– Не знаю, господин, – растерянно ответил воин.

– Я даю три сотни золотых за раба и ещё полсотни за урон, нанесённый им. И забираю его сейчас же. – Господин визирь внимательно посмотрел сначала на раба, потом на воина, охранявшего его. – И вот ещё что – я возьму в залог твой ятаган. Если господин Димарх сегодня до заката не получит свои деньги, ятаган будет лежать на столе у Повелителя.

– Да что вы, господин визирь! – Воин позеленел от страха. – Чтобы я своровал, да никогда!

– Вот и посмотрим, – холодно ответил визирь, забирая у воина ятаган и отсчитывая монеты из кошеля, висевшего на поясе. Воин отвязал раба, оставив только связанными руки, и дал господину визирю верёвку, как поводок от животного.

– Пошли, – сухо бросил визирь рабу, дёргая за поводок. Тот встал, пошатываясь, и побрёл за визирем. Амлон молча направилась следом. А в душе почему-то соседствовали благодарность и тревога.

Они зашли в лавку, где визирь купил рабу одежду. Кстати звали его Тавл. Добротное тарское имя. Тавл покорно шёл следом за визирем, скупо отвечал на его вопросы, не выказывал недовольства. Но что-то было не так, и Амлон никак не могла понять, что. Они зашли в несколько лавок вместе с господином визирем, а потом направились обратно к халирэ.

Как только за ними захлопнулась дверца, и лошади покатили по мостовой, Амлон подняла глаза и встретилась с полным ненависти взглядом Тавла. А визирь сидел спокойно, не обращая внимания ни на что вокруг, опустив голову на колени. И тут произошло сразу несколько событий. Тавл кинулся на господина визиря. А она закричала, от ужаса переходя на тарсийский:

– Не надо!

Мужчины сцепились и упали на дно халирэ. Господин визирь словно ожидал нападения, и его не получилось застать врасплох. И хотя Тавл был моложе, он явно проигрывал в ловкости и силе визирю.

Амлон смотрела, затаив дыхание. Она сама не знала, за кого переживала в этой драке. Вот, казалось бы, возможность сбежать, или помочь Тавлу убить господина визиря, а, может быть, просто подождать его смерти, но она молчала и сидела, вцепившись в сидение и сама не знала, чего хочет. Когда визирь прижал Тавла к сидению, завернув руки за спину и наступив коленом ему на спину, она вдруг почувствовала почти облегчение. Хотя должна была волноваться за соотечественника. Должна!

– Ты знаешь, что с тобой будет, если я объявлю о том, что ты напал на меня? – Голос визиря звучал ровно, он почти не запыхался.

– Мне всё равно. Я и так уже мертвец. И надеюсь забрать с собой хоть одну ирханскую тварь, – выплюнул Тавл с ненавистью, из разбитой губы текла кровь.

– Прям так и всё равно, – усмехнулся визирь. – Тогда полежи так до дома, а там разберёмся.

Тавл с ненавистью ругнулся, да так, что Амлон покраснела, но визиря это словно никак не трогало. Неужели он не накажет Тавла? Может быть, её супруг и правда хочет умереть? Она не могла разгадать его, не могла понять, что им двигало.

До дома они доехали в молчании. Из халирэ она вылезала последней. Господин визирь вытащил Тавла и свистнул мерахов. Они в несколько секунд появились рядом.

– Уведите его. Это новый раб. И заприте в красной комнате на первом этаже.

Они кивнули и увели Тавла, который попытался вырваться, но получил чувствительный тычок под рёбра. Амлон наблюдала за ним, борясь с желанием отправиться вслед за ними. А господин визирь внимательно смотрел на неё, словно испытывая.

Амлон

Тавла устроили в загон, ухаживать за харомами. Амлон так и не поняла, зачем визирь держит этих уродливых животных. Разве кроме кожи и мяса было в них ещё что-то полезное? Как её супруг договорился с Тавлом, она понятия не имела. Может быть, у последнего осталось немного благоразумия, а может быть, визирь, ему что-то пообещал. В любом случае, никто ни на кого больше не нападал и Тавла кажется, так и не наказали.

Первое время после той поездки, она думала только о соотечественнике. Она искала возможность познакомиться с ним, дать понять, что она тоже из Тарса, но не знала, как к нему подступиться. Но через пару дней Тавл нашёл её сам.

Амлон прогуливалась по саду, неспешно. В голову почему-то лезли мысли о том, придёт ли сегодня господин визирь учить её писать. Какое ей было дело до этого, она и сама не знала, но почему то переживала.

Вдруг на тропинку перед ней из кустов заступил Тавл. Она вскрикнула от неожиданности и невольно отступила назад.

– Не бойся! – Заговорил он по тарсийски и протянул руки ладонями вверх, – Я не причиню тебе вреда. Ты из Тарса?

– Да, – тихо ответила Амлон, потупившись.

– Это замечательно, – Тавл подошёл к ней и порывисто обнял, потом отступил на шаг, словно смутившись. – Откуда ты? И как оказалось здесь вместе с этим… – Тавл запнулся, видимо, не в силах найти слова чтобы назвать господина визиря.

Амлон помолчала немного. Раньше она бы рассказала без труда свою историю. Ей хотелось не чувствовать одиночества. Но сейчас она с удивлением понял, что давно уже не была одинока. Какая-то странная ускользающая мысль заставила сердце биться быстрее, но она никак не могла её уловить. Внимательно посмотрев на Тавла, она всё-таки начала свой рассказ.

– Так значит ты из деревушки рядом с Гартом? – Взволнованно ответил он, когда Амлон замолчала. – Мы же почти соседи, только я живу с семьёй в предместьях Гарта. Жил… – Поправился он и потупился. А потом начал свой рассказ. Его угнали чуть раньше, чем её. И та же история. Убили всю семью, а его забрали с собой. И он сразу попал к Димарху, которого возненавидел лютой ненавистью. Димарх бил рабов за малейшую провинность, издевался с особой жестокостью над девушками, имел гарем, на который шейм закрывал глаза, и отбирал туда всех мало-мальски красивых рабынь.

Амлон представила такого господина Димарха на месте визиря, человека с холодными глазами, которого она когда-то ненавидела и ещё сильнее почувствовала, как ей повезло.

– А ты значит жена этого… – Тавл махнул рукой на дом и скривился.

– Скорее пленница, – поправила его Амлон. Но при слове жена, услышанном их чужих уст, сердце почему-то быстро забилось.

Она подняла глаза на Тавла и увидела жалость в его глазах. Она хотела раньше, чтобы её пожалели, но сейчас эта жалость почему то больно резанула её. Амлон мотнула головой и отвернулась, сделав вид, что заинтересовалась большим цветком на тонком стебельке.

– И ты смирилась с этим положением?

Вопрос застал врасплох. Она не смирится никогда, как Ирис, никогда!

– Нет. Как ты мог подумать? – Амлон возмутилась, подняв глаза на собеседника. – Но я уже пробовала сбежать в никуда. Одной мне не справиться.

– Тогда мы пойдём вместе, – Порывисто выдохнул Тавл. – Я никогда не оставлю тебя, обещаю. Ты знаешь, где визирь прячет деньги?