— А где я должен быть вечером в пятницу? — выключил чайник, достал кружку. — Ты будешь чай?

— Ага.

Чувствовал спиной изучающий взгляд, нервно передернул плечами. Взяв чашки, повернулся к столу. Мама сразу же отвела глаза в сторону.

— Рассказывай! — сел напротив, отхлебнув кофе. Ее глаза широко распахнулись, на щеках появился румянец. Интересно, о чем она думает?

— О чем это ты?

— Мам, ну я чувствую, что ты хочешь, о чем-то меня спросить. Попробую угадать.… Наверное, это касается личной жизни. А если быть еще точнее, то скорей всего любезные коллеги пересказали очередную сплетню.

— У тебя с ней серьезно?

— Серьезно, насколько позволяет расстояние.

— Ты на ней женишься? — увидев мой невозмутимый взгляд, добавила. — Просто я не вижу себя в роли свекрови иностранной невестки. Я не знаю английского, она не говорит по-русски. А это означает, что ты будешь жить в Америке или в Европе.

— По-моему, ты немного торопишь время. Мне сейчас некогда заводить семью. Нас вполне устраивают наши отношения.

— Ты настолько ей доверяешь? Модели, они такие ветреные. Не подумай, что я пытаюсь ее оговорить в твоих глазах, — затараторила внезапно мама, увидев мой потяжелевший взгляд. Она потянулась к своей сумке, вытащила из него журнал, и положила передо мною. На меня смотрели мы. Фото было сделано с какого-то вечера. Заголовок кричал: «Прошлое вопреки будущему». В сердце похолодало, невозмутимо под пристальным вниманием матери, открыл статью, быстро пробежался глазами. Говорилось о том, что Кэти вернулась к своим старым привычкам: скандальным вечеринкам, употребление наркотиков и алкоголя, срывала съемки, именно из-за этого русский олигарх, то бишь я, интересно, когда успели повысить в статусе, бросил модель, ибо вот уже пару месяцев нас не видели вместе. Заскрипел зубами. Это можно было ожидать от журналистов. Им дай повод устроить сенсацию. Но меня беспокоило то, что я интуитивно чувствовал, правду в каждом слове. Кэти последнее время была веселой. Слишком веселой. Всегда говорила, что не обижается на мою занятность. И я верил. Достал телефон. Пока шли гудки, рассматривал фотографии. В основном все были сделаны на выходе из каких-то клубов. Успокаивало, что в окружении подружек. Или коллег.

— Алло, — в трубке раздался незнакомый женский голос. Я опешил, посмотрел номер на экране. — Дмитрий?

— Где Кэти?

— Она спит.

— В пять вечера?

— При условии, что она пришла в семь утра, то да, в пять вечера. Через два часа ей на показ. Потом как обычно клуб, как обычно алкоголь, другие мужчины, наркотики. Все по старой программе, горбатого могила исправит.

— В промежутках сей бурной деятельности, впихните ей телефон, пусть позвонит! — прошипел я в трубку, чувствуя, как тихая ярость к собеседнику закипает.

— С какой стати я буду напрягаться, ради этой дряни! — зло ответила девушка на другом конце провода. — Слишком все у нее в шоколаде! И работа, и поклонники с деньгами, и ты еще, начинающий олигарх!

Я нажал отбой, дабы не слушать больше завистницу. Мама тревожно на меня смотрела. Покрутил телефон в руках, смотря перед собой. Мне нужно в Париж. Чувствовал, что сейчас это будет самое верное решение. Сорвавшись с места, услышал голос мамы:

— Дима, куда ты?

— Я во Францию.

Была глубокая ночь. Подняв воротник куртки, вышел из такси. Сверившись с адресом, поспешил в подъезд. Возле одной из трех дверей остановился на втором этаже и нажал звонок, особо не задумываясь, что могу кого-то разбудить. На пороге возникла сонная девушка, она прищурено меня рассматривала и внезапно впустила в квартиру, не спрашивая ни имени, ни к кому. Снял куртку, девушка приложила к губам палец, давая понять, чтобы не шумел. Мы прошли мимо трех закрытых комнат.

— Она только час назад пришла, никакая, — в комнате увидел на кровати Кэти, которая свернувшись калачиком, спала в одежде. — Если она сегодня опять сорвет съемку, агентство расторгнет с ней контракт.

Я подошел к кровати, присел на нее, аккуратно повернул к себе лицом. Ее бил легкий озноб, лег рядом, притянув к себе. Уткнувшись в волосы, почуял запах сигарет, спиртного вперемешку с духами. Теперь оказавшись рядом с девушкой, вдруг осознал, что она себе накрутила в голове, о чем думала и как воспринимала мое отсутствие. Она просто была не уверена во мне, в себе в моей жизни. Именно таким методом, скатиться вниз, пыталась сказать о своих страхах, обратить на себя внимание. Мое.

В парке было малолюдно. Еще бы, мало кто ранним утром, кроме любителей бега, в выходной день будет сидеть на скамейке. Мы сидели. Я опирался спиной на кованые подлокотники, поставив одну ногу на скамью, Кэти лежала на груди, прикрыв глаза. Прищурено наблюдал за единственным фотографом, который пытался замаскироваться между деревьями. Фотоаппарат с мощным объективом выдавал его с ног до головы. Мы ни о чем не говорили. Утром, когда она проснулась, не было ни настроения, ни состояния вести беседу, ее мучило похмелье, организм отторгал все, что было накануне принято-выпито. Сейчас она прижималась ко мне всем телом, пряча свои руки под моей курткой.

— Ты сегодня уезжаешь? — глухо спросила Кэти, дыша мне в шею.

— Ночью в понедельник, — слегка отодвинулся, когда она приподняла голову, брови сошлись на переносице. Разгладил морщинки на лбу, обведя пальцем скулы. Наплевав на наблюдателя, прильнул к губам, Кэти страстно ответила на поцелуй, торопливо переплетая пальцы.

— Мне сегодня надо быть на съемках, — грустно заметила девушка, — Я итак испортила себе репутацию за это время. Так не хочется расставаться с тобой…

— Я пойду с тобой, чтоб тебя опять не утащили на закрытую вечеринку.

— Ты, правда, будешь со мною? — серые глаза распахнулись от удивления, я утвердительно кивнул, притягивая ее к себе.

В студии было слишком много людей, и главное, все были чем-то заняты. Кто-то настраивал свет, кто-то «рисовал» образ моделям, кто-то сооружал «шедевр» на голове, некоторые носились с одеждой. Через полчаса я почувствовал себя лишним в этой атмосфере. Единственное, что удерживало на месте, Кэти смотрела на меня, а если на мгновение теряла из виду, сразу же менялась в лице. Ассистентка, доброжелательная темнокожая девушка, принесла мне кофе. Когда начались съемки, порядком устал от бездействия, был раздражен. Издалека наблюдал за Кэти, она была в каком-то кружевном прозрачном платье, которое больше обнажало, чем скрывало. Но чертовка, была красивая, серые глаза смотрели чувственно с поволокой. Фотограф, Жюльен, довольно цокал языком, бормоча что-то на французском языке. Телефонный звонок отвлек меня, отвернувшись, ответил. Вслушиваясь в слова своего собеседника, краем глаза заметил, как возле меня встала Виола, та самая девушка, что принесла кофе. Она терпеливо ждала окончание моего разговора, нервируя меня.

— Что? — довольно грубо спросил, хмуря брови.

— Жюльен просит поучаствовать в съемке.