А нечего к ведьмам лезть. Особенно если они растерянны и злы.

— Нейвар! — не обращая более ни на кого внимания, позвала я, с тревогой ловя пустой взгляд. — Нейвар, ты слышишь?!

Не до церемоний сейчас. Дозваться бы, пока не поздно…

— Не слышит он. Как прибил несчастного Рата, так и не отзывается, — встрял седой.

— Немудрено, ритуал-то богомерзкий прервали, вот его откатом и зашибло, — процедил молодой, предусмотрительно не приближаясь.

— Кого он прибил? — опешила я, посмотрела на Деррека и, дождавшись лишь полного усталости вздоха, решила разобраться в этом позже. А пока же…

Маги сильны. Они пользуются силой, что щедро дарует им мир, и чем объемнее резерв мага, чем больше он может зачерпнуть зараз, тем он сильнее. Ведьмы же способны брать лишь малую толику силы, но, пропуская ее через себя, делая частью своей души, умножают ее, сами становятся источниками, не ограниченными жесткими рамками. И пусть у нас зачастую не получаются разрушительные заклятия, зато мы можем поделиться своей силой, вдохнуть ее в любого, кому нужна помощь.

Я прикрыла глаза, призывая бушующую в душе силу, и… размахнувшись, влепила Нейвару Карти живительную пощечину.

Поцелуй, конечно, был бы эффективнее, но вредного мага было жаль не настолько.

Дернувшись, господин поверенный шумно вздохнул, будто выплыв из ледяной проруби, и его взгляд наконец-то стал осмысленным.

— Вот же демон, — прохрипел он, рассмотрев меня.

Узнал, значит. Хорошо.

— Бездна демонов… — оценив собравшихся и на миг зажмурившись, простонал Нейвар.

Вспомнил, что случилось? Еще лучше!

— Госпожа Ма… Эмма, — кашлянул Деррек, остановившись за моей спиной, — спасибо за помощь. А сейчас, я думаю, вам стоит пойти к Илине.

— Вот уж нет! — развернувшись и оказавшись лицом к лицу с лордом, упрямо прищурилась я. — Раз уж вы посчитали возможным втравить меня в это, то я имею полное право знать, что здесь происходит и почему ваш гость, которому вы обещали кров и защиту, находится в таком состоянии!

Деррек заметно смутился и под тихое хмыканье дядюшки, беззастенчиво разглядывающего меня, отступил.

Нейвар тяжело вздохнул, попытался размять связанные руки и ноги и едва не упал со стула, что было воспринято молодым любителем тянуть лапки к ведьмам как коварная попытка побега. В результате чего поверенный все же упал и едва тяжелыми сапогами по бокам не отхватил.

— Прекратить! — рявкнул Деррек, пока я, стоя между Нейваром и горячим народным мстителем, лихорадочно придумывала, чем бы остудить последнего. — Мы еще ни в чем не разобрались!

— Да в чем тут разбираться?! — чуть ли не взвыл молодой и горячий, не смея, впрочем, сдвинуть с места злобно сопящую ведьму. — Этот гад Рату сердце голыми руками выдрал и над телом измывался, а вы — разбираться!..

Я с трудом сглотнула. Мгновенно накатили воспоминания о снах, дышать стало тяжело, в глазах помутилось.

— Я не измывался, я помочь хотел, — по-прежнему хрипло проговорил Нейвар, неловко приподнимаясь с пола. — Клянусь честью и силой, я не убийца!

— Что же ты, «не убийца», молчал, когда тебя с поличным застали?! — не выдержал седой, до хруста сжимая кулаки.

— Можно подумать, вы послушали бы, — скривился Нейвар, потирая связанными руками припухшую скулу.

— Он на нас вообще не реагировал, — посчитав, верно, что разговаривать с убийцей ниже его достоинства, обратился к Дерреку молодой. — Как есть, откат сработал!

