переедешь? Ремонт тут сделаем. В городской квартире новые обои лежат, даже покупать не надо.

– Давай лучше в моей комнате сделаем.

Она принесла мне эскиз интерьера своей комнаты. Она хотела избавиться от старых шифоньеров, отгородить небольшой угол и соорудить что-то похожее на гардеробную комнату.

– Класс, но вот на эту всю красоту нужно денег. На кровать я согласна, а вот с этим следует повременить, – ответила я, разглядывая ее художество.

– Хорошо, но давай хоть один шкаф передвинем в пустую комнату, и от вещей этих старых избавимся.

Легко сказать; выбросить жалко, а носить это никто не будет. Намочили полы и перетолкали мебель в соседнюю комнату с ободранными обоями.

– Теперь и тут можно ремонт делать, – радостно сообщила мне Катюшка. – Поменяем шторы и тюль, кровать новая будет, обойки свежие. Красотища.

Подоила коз, молоко не скисло. Настена забрала причитающуюся ей полторашку. Вечером пекла лепешки с луком и сыром. Ужинали в беседке, захотелось провести вечер на свежем воздухе. Пили чай и молоко, болтали о всякой ерунде, смеялись. На душе было тихо и спокойно. Никаких особых событий больше не происходило. Ночью спала, как младенчик, может, что и снилось, но ничего не запомнилось.

В понедельник утром проводила Константина Петровича. Он смахнул скупую слезу и обещал звонить. Я вздохнула с облегчением. Предполагаю, такие «гости» будут периодически ко мне сваливаться, вот тебе и домик по дешевке.

Работа сама себя не поработает, деньги нужны всегда, везде и всюду, и так два дня пронянькалась со взрослым мальчиком. Несколько часов подряд заполняла карточки, писала статьи, работала, не поднимая головы. В обед доедали все, что осталось от выходных. Снова приступила к интернет-магазину, пришли новые позиции, и менеджер попросил в срочном порядке добавить их в каталог, хотя бы без описания.

В четыре часа раздался телефонный звонок.

– Агнета, это Николай, батюшка, – услышала я взволнованный голос. – Я тут в строительном магазине.

– Добрый день, батюшка, это хорошо. Сколько нужно вам денег скинуть на карточку?

– Я кое-что у вас забыл уточнить. Ящики на колесиках или на направляющих?

– На колесиках.

– Хорошо, тогда 5740 рублей. Я ламели из доски сделаю.

– Сейчас вам скину на этот номер, – и я отключилась.

Перевела ему деньги на карточку и принялась дальше творить добро на благо людям и моему начальству. На ужин решила сварганить пирог творожный с замороженной жимолостью.

– Опять творог, – скривилась Катюшка, зайдя на кухню, когда я собирала все ингредиенты в одно целое.

– Для тебя персонально могу отварить картофель, – ответила ей, подмигнув.

– Ну уж нет, лучше сладкий пирог, – сказала она, пробуя начинку.

Отправила творожную красоту в духовку, поставила таймер и снова приступила к работе. Я сегодня прямо ударница и молодец. Звякнул таймер, и кто-то звякнул в калитку, видно, кто-то унюхал ванильный запах пирога. Вырубила духовку и пошла смотреть, у кого же такой нюх особенный. Маруська принялась оглушительно лаять и побежала вперед, сметая все на своем пути. Следом за мной шел Проша, прямо целая делегация.

За дверью стоял батюшка при полной амуниции. Из кузова «Газели» торчали разнообразные деревяшки, лежали какие-то строительные материалы.

– Здравствуйте, Агнета, – он немного дернулся.

– Здравствуйте, батюшка, а вам ряса идет, – улыбнулась я.

– Это не ряса, а подрясник, – улыбнулся он. Я тут чеки привез отчитаться, так сказать. – Он протянул мне несколько чеков.

На заборе сидел Проша и наблюдал за происходящим. На противоположной стороне дороги расположился Волк, позади меня пыхтела Маруська, пытаясь прорваться на неохраняемую ей территорию.

– Может, в дом пройдем. Теперь вы меня чаем угостите? – спросил Николай, сделав шаг вперед.

– В доме у меня не убрано, – соврала я, – а вот в беседке можно и чай попить.

Он спокойно зашел во двор, Маруська попыталась его тяпнуть за ногу, но запуталась в подоле. Собака получила волшебный пендель и, ворча, ушла под лавку, решив, что этот стратегический пункт ей больше подходит для засады. Дочь выглянула из дома, поздоровалась и ушла на кухню, отказавшись с нами чаевничать. Я принесла чашки, чайник с кипятком и заварник, блюдца и пирог, кусок от которого уже был утянут Катюшкой в свою норку. Порезала его на кусочки и разложила на блюдца.

