – сказали Неправильные Весы. – Какие же это тяжёлые обвинения, если даже бабочка тяжелее, чем они!
И Городская Власть согласилась с этим. А уж если согласилась сама Городская Власть, то и нам с вами ничего не остаётся, как согласиться.
Да и потом… мы-то с вами знаем, что нет на свете ничего тяжелее бабочки! И что нет на свете ничего правильнее, чем Неправильные Весы.
Семья была небольшая: Голубь, Голубка и Маленький Голубчик.
Маленький Голубчик был толстый, потому что больше всего на свете любил сдобные крошки. И как только сдобные крошки начинали сыпаться с неба, Маленький Голубчик, вне себя от радости, бросался на них, словно ястреб на дичь, расталкивая других маленьких голубчиков и стараясь склёвывать сдобные крошки с той скоростью, с которой они падали с неба.
– Маленький Голубчик, – сказала Голубка, в очередной раз стыдясь за Маленького своего Голубчика, – нельзя так расталкивать других маленьких голубчиков: может быть, они тоже любят сдобные крошки!