— Ему сердце на моих глазах вырвали! — выдохнул Нейвар, с трудом поднимаясь на ноги. Его заметно шатало, но держался этот упрямец прямо и смотрел с вызовом. — Глянул бы я, как бы вы на такое отреагировали!

Сердце. Живое, горячее, бьющееся в ладони, истекающее кровью…

Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Все это походило на продолжение моего кошмара, как будто я и не проснулась вовсе. То, что должно было остаться во сне, просочилось в явь, делая ее до отвращения нереальной.

Нейвар Карти стоял, покачиваясь, под перекрестьем недружелюбных взглядов и казался отчаянно одиноким и хрупким. Захотелось встать рядом, защитить, оправдать… Да, я сама его невесть в чем подозревала, но сейчас совершенно не верила в то, что он способен вот так запросто лишить человека жизни. Тем более — вырвать сердце. Голыми руками. Будь он хоть трижды магом, в чем я уже не сомневалась! Не было на нем крови. Зато в нем самом было что-то такое, что не позволяло мне покинуть кабинет и, предоставив мужчинам заняться грязным делом, со спокойной совестью отправиться к Илине и рыжику.

И я решилась.

— Брысь, — невежливо, зато твердо сказала я молодому, и он, опешив от такой наглости, отошел подальше. Дышать сразу стало легче. — Развяжите его, пожалуйста, — попросила я Деррека, не обращая внимания на практически осязаемый взгляд Вальдера Грайвена. — Вы же видите, он едва на ногах держится и вряд ли сумеет убежать. А потом господин Карти нам все расскажет.

А если не расскажет, я ему такую жизнь устрою, что он непременно пожалеет о своем глупом упрямстве.

Последнее подумала, уставившись прямо в синие глаза, и, судя по тому, как Нейвар вздрогнул, мой посыл истолковали верно.

В себя Эван приходил тяжело. Казалось, что он замерз, превратился в глыбу льда — и оттаял лишь сейчас в кабинете Деррека под пристальными взорами недружелюбно настроенных мужчин… и за «широкой» спиной решительной и злой — что удивительно, отнюдь не на него — ведьмы.

Потирая саднящую скулу онемевшими от веревки руками, он пытался подобрать слова, чтобы объяснить случившееся ночью и свою на первый взгляд — да и на все последующие — неприглядную в оном роль. Получалось неважно…

При одном только воспоминании о хрупкой фигурке, сжимающей в тонкой руке окровавленное сердце, становилось дурно. Как и от осознания собственного бессилия. Мог ли он предотвратить это, окажись чуть быстрее? Мог бы поймать бездушную тварь, справься он с охватившим разум и тело оцепенением раньше, чем она растворилась, став частью ночи?

Эван не знал и даже думать о том не желал, но мысли все равно вертелись в голове, и голова раскалывалась под их натиском… а может, всего лишь от знакомства с кулаками местных жителей, обнаруживших его рядом с телом их товарища. Разумеется, объяснений никто ждать не стал. Да и не смог бы Эван ничего объяснить. Казалось, все слова и чувства заперты в темном чулане самого дальнего уголка души. Странно, что в той роще не стало на одного мертвеца больше. И если бы не Эмма с чудотворными методами лечения, вряд ли он сам справился бы со своим ненормальным состоянием.

В словах воинственного молодчика, в глазах которого явно читалось желание прикончить виновника ночного происшествия, имелось здравое зерно. Ритуал не был завершен. Игрунья исчезла, оставив сердце рядом с телом. Рядом с Эваном, который только и успел, что добежать до несчастной жертвы да нашарить в кармане амулет, справившийся бы с живым человеком, но оказавшийся бессильным против призрачной твари. Этот момент Эван запомнил отчетливо: слабость, головокружение, падение на колени и все еще горячая чужая кровь на ладонях… После — провал. Кажется, он слышал что-то и ощущал отголоски боли, но они были столь слабыми, что не могли помочь сознанию сбросить путы темного колдовства. Откатом его все-таки зацепило, и зацепило сильно. Удивительно, что ведьме, причем светлой, удалось так быстро вытащить темного мага…