Они ступили в прохладную тень портика – и гул негодующей толпы враз отодвинулся куда-то в дальнюю даль, сделавшись словно ровный шум моря.

Здесь же разливался покой. Покой и сила, невиданная, сжатая подобно занесённому мечу, готовому рухнуть на дерзких.

Ряды белых колонн с вычурными капителями и абаками уходили в сумрак, и там, за их чередой, сгущалась темнота. Шаги Райны и Ракота гулко отдавались под высоким потолком, где тоже гнездились тени. Антаблементы, с их разукрашенными фризами и барельефами, было не рассмотреть – Райна видела лишь какие-то переплетённые тела, не то человеческие, не то принадлежащие чудовищам.

Первые три ряда колонн остались позади; Ракот приостановился у белого плоского камня. В его предназначении трудно было ошибиться – чуть длиннее человеческого роста, шириной в размах рук, с канавками-стоками и торчащими прямо из гладкой отполированной поверхности грубо откованными железными скобами.

Райне вспомнилось их приключение с кирией Кларой и орками на дальнем западе Эвиала, в Империи Клешней.

Камень был девственно чист. Блистал невообразимо гладкой, словно лёд, поверхностью.

Ракот тяжело усмехнулся, коснулся остриём чёрного меча торчащей железной петли. Между клинком и петлёй проскочила стремительная искра.

– Всюду сила, – проговорил Восставший. Голос его был твёрд. – Столько силы мне и не снилось – даже когда горели мои Костры, а рати стояли под стенами Обетованного. А тут… какой-то ничтожный мир, какой-то ничтожный…

– Ничтожный кто? – пронёсся лёгкий вздох, словно дуновение ветерка, внезапно решившего прогуляться меж колонн, да так среди них и заблудившегося. – Кто ничтожный?

Райна подобралась, поудобнее перехватывая альвийский меч. Клинок больше не пробуждался к жизни, не рвался в бой, как тогда, возле границ Демогоргона, но сейчас он дрогнул.

Голос обращался к ним на понятном обоим языке, древней речи Хьёрварда.

Райна невольно взглянула на Восставшего. Она идёт за ним, он – предводитель. Что станем делать?

Названый брат Хедина молчал, водил из стороны в сторону остриём чёрного меча, словно отыскивая незримые нити паутины.

– Хотите поклониться нашей силе? – всё так же смутно, точно в полусне, продолжал бестелесный голос. – Жаждете изумиться нашей мощи и власти? Вы, явившиеся из ниоткуда!

Восставший, словно решившись, твёрдым шагом отправился дальше в глубь кажущегося сейчас бесконечным портика, больше смахивающего на истинный храм.

Меж колоннами прошелестел ветерок, заколыхался лёгкий туман, прозрачная, едва заметная дымка. Впереди словно кузнечные клещи достали из горна раскалённую железную крицу – такой жар хлынул прямо в лицо. Сила вырывалась на свободу, дикая и необузданная и во многом – очень понятная валькирии, почти родная.

Но её слишком много, этой силы. Безумные Боги, которых она столь часто вспоминала, не обладали таким могуществом, а какое имели, добывалось самыми причудливыми путями, начиная с магии крови и заканчивая охотой, откапыванием и самым жестоким раскурочиванием древних артефактов.

Что же случилось? Откуда тут такое?

– Повелитель…

– Не сейчас, Райна. – Ракот даже не повернул головы.

– Повелитель, я не сомневаюсь – это кто-то или что-то из ряда Древних Богов. Я чувствую. Эта сила мне сродни. Все Древние несут или несли в себе искру дыхания Творца, как объяснял мне отец. Мне она тоже досталась – через его кровь.

– Это. Ничего. Не. Изменит, – отчеканил Ракот, по-прежнему не оборачиваясь.

– Зачем вам мечи? – вновь вздохнул голос. – Разве мы враг вам?

Восставший не ответил, и Райна решилась сама:

– Там, внизу, на нас напали. Мы не из тех, кто спускает подобное.

– Вы не претерпели урона, – возразил призрачный голос. По-прежнему томно, чуть сонливо, словно по некой обязанности. – Но при этом убили двух моих верных слуг, простых смертных. Их семьи осиротели.

Ракот не отвечал, шагал молча, всё глубже и глубже в сгущающиеся сумерки. Сила творила какие-то фокусы с пространством, храм точно сделался бесконечным – во всяком случае, Райна не чувствовала впереди ничего, кроме бездны – вздумай бездна разлечься вот так, отдыхающим драконом.

Они шагали всё глубже и глубже в драконью глотку.

Шептал ветер, туман завивался причудливыми спиралями вокруг колонн. Угасал свет за спиной, Ракот и Райна всё удалялись от входа, но никак не получалось оставить его окончательно, словно тут действовало какое-то чародейство.

Ну да, подумала валькирия, на них больше никто не нападает. Интересно, а чем занята толпа в амфитеатре? Глазеет на пустую арену? Или их уже занимают каким-то зрелищем?

Бездна, думал и Ракот. Пустая голодная бездна. Нет ничего, кроме голода и силы. И ещё памяти – точнее, вместо неё одна лишь чёрная дыра.

Хочешь познать врага, точно выяснить, на что он способен – вступи с ним в бой. Пусть даже и короткий.

Схватка на площади прояснила Восставшему многое, но не всё.

Сквозь подобный строй он прошёл бы, не запыхавшись, даже в образе черноволосого и голубоглазого варвара – личины, что он надевал, собираясь потешить себя честным боем и сознательно ограничивая собственные силы. Здесь же ему пришлось выложиться – последний раз он так выкладывался, схватившись со Спасителем на ступенях Его лестницы, по которой Тот спускался в Эвиал.

В том бою Восставший не преуспел. Спасителя остановила искупительная жертва людей-магов, Анэто и Меганы. Сегодня вышло получше: Ракоту удалось прорваться, но цена всё равно оказалась непомерна.

Кто-то, притаившийся в глубине этого треклятого портика, храма, логова – называй как хочешь, – заполучил себе под команду невиданный доселе источник Силы. Сравнимый чуть ли не с Источником Мимира.

И это было совершенно неправильно. Райна права – Равновесие нарушалось, никому в пределах обычных миров нельзя распоряжаться подобным. Восстание Безумных Богов ещё не успело подёрнуться флёром приятных воспоминаний.

Древние Боги, сказала валькирия? Древние Боги в Упорядоченном, конечно же, оставались. Один Шарэршен, ныне присягнувший брату Хедину, чего стоил; немало, немало Древних уцелело в том или ином виде, избегнув гнева Ямерта. Наверняка чисто случайно могли остаться и такие миры, где вторжения Молодых Богов вообще не заметили, хотя в такое Ракоту верилось с трудом. Во всяком случае, он, поднимая своё восстание и отчаянно нуждаясь в союзниках, таковых не нашел.

Но – всё бывает.

Древние Боги правили долго, однако никогда не выходили за пределы своего мира или нескольких, если те располагались очень близко друг к другу. Никогда не создавалось ничего похожего на Обетованное. Никогда не расползались по тысячам тысяч миров храмы одних и тех же божеств.

Никому из Древних не доставалось слишком много силы.