Наташа повертелась перед зеркалом и осталась собой довольна. Гораздо приятней хорошо выглядеть. Даже взгляд другой — не затравленный, а смелый и веселый.

Запел ее мобильник. Артур. Спросил, чем она занимается и как ее здоровье-настроение.

— Все нормально, иду в кино, — ответила она, чувствуя, что настроение как раз и поблекло.

— А хотела диссертацию писать, — хмыкнул он. — Да ладно, отдыхай! У нас тоже все хорошо. От мамы привет! Пока?

— Пока.

И, больше не глянув в зеркало, она вышла из дому.

Ехать пришлось в переполненном троллейбусе. Видимо, фильм и впрямь так хорош, как его рекламируют.

— Девушка, на следующей выходите? — услышала Наташа за спиной ужасно знакомый голос— и обернулась. И расплылась в улыбке.

— Ленка, Бульдя, ты?!

Перед ней была однокурсница и соседка по комнате в общежитии, самая, пожалуй, близкая приятельница.

Троллейбус остановился, толпа пассажиров вынесла девушек на тротуар.

— Лен, ты что, не узнаешь меня?

Ленка смотрела-смотрела во все глаза и вдруг охнула:

— Морозова, это ты? Ну, ни фига ж себе! Да ты прям фотомодель!

— Ленка, как я рада тебя видеть! Ты куда?

— В кино намылилась. Мне надо рецензию сделать. Я ж в газете — ты знаешь? А ты? Что, где, когда?

У Наташи испортилось настроение.

— А нигде. Замужем.

— Ну, это мы, положим, помним. А работать что, муж не пускает или самой неохота?

— Не приставай. Я тоже в кино иду.

— Одна?

— Артур в командировке.

Они пошли к кинотеатру, вспоминая своих однокурсниц. Ленка была в курсе всех событий их жизни, рассказывала, смеялась. А Наташа все спрашивала то об одной девчонке, то о другой и делала вид, что слушает с огромным интересом. Лишь бы Ленка ей вопросов задавать не начала.

Почему, ну почему ей так стыдно рассказать кому-нибудь — не только подружке, а даже маме, даже сестре — о своей семейной жизни?

Но вот стыдно — и все.

После окончания картины Ленка сказала:

— Извини, Натах, но я недавно только на эту работу устроилась. Пока изображаю высокую сознательность и тому подобное… В общем, разбежались, угу? Не обидишься? Давай свой мобильный номер, созвонимся.

— Ну, конечно, я понимаю, — ответила Наташа, втайне испытывая огромное облегчение.

Они обменялись телефонами, и Наташа поехала домой, купив по пути любимого мороженого. Она с почти детской радостью предвкушала, как сейчас попьет чайку, потом съест мороженое, потом что-нибудь почитает…

Она даже не успела достать ключи, как дверь распахнулась. На пороге стоял Артур.

— Сюрприз! — радостно воскликнул он и галантно посторонился.

Она прошмыгнула мимо и тут же наклонилась, чтобы расстегнуть молнии сапожек. И чтобы он не увидел ее слез досады.

Но он быстренько присел перед ней на корточки, мягко отвел ее руки и занялся молниями сам. С нежностью снял один сапожок и поцеловал ее ногу. Она стояла, судорожно вцепившись в стойку вешалки. А он проделал все то же и с другой ее ногой. Потом поднялся, расстегнул шубку, стянул меха с плеч и приник губами к ее шее. Потом подобрался к губам. Не прерывая поцелуя, взял ее опущенные руки и положил их на свои плечи.

— Ну что же ты стоишь, как статуя? — зашептал он у ее губ. — Я ведь к тебе приехал… Пойдем… Помнишь наши первые дни вдвоем? Помнишь, как нам было хорошо? — шептал он, зацеловывая ее лицо, шею, плечи и увлекая в глубину квартиры.

Наташе стало невыносимо обидно. Она так радовалась выпавшей свободе!

Что у него за одеколон? Какой противный запах…

— Наташ, Наташ, ну что ты, что ты как неживая… — бормотал он, стягивая с нее последние одежки. Как противно он бормочет!

Она не сопротивлялась, не вырывалась. И все же он вдруг оторвался от нее и внимательно посмотрел ей в лицо. Отодвинулся, полежал, глядя в потолок…

— В чем дело? Ты, кстати, где была… такая нарядная?

— В кино, — равнодушно ответила Наташа.

— Что, прямо вот так — взяла и пошла одна в кино?

Он вдруг вскочил с постели и уставился на нее бешеными глазами.

— Ты что? Уже с кем-то переспала? Сыта по горлышко?

Она смотрела на него, ничего не понимая.

Он стоял перед кроватью голый, сжав кулаки. Лицо красное, словно вздутое, глаза выпучены… Как тогда, у того соседа с топором! Ей стало жутко. Она отползла в самый дальний от него уголок кровати, прикрываясь комком покрывала, растерянно заговорила:

— Артур, я была в кино, честно! Ну да, я встретила по пути однокурсницу. И все! Я не знаю, что тебе показалось, но…

На его лице заходили желваки, он постоял еще, сжимая кулаки, повернулся и большими шагами ушел из комнаты. Даже в звуке шагов слышался гнев.

Наташа вскочила и заметалась по комнате, подхватывая свою одежду и трясущимися руками напяливая ее.

Выскочила в прихожую, потянулась за курткой, одновременно нашаривая ногами ботинки. Но тут вышел Артур, на ходу туго затягивая пояс халата.

— Даже и не думай, — почти с ненавистью процедил он. — Марш в комнату! Больше ты одна из дома не выйдешь.

Ушел в комнату, через несколько минут вышел в свитере и джинсах, надел дубленку, обулся. Сказал, не глядя на нее:

— Я к маме поехал. Приедем завтра вечером.

Ушел.

Наташа подняла глаза и встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. «Что делать будем?» — спросило отражение. Наташа пожала плечами. Отражение тоже.

— Вот и поговорили, — пробормотала Наташа и отвернулась. — Уйти нельзя остаться… Где ставить запятую — не известно.

* * *

Артур водил машину с шестнадцати лет, права получил в восемнадцать и всегда ездил аккуратно. Поэтому навыки не подвели и сегодня. А могли бы — в его-то состоянии…

Каково это — ехал к родной жене с намерением устроить праздник, а она, похоже, уже напраздновалась!

Чего ей не хватает? Он дал ей все, что может дать мужчина. Живет в достатке, если не сказать — в роскоши… Да таких мужиков, как он, не найдешь днем с огнем! Чтоб не пил, не курил и деньги такие зарабатывал! Чтоб по бабам не шастал! А она!.. «Артур, я хочу писать диссертацию! Можно, я останусь на выходные?» А сама — к хахалю!

Вот что бы другой на его месте сделал? Дал бы ей в морду. Ух, как ему этого хотелось — дать ей в морду! Чтобы кровью умылась! Чтобы… Чтобы…

У обочины голосовала девчонка — юбка по самое некуда, между курткой и низким поясом — голый живот. «Тормози!» — алчно заорал в нем голодный самец. Но Артур, не снижая скорости, промчался мимо. До этого он еще не опустился.