Его лицо хранило серьезное выражение.

— Вот как? — тихо произнесла она.

Ее охватило сильное волнение, которое мешало ей говорить. А Эндрю к тому же еще и обнял ее, повернув всем корпусом к себе.

— Перестань делать вид, будто ты не хочешь меня, и мы чудесно поладим, — почти шепотом добавил он. — Поверь, я могу быть очень нежным…

Почти оглушенная собственным сердцебиением, Пола уперлась ладонями в его грудь. Она понимала, что не должна слушать эти заманчивые посулы, что Эндрю сейчас выступает в роли змия-искусителя и к запретному плоду нельзя даже прикасаться, каким бы соблазнительным он ни выглядел.

Но как же трудно было противиться тому, что стремительно обретало очертания счастья!

Боже правый, что за фантазии у тебя в голове! — вдруг услышала Пола знакомый голос своего второго «я». — Ты окрашиваешь слова Эндрю в оттенки, которых тот вовсе не подразумевает. Ведь он не замужество тебе предлагает, говоря о том, что ты могла бы стать частью его жизни. Не строй иллюзий на этот счет. Речь идет о банальной интрижке, которая завершится в тот самый миг, как ты наскучишь ему. А случится это очень скоро, обещаю. Да-да, не спорь! Знаю, что ты замуж не торопишься… Все вы так говорите, пока вам предложения не сделают… Но уж Эндрю Фергюсон точно не является призом в брачной лотерее. Советую тебе ни на минуту не забывать о моем предупреждении, дорогуша, если хочешь целой и невредимой выйти из этой истории. И еще помни, что Эндрю считает тебя легко доступной девицей, чтобы не сказать большего.

Сердце Полы болезненно сжалось. Она ясно видела, что очутилась в эмоциональном и физическом тупике, но совершенно не представляла, где искать выход.

— За что ты терзаешь меня?! — наконец простонала она, отчаянно борясь с желанием прильнуть к Эндрю и доверчиво обвить руками его шею. — Зачем я тебе? Мало ли у тебя женщин? Не думай, что до меня не дошли слухи о твоих амурных похождениях!

Казалось, эти слова поставили Эндрю в тупик, но через минуту он усмехнулся.

— Значит, ты веришь слухам? Напрасно, солнышко. Поверь, никто ничего не знает о моей личной жизни. Но ты узнаешь все — при условии, что войдешь в нее.

В продолжение этого безумного разговора ладони Эндрю блуждали по спине Полы, то спускаясь ниже талии, то вновь поднимаясь к плечам. В этом было столько неизведанной чувственности, что Пола просто растворялась в потоках сладостной неги. Ноги у нее подкашивались, голова шла кругом, а в ушах стоял странный тихий звон.

Никогда и никому не позволяла Пола подобных вольностей, а сейчас демонстрировала полное безволие. Эндрю делал с ней что хотел, а она как будто даже приветствовала подобию дерзость.

— Я хочу прямо сейчас показать тебе, как ты мне необходима, — шептал Эндрю, обжигая ухо Полы дыханием, и она с ужасом понимала, что устоять против этого вкрадчивого, искушающего голоса невозможно. — Отбрось сомнения, они удел неудачников. Мнительность только вредит в подобных делах. Сейчас я поцелую тебя… — Он действительно дотронулся губами до беспомощно приоткрытых губ Полы, и она издала слабый стон. — Видишь как хорошо? А ведь это только начало… — Одна рука Эндрю двинулась вверх и нежно сжала упругую грудь Полы, другая скользнула на ягодицы, а губы вновь прикоснулись к ее губам.

И вновь Полу пронзило мучительно-сладостное наслаждение, равного которому она никогда не испытывала. Тем не менее, когда Эндрю легонько потерся об нее бедрами, она преодолела сладострастное оцепенение и воскликнула:

— Нет! Прошу тебя… нет… — Она была близка к панике, так взволновало и напугало ее происходящее. Если я сейчас промолчу, мне конец! — вспыхнуло в ее голове. — Мы не должны… так нельзя… — залепетала она, почти не отдавая себе отчета в том, что говорит.

Но неожиданно это подействовало. Эндрю отстранился, тем самым немедленно породив у Полы приступ разочарования, такого сильного, что она чуть было все не испортила попыткой вернуться в объятия, из которых только что стремилась вырваться.

— Ты права, — глухо произнес он. — Так действительно нельзя. В конце концов, здесь находится Грег. — Сделав над собой видимое усилие, Эндрю отступил на шаг от Полы и добавил: — Сначала мне следует договориться с ним, а уж потом… — Заговорщически улыбнувшись, он распахнул перед Полой дверь спальни, пожелал спокойной ночи и двинулся по коридору в обратном направлении.

Поле не осталось ничего иного, как перешагнуть порог отведенной ей комнаты.

Она захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной, переводя дыхание. Ноги ее дрожали, сердце билось как после спринтерского забега, в голове звенела одна мысль: пронесло! На этот раз пронесло. Но Эндрю безумно для меня опасен!

Ночь она провела, почти не сомкнув глаз. Спать здесь, в доме Эндрю, когда сам он находится по соседству? Пола была чересчур взвинчена для этого.

Примерно в половине пятого, когда начало рассветать, она поднялась с постели, наскоро привела себя в порядок в ванной и отправилась на поиски Грегори, понятия не имея, где тот может находиться. Единственной подсказкой были слова Эндрю, который обронил вчера, обращаясь к Лу, что мистеру Перкинсу будет хорошо в фиолетовой комнате.

Пришлось потихоньку приоткрывать двери каждой комнаты и заглядывать внутрь в поисках фиолетового интерьера. Когда таковой был найден, Пола растолкала преспокойно спавшего Грегори и помогла ему одеться — он еще не совсем пришел в себя после вчерашнего обильного возлияния.

— Ты вчера жутко подвел меня, — сердито прошептала она. — А сейчас нам пора убираться отсюда, пока никто не проснулся и не стал предлагать нам завтрак, или еще что-нибудь в этом роде. Поторапливайся, иначе я уйду одна!

Самое главное для нее было не встретиться с Эндрю. И лучше если этого не произойдет не только сегодня, но и вообще никогда.

Следующая неделя прошла относительно спокойно, если не считать того, что Пола много размышляла над ситуацией, в которой очутилась стараниями Мэри и Грегори.

Сам Грегори первые сутки по возвращении от Эндрю вообще не показывался ей на глаза, коротая время у себя в комнате. Ему было неловко за свой странный алкогольный инцидент.

Таким образом, у Полы появилось достаточно времени для обдумывания своего положения. Большую его часть она потратила на то, чтобы понять причины своей паники. Ведь по большому счету ничего особенного не произошло. Подумаешь какая беда — мужчина сказал, что хочет ее! Мало ли подобных признаний Пола выслушивала прежде…

Нет, здесь было что-то еще, нечто такое, что пока находилось под спудом, но уже вовсю влияло на нее. И в глубине души Пола догадывалась, что это такое только пока боялась признаться даже себе самой.

Все это время они с Грегори завтракали порознь, но потом настал день, когда он утром спустился на кухню, когда там находилась Пола, и спросил с известной на весь мир обезоруживающей улыбкой:

— Ты простила меня?