– С утра ничего не ел, – сказал Николай, вонзив свои передние резцы в творог. – Ой, какой он горячий, но такой вкусный. Сто лет не ел выпечку. У нас бабушка пекла такие изумительные вещи.

– А мама?

– Маме было некогда, она у нас врач-акушер, у нее на первом месте роженицы, младенцы и работа, а потом уже семья, – над его головой снова появилось это облачко. При его словах о маме оно начало двигаться и менять форму. Ага, вот где собака порылась, я так и предполагала.

– Ваша мама, наверно, хороший человек, пациентки ее любят? – попробовала я горячий кусочек.

– Ну, как сказать, она отличный врач. Вы же знаете, какими бывают акушерки и гинекологи, – усмехнулся он, отхлебывая ароматный чай из кружки.

– Беспардонными и бесцеремонными, но если это профи, то ему прощается все. Наверно, она много младенцев приняла.

– Много, да, но у каждого врача есть свое маленькое кладбище, – потянулся он за вторым куском пирога.

– Сестры, братья есть? – поинтересовалась я.

– Сестра, замужем, она старше меня на пару лет. Детей у них с мужем нет, сколько раз пробовали, все заканчивалось плачевно. Мама ее куда только ни водила, к каким только светилам ни показывала, все бесполезно, – он ел, а над ним облачко двигалось в хаотичном порядке.

– Вы меня простите за бестактный вопрос. Ваша жена беременной была, когда вы сюда собирались переезжать? – я внимательно на него смотрела.

– Откуда вы знаете? – он перестал жевать, видно своим вопросом я испортила ему настроение.

– Догадалась, – ответила я.

– Агнета, знаете, про вас говорят всякое, – он покачал головой, скорчив прискорбную мину.

– А теперь будут говорить еще больше, что я со священником чаи гоняю, – рассмеялась в ответ. – Смотрите, напишут ваши бабульки вашему начальству, что вы по гостям к одиноким дамам ходите, – и я ему подмигнула.

Он смутился и покраснел.

– Зачем вы так, Агнета, – покачал он головой.

Я привстала и протянула руку к черному облачку, но не успела дотянуться, Маруська со всей дури вцепилась мне в ногу.

– Ах ты, дрянь такая, – принялась я бранить собаку. – Я тебя кормлю, пою, спать кладу в теплом месте, а ты, неблагодарная скотинка, кусить меня удумала. Я тебе сейчас уши скотчем к подбородку примотаю, будешь знать, как любимую хозяйку с косточкой путать, – пыталась ее выковырять из-под лавки, но собака рычала и упиралась.

По ноге стекала тонкой струйкой кровь.

– Что с ногой, – кинулся ко мне батюшка.

– Подрала, не сильно, зацепила, видно клыком, синяк останется знатный, – разглядывала я икру.

На шум выскочила Катюшка.

– Дочь, тащи настойку прополиса, она в холодильнике стоит, и ватный диск, прижигать сейчас будем.

Маруська потихоньку вылезла с другой стороны лавки и, поджав хвост, утикала в дом. Ногу обработали, Катюшка помогла убрать все со стола.

– Агнета, завтра-послезавтра кровать будет готова. Вам еще нужно будет матрас купить. В дом вам все-таки придется меня впустить, я ее сразу в комнате дособираю.

– Хорошо, спасибо, – я вымученно улыбнулась, нога ныла.

– Может, к Алевтине Максимовне? Пусть посмот-рит, укол от бешенства сделает. Я отвезу вас.

– Нет, спасибо, само все пройдет.

– Здоровье нужно беречь, – участливо погладил меня по предплечью Николай.

– Давайте уже на выход, батюшка Николай, – передернуло меня от его прикосновения.

Кстати, пока у меня чаевничали, его дернуло только пару раз, а глаза он ни разу не закатывал.

Я выпроводила его за калитку и, прихрамывая, отправилась умываться и мыть руки. Гость странный, облако это подозрительное, лучше смыть с себя лишнее. Маруська сроду никого не кусала, а это ее бешеный клещ, что ли, тяпнул – сначала на священника кинулась, а затем меня укусила.

Популярная женщина

Утро вторника началось со звонка от маман, в трубку лились требования, жалобы, просьбы и прочий негатив. Пообещала приехать к ней в среду. Наверно, надо ей все же