Может, и не Володя подавил когда-то ее чувства, может, вовсе не праведность оградила ее от влюбленностей и страстей. Она не встречала мужчины, вот в чем дело. Хотя… Один, кажется, есть. Один, который не скажет: я не смею. Один, в которого она может влюбиться. Которого, если надо будет, она может… Соблазнить? Ха-ха-ха! Почему нет? Тарас Семенович Колесниченко…

По календарю наступил август, но лето не уходило, хоть его и предупреждали. Желтые предупреждающие записки осени торчали там и сям в еще зеленых пышных кронах деревьев, иван-чай вдоль улиц погасил свои огненные свечи и дымился как предвестник приближающегося пожара; разноцветные астры и гладиолусы цвели с безумной яркостью, как в последний раз. Но дни стояли жаркие, томные, и только к вечеру небо и земля обретали тихую прохладу спокойной и мудрой старости. Иногда шли дожди, но не затяжные, по-петербургски унылые, а стремительные, похожие на июльские, выдворяемые с территории по-прежнему жарким солнцем. Только лужи на дорогах высыхали медленнее.

У Ирины прибавилось работы: приходили школьники с листками слежавшейся бумаги, где все лето томились списки рекомендованных к прочтению во время каникул книг. Никто, ясное дело, ничего не читал, теперь наиболее ответственные кое-как пытались образумиться. Потом привезли школьные учебники, и для Ирины опять наступила пора учета, распределения и штемпелевания. Некоторые учебники она из любопытства просматривала и удивлялась, иногда весело, порой грустно. Особенно занимательными оказались учебники литературы с их замысловато сформулированными заданиями, которые порой трудно было понять не только школьнику, но и взрослому. Но и поняв смысл, иногда трудно было согласиться с сутью задания. Почему, например, школьника спрашивали, кто из двух героев положительный, а кто отрицательный: чудище о трех головах или добрый молодец? Почему глухонемого Герасима называли «человеком с ограниченными возможностями»? Почему в стихотворении Есенина о собаке и ее щенках вместо слова «сука» напечатано слово «самка», полностью уничтожающее и без того неважнецкую рифму?

Впрочем, для подробного вычитывания учебников у нее не было времени, да и ни к чему – кто она, в конце концов, такая? Наверху виднее, чему и как надо учить будущих строителей… фу ты, Господи, не коммунизма, конечно, а чего-то другого. Зато Ирина к этому времени уже изучила все имеющиеся в библиотеке шедевры современной прозы и стихов и знала, что рекомендовать будущим читателям, которые, она надеялась, появятся зимой, подгоняемые холодом и скукой. Она уходила с работы усталая, прихватив какую-нибудь любимую старую книгу, ужинала и усаживалась с книгой на крыльце, наслаждаясь мягким августовским теплом.

Однажды ее увидел с дороги проходящий мимо Колесниченко.

– Добрый вечер, Ирина Викторовна, с хорошей вас погодой! – крикнул он и направился в ее сторону, к крыльцу. – Что-то я вас давно не видел.

– Учебники привезли, вот и вожусь с ними.

– А-а, привезли, значит, а то я уж хотел звонить, напоминать. Ну как? Всем хватит?

– Всем хватит, я как раз сегодня закончила.

– Ну молодцом, – он присел рядом на крыльцо. – А что читаете?

– Достоевский, «Записки из Мертвого дома».

– Судя по названию, невеселое произведение. Надо и мне почитать, совсем серым стал. Это наша книга, библиотечная?

– Да, у нас много замечательных книг, вот бы читателей побольше. А то я одна читательница пока.

– Бабки наши уже приметили вас на крылечке. Всё читает, говорят, читает, уж не ворует ли?

– Да что вы такое говорите?!

– А вы как думали? У нас сплетня – главный вид устного народного творчества. Охота почесать языки. Но в целом это безобидно, можно даже посчитать деревенским юмором.

– Но такое обвинение…

– Да бросьте. Никто так не думает. А я вам для того рассказал, чтобы вы были в курсе. Услышите подобное – плюньте и разотрите, простите за грубость. Короче говоря, не обращайте внимания.

– Может, мне лучше не читать на виду у всей деревни? Забраться в комнату, шторы опустить и дверь держать на замке?

– Хорошо, что у вас есть чувство юмора. Это правильно. А скрываться и прятаться не надо – на всякое чиханье не наздравствуешься. Ладно, пошел я. Как говорится, приятного вечера.

Конечно, она не стала прятаться. С какой стати!

А через несколько дней состоялся в библиотеке визит трех дам. Дамы были среднего возраста, моложавые, но казались персонажами из фантастического фильма «Путешествие во времени». Они пришли откуда-то издалека, из семидесятых годов прошлого столетия, в своих строгих, не по-летнему темных костюмах, белых блузках, туфлях на толстых каблуках и с одинаково замысловатыми прическами яркого цвета низкопробного золота. Особенно старомодно выглядели их улыбки, похожие на нитяные штопки, которыми экономные советские хозяйки заделывали дыры на прохудившихся чулках, считая, что это не только практично, но и красиво выглядит. Улыбки появившихся в библиотеке дам хоть и казались старомодными, но пользы своей не утратили, ибо призваны были смягчить некоторую напряженность предстоящей миссии. Дамы позиционировали себя как «Комиссия по инвентаризации библиотечного оборудования» и, взмахнув портфельчиками, принялись за дело. Инвентаризация – процесс долгий и утомительный, но эти специалисты хорошо знали свое дело, подготовились и к тому же приехали из города, мечтая, по всей видимости, закончить работу до конца дня, чтобы завтра не возвращаться. У них имелись собственные реестры «библиотечного оборудования», она прекрасно ориентировались среди книжных стеллажей и формуляров, а в Иринином хозяйстве был, конечно, полный порядок. Так что конвейер работал быстро и бесперебойно. Хотя… Один перебой все-таки случился. Обнаружилось отсутствие одной книги: Ф. М. Достоевский «Записки из Мертвого дома». В первый момент Ирина растерялась, но сразу сообразила и обрадовалась:

– Ох, я забыла! Эта книга у меня дома, я ее сейчас читаю.

– У вас? А где ваш формуляр?

– Зачем же он мне? – улыбнулась Ирина. – Я библиотекарь, сама за себя отвечаю и контролирую.

– Нет, нет, это непорядок. Надо завести формуляр, записывать то, что вы берете на дом. Вы такой же читатель, как другие. Скажите, вы далеко отсюда живете?

– Да почти рядом.

– Вот и хорошо. Сейчас мы попьем чаю, передохнем, а вы пока сбегайте домой, принесите книгу.

Ирина пожала плечами и побежала за книгой. Потом пришлось ей записаться в библиотеку, завести личную карточку и пометить день выдачи книги и день ее возвращения. Вот теперь все было в порядке. Комиссия удалилась в Администрацию, чтобы составить акт инвентаризации.

К концу дня, когда Ирина уже собиралась домой, позвонил Колесниченко:

– Ирина Викторовна, вы еще на работе? Очень хорошо. Подскочите ко мне, тут Комиссия оставила акт. Ознакомьтесь и возьмите себе один экземпляр. Я вас надолго не задержу.

Когда Ирина вошла в кабинет, Тарас Семенович сидел на своем рабочем месте и читал акт.