казачьего войска. Из Японии Анисимов проехал в Гродеково, дабы там от командира Оренбургской казачьей бригады, уважаемого всеми Генерального штаба генерала Панова, получить согласие на получение звания атамана. Генерал Панов согласия на это, конечно, дать не мог, так как должность атамана выборная. Тогда Анисимов, проехав в конный полк, заручился согласием командира этого полка, а затем во Владивостоке Временным Приамурским правительством был признан как заместитель атамана Оренбургского казачьего войска. После этого в Оренбургских частях начался развал, генерал Панов ушел, командиром бригады был назначен генерал-майор Бородин, командовавший на уфимском фронте 2-м полком в чине войскового старшины. Весной 1921 г. в бригаде состояло до 1300 чинов, но к осени ряды ее несколько поредели, несмотря на то что генерал Анисимов, желая играть большую роль, как глава крупной организации, издал приказ о задержании в рядах всех казаков. В то же время, желая иметь под рукой во Владивостоке верную опору, генерал Анисимов выделил из бригады до 120 лучших урядников и подхорунжих, из коих образовал под начальством полковника Сокорева Школу подхорунжих Оренбургского казачьего войска имени атамана Дутова. Таким образом, в результате эгоистичных мероприятий Анисимова бригада, сохранив свою значительную численность, значительно понизилась качественно, и отличная еще в Забайкалье, в 1920 г., Оренбургская бригада в Приморье в 1921–1922 гг. стала заметно слабее. Осенью 1921 г. по создании 1-го Сводно-казачьего корпуса на должность командира его был назначен генерал Бородин – командир Оренбургской казачьей бригады, которую теперь принял бывший командир 5-го полка (на уральском фронте), генерал-майор Наумов. К ноябрю 1921 г. Оренбургская бригада состояла из следующих единиц:

Оренбургский казачий полк (генерал-майор Зуев) – 480 сабель;

Оренбургский пластунский дивизион (полковник Титов) – 280 штыков;

Оренбургская артиллерийская сотня (есаул Плотников) – 20 штыков, 55 сабель.

В 1920 г. в Забайкалье существовала броневая дивизия, состоявшая из нескольких дивизионов, пополненных семеновцами и каппелевцами. По оставлении Забайкалья все старшие чины дивизии осели в Харбине, а нестройные остатки частей дивизии сразу же по прибытии в Приморье раскололись: семеновцы осели в Гродеково, каппелевцы проехали дальше. Первые из них совсем растворились, разойдясь по различным частям, из вторых же полковник Ростовцев создал Железнодорожную бригаду, насчитывавшую в своем составе до 1300 человек.

Бригада состояла из:

1) Железнодорожного батальона (мастерские), всего до 400 человек. Следует указать, что армейские средства по восстановлении железнодорожной линии были задержаны на КВЖД китайцами.

2) Охранного железнодорожного батальона, состоявшего из четырех рот, всего до 600 чинов. Батальоном командовал полковник Родзенко. Части батальона несли охрану железнодорожных линий.

3) Дивизиона броневых поездов, всего до 300 человек. Броневых поездов в дивизионе, конечно, не было. В распоряжении командира дивизиона имелось несколько вспомогательных поездов – песчаники, то есть обыкновенные платформы, с мешками песка на них. Во время Хабаровского похода людей дивизиона хватило на формирование трех бронепоездов, четвертый был сформирован силами Сибирской флотилии. Командиром дивизиона был капитан Кормышин.

Морская сила белых – Сибирская флотилия – состояла из нескольких старых судов, которые не могли или не успели оставить Владивостокский порт во время майского переворота 1921 г. Командующим флотилией был контр-адмирал Старк, его начальником штаба капитан 1-го ранга Фомин. Ввиду того что в рядах белых войск моряков и специалистов было очень немного, то белому командованию пришлось оставить на службе тех самых чинов флотилии, что служили в ней еще во времена адмирала Колчака, потом перешли на сторону Земской управы и, наконец, служили коммунистическому правительству Антонова. После майского переворота были уволены только самые ярые большевики, но многие другие, окраской чуть-чуть светлее, продолжали служить под белыми знаменами, не стесняясь в то же время бранить белых и выражать свои сожаления об уходе красных. Таким образом, состав флотилии совсем не был похож на состав армии, где каждый и любой чин был испытанным белым бойцом. Чинов флотилии, как самых старших, так и самых младших, можно и должно разбить на три группы: первая – семеновны, вторая – умеренные и третья – приспособляющиеся. Первая группа, к которой принадлежал и первый командующий флотилией капитан 2-го ранга Соловьев, в рядах Сибирской флотилии до майского переворота 1921 г. не состояла. Во время переворота принимала весьма деятельное участие, была многочисленна, активна. Вследствие всего этого многие считали моряков семеновцами и второго командующего флотилией – адмирала Старка – считали симпатизирующим и сочувствующим атаману Семенову, хотя это совершенно не соответствовало действительности: адмирал Старк был ярый каппелевец. Вторая группа – умеренные – служила во флотилии при красных, но, отдавая должное, следует указать на то, что идеалами этой группы была всероссийская власть, чуждая большевизму. Приспособляющиеся думали больше о своем собственном благополучии и были не только не против возвращения красных, но, пожалуй, даже желали возвращения их. В середине сентября на пароходе «Франц Фердинанд» из Месопотамии прибыли врангелевцы, как их окрестили в Приморье, хотя прибывшие ничего общего с настоящими врангелевцами не имели, так как никогда они не были в Крыму у Врангеля, а принадлежали в свое время к составу Каспийской флотилии. Среди них оказалось достаточное число моряков и специалистов, что дало возможность произвести основательную чистку состава флотилии. После этого флотилия переменила свое лицо. Месопотамцы явились той основой, опираясь на которую адмирал Старк смог приступить к планомерной работе во флотилии. Следует также отметить, что адмирал Старк был ярым каппелевцем, но политики в части не допускал, люди занимались исключительно своим делом, и очень скоро моряки оказались, по крайней мере хоть с внешнего вида, более подтянутыми, нежели чины армии. Обстановка во флотилии и положение чинов к ноябрю 1921 г. несравненно были здоровее и лучше, нежели в армии. Некоторыми это объяснялось тем, что по смете расходов на военный и морской отделы военно-морского ведомства, прошедшей через Нарсоб в ноябре 1921 г., на армию было отпущено около пяти миллионов, а на флотилию – полтора миллиона, в то время как действительное соотношение армии и флотилии якобы требовало иного распределения средств.

По бумагам капитана Фомина положение материальной части флотилии и чинов ее рисовалось в несколько иных красках, а именно: «Чины были раздеты, вольнонаемные жалованья не получали, пайков также, а потому положение их и их семейств до момента перевода всех их на казенный паек было весьма тяжело. Средств не только на ремонт материальной части, но даже на покупку угля не отпускалось». Долгое время флотилия не была способна к выходу в море, и только к ноябрю месяцу 1921 г. к выходу в море были готовы следующие корабли: «Батарея», «Патрокл», «Магнит», «Улисс», «Илья Муромец» (буксир военного ведомства, переданный во флотилию), два тральщика – «Аякс» и «Патрокл», позднее переименованный в «Парис»,