– Если бы я был кухаркой, так все коты с утра до ночи только бы и делали, что пили молоко. Впрочем, я не сержусь на свою кухарку, потому что она этого не понимает…

Засыпает один глазок у Алёнушки, засыпает другое ушко у Алёнушки…

– Папа, ты здесь?

– Здесь, деточка…

– Знаешь что, папа… Я хочу быть царицей…

Заснула Алёнушка и улыбается во сне.

Ах, как много цветов! И все они тоже улыбаются. Обступили кругом Алёнушкину кроватку, шепчутся и смеются тоненькими голосками. Алые цветочки, синие цветочки, жёлтые цветочки, голубые, розовые, красные, белые – точно на землю упала радуга и рассыпалась живыми искрами, разноцветными огоньками и весёлыми детскими глазками.

– Алёнушка хочет быть царицей! – весело звенели полевые Колокольчики, качаясь на тоненьких зелёных ножках.

– Ах, какая она смешная! – шептали скромные Незабудки.

– Господа, это дело нужно серьёзно обсудить, – задорно вмешался жёлтый Одуванчик. – Я, по крайней мере, никак этого не ожидал…

– Что такое значит – быть царицей? – спрашивал синий полевой Василёк. – Я вырос в поле и не понимаю ваших городских порядков.

– Очень просто… – вмешалась розовая Гвоздика. – Это так просто, что и объяснять не нужно. Царица – это… это… Вы всё-таки ничего не понимаете? Ах, какие вы странные… Царица – это когда цветок розовый, как я. Другими словами: Алёнушка хочет быть гвоздикой. Кажется, понятно?

Все весело засмеялись. Молчали только одни Розы. Они считали себя обиженными. Кто же не знает, что царица всех цветов – одна Роза, нежная, благоухающая, чудная? И вдруг какая-то Гвоздика называет себя царицей… Это ни на что не похоже. Наконец одна Роза рассердилась, сделалась совсем пунцовой и проговорила:

– Нет, извините, Алёнушка хочет быть розой… да! Роза потому царица, что все её любят.

– Вот это мило! – рассердился Одуванчик. – А за кого же, в таком случае, вы меня принимаете?

– Одуванчик, не сердитесь, пожалуйста, – уговаривали его лесные Колокольчики. – Это портит характер и притом некрасиво. Вот мы – мы молчим о том, что Алёнушка хочет быть лесным колокольчиком, потому что это ясно само собой.

Цветов было много, и они так смешно спорили. Полевые цветочки были такие скромные – как ландыши, фиалки, незабудки, колокольчики, васильки, полевая гвоздика; а цветы, выращенные в оранжереях, немного важничали – розы, тюльпаны, лилии, нарциссы, левкои, точно разодетые по-праздничному богатые дети. Алёнушка больше любила скромные полевые цветочки, из которых делала букеты и плела веночки. Какие все они славные!

– Алёнушка нас очень любит, – шептали Фиалки. – Ведь мы весной являемся первыми. Только снег стает – и мы тут.

– И мы тоже, – говорили Ландыши. – Мы тоже весенние цветочки… Мы неприхотливы и растём прямо в лесу.

– А чем же мы виноваты, что нам холодно расти прямо в поле? – жаловались душистые кудрявые Левкои и Гиацинты. – Мы здесь только гости, а наша родина далеко, там, где так тепло и совсем не бывает зимы. Ах, как там хорошо, и мы постоянно тоскуем по своей милой родине… У вас, на севере, так холодно. Нас Алёнушка тоже любит, и даже очень…

– И у нас тоже хорошо, – спорили полевые цветы. – Конечно, бывает иногда очень холодно, но это здорово… А потом, холод убивает наших злейших врагов, как червячки, мошки и разные букашки. Если бы не холод, нам пришлось бы плохо.

– Мы тоже любим холод, – прибавили от себя Розы.

То же сказали Азалии и Камелии. Все они любили холод, когда набирали цвет.

– Вот что, господа, будемте рассказывать о своей родине, – предложил белый Нарцисс. – Это очень интересно… Алёнушка нас послушает. Ведь она и нас любит…

Тут заговорили все разом. Розы со слезами вспоминали благословенные долины Шираза, Гиацинты – Палестину, Азалии – Америку, Лилии – Египет… Цветы собрались сюда со всех сторон света, и каждый мог рассказать так много. Больше всего цветов пришло с юга, где так много солнца и нет зимы. Как там хорошо!.. Да, вечное лето! Какие громадные деревья там растут, какие чудные птицы, сколько красавиц бабочек, похожих на летающие цветы, и цветов, похожих на бабочек…

– Мы на севере только гости, нам холодно, – шептали все эти южные растения.

Родные полевые цветочки даже пожалели их. В самом деле, нужно иметь большое терпение, когда дует холодный северный ветер, льёт холодный дождь и падает снег. Положим, весенний снежок скоро тает, но всё-таки снег.

– У вас есть громадный недостаток, – объяснил Василёк, наслушавшись этих рассказов. – Не спорю, вы, пожалуй, красивее иногда нас, простых полевых цветочков, – я это охотно допускаю… да… Одним словом, вы – наши дорогие гости, а ваш главный недостаток в том, что вы растёте только для богатых людей, а мы растём для всех. Мы гораздо добрее… Вот я, например, – меня вы увидите в руках у каждого деревенского ребёнка. Сколько радости доставляю я всем бедным детям!.. За меня не нужно платить денег, а только стоит выйти в поле. Я расту вместе с пшеницей, рожью, овсом…

Алёнушка слушала всё, о чём рассказывали ей цветочки, и удивлялась. Ей ужасно захотелось посмотреть всё самой, все те удивительные страны, о которых сейчас говорили.

– Если бы я была ласточкой, то сейчас же полетела бы, – проговорила она наконец. – Отчего у меня нет крылышек? Ах, как хорошо быть птичкой!..

Она не успела ещё договорить, как к ней подползла божья Коровка, настоящая божья коровка, такая красненькая, с чёрными пятнышками, с чёрной головкой и такими тоненькими чёрными усиками и чёрными тоненькими ножками.

– Алёнушка, полетим! – шепнула божья Коровка, шевеля усиками.

– А у меня нет крылышек, божья Коровка!

– Садись на меня…

– Как же я сяду, когда ты маленькая?

– А вот смотри…

Алёнушка начала смотреть и удивлялась всё больше и больше. Божья Коровка расправила верхние жёсткие крылья и увеличилась вдвое, потом распустила тонкие, как паутина, нижние крылышки и сделалась ещё больше. Она росла на глазах у Алёнушки, пока не превратилась в большую-большую, в такую большую, что Алёнушка могла свободно сесть к ней на спинку, между красными крылышками. Это было очень удобно.

– Тебе хорошо, Алёнушка? – спрашивала божья Коровка.

– Очень.

– Ну, держись теперь крепче…

В первое мгновение, когда они полетели, Алёнушка даже закрыла глаза от страха. Ей показалось, что летит не она, а летит всё под ней: города, леса, реки, горы. Потом ей начало казаться, что она сделалась такая маленькая-маленькая, с булавочную головку, и притом лёгкая, как пушинка с одуванчика. А божья Коровка летела быстро-быстро, так, что только свистел воздух между крылышками.