Они протаскались еще с час, показывая каждому встречному-поперечному фотографию Лизы…

Но никто ее не видел здесь, никто!

– Ремиша… наверное, мы идем по ложному пути… – засомневалась Ксюша.

– Возможно.

– Так что, возвращаемся в гостиницу?

– Нет. Едем в другой город по моему списку.

– Почему?

– Сам не знаю.

– Ты все-таки этой парочке не поверил, да?

– Ксю, не грузи. Я тебе уже все объяснил. Если ты устала, я отвезу тебя в отель.

– Ты чего?! Я с тобой!

Около девяти вечера Реми сдался. Они сумели обойти только еще один городок. С нулевым результатом. Продолжать бессмысленно: жизнь замирает в подобных сельских районах после восьми. В семь закрываются магазины, в восемь – последние бастионы жизни, булочные. После чего народ отчаливает по домам, закрывает ставни – и ты остаешься наедине с ночью… А с ней мало толку разговаривать, когда ведешь следствие. Она помогает разве что поэтам.

Но Реми стихотворцем не был.

И Кис не звонил – значит, еще не накопал нужную информацию…

– Едем в гостиницу. Поужинаем, и баиньки. Завтра продолжим, – сообщил он.

Ксюша подумала, что они занимаются безнадежным делом… Но возражать не стала.

* * *

Солнце опускалось все ниже, а Лорану становилось все тревожнее. Если этот человек пытался высмотреть у него на вилле Лизу, то он может появиться в любой момент… Вчера ночью он разглядеть ничего не смог: он рыскал вокруг виллы, но Лиза из дома не показалась. Лоран же его спугнул своим появлением на террасе… Вот почему он затаился в кустах! С той стороны бассейна он не мог видеть, спит ли доктор в кресле, и потому боялся вылезти! Только когда хозяин ушел в дом, он отважился – тогда-то Лоран его и заметил!

Днем же доктор закрыл все жалюзи и двери, не считая времени их с Лизой обеда. Но тогда Лоран все осмотрел и был уверен: гость тут не появлялся! И потому он сделал вывод, что этот тип снова придет, когда стемнеет… Хотя не факт, что вывод верный: прошлой ночью ему не удалось, и сегодня он может пробраться на участок пораньше, пока еще не слишком поздно, пока он мог рассчитывать застать доктора с Лизой на террасе…

В таком случае он увидит ее! И… Дальше что?

Сердце его глухо стукнуло. А если это тот, который ударил Лизу по голове и бросил ее в горах? Думал, что убил… Но каким-то образом узнал, что она выжила… И теперь ее ищет! Чтобы… добить?

Он непроизвольно вскочил с плетеного стула.

Лиза вскинула на него вопросительный взгляд.

– Давай уберем и пойдем в дом. Холодно что-то.

– Холодно?!

– Да. Тебе никак нельзя простыть, в твоем состоянии это очень опасно! Травма мозга – это…

– Я об этом уже слышала раз двадцать, – усмехнулась Лиза, поднимаясь. – Ты что-то от меня скрываешь?

– Нет.

– Врешь ведь.

Лоран посмотрел на нее. Деваться на самом деле некуда: надо отсюда срочно бежать. И придется сказать Лизе правду…

– Сначала уйдем в дом, потом я тебе объясню.

Они подхватили тарелки и рюмки, сделали еще один заход на террасу за остатками посуды и вернулись в дом. Лоран запер дверь на террасу, опустил во всем доме жалюзи и погасил повсюду свет, оставив лишь маленькую настольную лампу в гостиной, возле которой они и уселись.

Как можно спокойнее Лоран обрисовал вчерашнее видение в саду, попутно изложив соображения о том, что вряд ли ночной гость является вором.

К его немалому облегчению, Лиза не впала в панику, лишь задумалась.

– Если, по твоим словам, он интересуется мною, то как он мог узнать, что я нахожусь у тебя в доме?

– Не так уж сложно. Навел справки в больнице. Тамошние врачи знают, что я вызвался тебя опекать!

«Вызвался опекать»? Лиза едва заметно улыбнулась. А ей-то в больнице устроил целое представление: куда, мол, тебя девать теперь да что с тобой делать!..

– Чему радуешься? – удивился Лоран.

– Тому, что ты меня опекаешь… А ему прямо так и дали?

– Кому? Ты о чем? – не понял Лоран, сбитый с толку ремаркой Лизы.

– Этому типу. Информацию обо мне. В больнице.

– Просто так – нет, не дали бы… Но ведь он ищет тебя на моей вилле! Значит, пронюхал каким-то образом… Тут на днях несчастье случилось с одной русской девушкой, она в наших местах в озере утонула, так люди только об этом и говорят… за неимением более интересных событий в их жизни. Если у этого типа есть знакомый в больнице, то беседа могла легко зайти и о тебе. Ты ведь тоже русская – вот и пища для новых разговоров. А там слово за слово…

– Очень похоже, – кивнула Лиза, и Лоран снова поразился ее спокойствию.

– Еще вариант: он сам врач. Как знать, вдруг из той же больницы…

– Врач? А клятва Гиппократа?!

– Да, ма белль, здорово тебя шарахнули по голове, – хмыкнул Лоран. – Клятве следуют не потому, что ее давали, – это всего лишь слова, произнесенные вслух, запомни на всякий случай, в жизни пригодится, – он снова насмешливо хмыкнул. – Ей следуют порядочные люди, потому что порядочные. И, симметрично, непорядочные не следуют в силу своей непорядочности. Я понятно выразился?

– Значит, ты меня опекаешь, потому что порядочный? – усмехнулась Лиза.

Лоран не смог понять, серьезно она спрашивает или иронизирует в тон ему. Но первые проблески ее характера почему-то напугали его. Может, потому, что ему подсознательно хотелось, чтобы Лиза так и осталась для него ребенком и пациенткой? Может, он вовсе не так уж стремился прочитать «послание, запечатанное в бутылке»?

Он не желал додумывать эти мысли. Не желал, но тайно уже знал ответ: слово женщина влечет за собой слово любовь, слово любовь влечет за собой слово боль…

Он предпочел сменить тему.

– Шутки в сторону, Лиза. Время дорого. Надо собираться. Здесь оставаться опасно.

– Думаешь, он хочет меня добить?

– Думаю, что нужно отсюда делать ноги, – уклонился он от ответа.

– Понятно. На улице уже, наверное, темно… Он, возможно, затаился в кустах, поджидая моего появления. И, вероятно, вооружен. И, к слову, он может убить не только меня, но и тебя заодно. Как ненужного свидетеля.

Лоран смутился. Как это он сам не подумал?! Лиза права…

– В таком случае завтра утром. При свете дня мы его увидим, если что…

– При свете вряд ли он тут появится, раз задумал убийство.

– Не факт. Он вряд ли догадывается, что я его засек, и осторожности с нашей стороны не ждет… Короче, довольно гадать. Ждем утра. А сейчас ты идешь спать!