Перед самым въездом в Ричмонд компьютер женским голосом посоветовал ему свернуть вправо на ричмондскую окружную дорогу, которая должна была вывести его на 64-ю автомагистраль. Карузо ехал по красивой местности, среди зелёных лугов и невысоких холмов, поросших густыми лесами. В таких местах должно быть много полей для гольфа и коневодческих ферм. Он слышал, что ЦРУ имело здесь несколько секретных баз, устроенных на бывших фермах – раньше тут проводилась работа с советскими невозвращенцами. Интересно, кого они сейчас туда привозят? Может быть, китайцев. А то и вовсе французов. Но наверняка не продали. Правительство не любит выпускать свои владения из рук, разве что закрывать военные базы. Клоуны с северо-востока и Дальнего Запада очень любят такие глупости. Зато они не очень-то любят Бюро, хотя, вероятно, боятся его. Он не знал, как обстояли дела с копами и военными, которые тоже беспокоили кое-кого из политиканов, и это не слишком его волновало. У него была своя миска с похлёбкой, а у них – свои.

Проехав ещё около часа с четвертью, Доминик начал посматривать на обочину, чтобы не пропустить поворот, но компьютер справился сам.

– Приготовьтесь свернуть направо по следующему съезду, – предупредил его голос минуты за две до нужного момента.

– С удовольствием, лапочка, – пробормотал специальный агент Карузо, естественно, не получив ответа. Через минуту он сделал нужный поворот, услышав от компьютера одобрительное: «Очень хорошо», проехал по довольно тихим улицам симпатичного городка, поднялся по пологому холму к северному краю долины и в конце концов услышал:

– Сверните по ближайшей дороге налево. Вы достигли места назначения.

– Вот и славненько, лапочка, спасибо, – ответил Карузо.

Конечный пункт представлял собой тупик самой ординарной местной дороги, скорее даже подъездной, поскольку на узкой асфальтовой ленте не имелось никакой разметки. В нескольких сотнях ярдов от поворота Доминик увидел два массивных пилона из красного кирпича, на которых держались приветливо распахнутые металлические ворота, выкрашенные белой краской. А в трехстах ярдах за воротами находился дом с нависающей крышей, поддерживаемой шестью белыми столбами. Крыша была покрыта шифером – довольно старым, – а кирпичные стены утратили свой первоначальный красный цвет лет сто тому назад. Дому было полтораста, а то и все двести лет. Дорога за воротами была засыпана крупным гравием. Трава – здесь было много травы – казалась сочной и зелёной, как на хорошо ухоженном поле для гольфа. Кто-то вышел из боковой двери и, махнув рукой, указал налево. Доминик послушно вывернул руль, объехал дом и немало удивился. Особняк – а как ещё называть такое огромное здание? – оказался ещё больше, чем был на первый взгляд. На заднем дворе располагалась просторная автостоянка, где в данный момент стояли два внедорожника – «Шеви-Сабурбан» и «Бьюик» – и точно такой же, как у него, «Мерседес» с номерами Северной Каролины. Такое совпадение было настолько невероятным, что ему даже не пришло в голову...

– Энцо!

Доминик резко повернулся:

– Альдо!

Люди часто изумлялись их сходству, хотя когда братья стояли рядом, можно было заметить, что они все же отличаются друг от друга. Оба были бледнокожими и темноволосыми. Брайан был выше на двадцать четыре миллиметра, зато Доминик тяжелее на добрых десять фунтов. Все различия между ними и во внешности, и в поведении, имевшиеся с младенчества, братья сохранили, став взрослыми, несмотря на то что росли вместе. Поскольку в обоих текла значительная часть итальянской крови, они обнялись, но целоваться не стали. Они были не настолько итальянцами.

– Какого черта ты здесь делаешь? – первым спросил Доминик.

– Я? А ты? – парировал Брайан. – Я читал о твоих подвигах в Алабаме. Что там всё-таки была за история?

– Педофил, – ответил Доминик, вытаскивая чемодан. – Изнасиловал и убил одну милую маленькую девочку. Я опоздал примерно на полчаса.

– Брось, Энцо, никто не идеален. Газеты писали, что ты положил конец его «карьере».

Доминик посмотрел прямо в глаза Брайану.

– Да, мне удалось это сделать.

– Как же именно?

– Три пули в грудь.

– Как правило, этого хватает, – заметил капитан Брайан Карузо. – Надеюсь, законники не устроили оплакивания его трупа.

– В этот раз нет. – Эти слова были произнесены очень спокойным ровным тоном, но брат все же услышал в них холодное удовлетворение.

– Из этой штуки, да? – Морской пехотинец вынул из кобуры пистолет брата. – Выглядит неплохо.

– И стреляет тоже прилично. Осторожно, братишка, он заряжён.

Брайан вынул магазин и извлёк патрон из патронника.

– Десятимиллиметровый?

– Да. Спецмодель ФБР. Делает премиленькие дырки. Бюро снова взяло их на вооружение после перестрелки инспектора О'Дэя с плохими парнями – помнишь ту историю с дочкой дяди Джека?

Брайан отлично помнил эту историю: вскоре после того, как отец Кэти Райан стал президентом, на детский сад, в который она ходила, напали, была стрельба, погибло много народу...

– Да уж, у того пижона очко не заиграет, – сказал он. – И, знаешь, он ведь даже не из морской пехоты. Прежде чем стать копом, он был обычным флотским дерьмом. Во всяком случае, так мне говорили в Квантико.

– Они тренируются как черти. Мне однажды довелось с ним встретиться. Просто вместе с ещё двадцатью парнями пожал ему руку. Этот сукин сын умеет стрелять. Он тогда говорил, что нужно всего лишь не пропустить свой шанс и сразу стрелять без промаха. Тем сволочам он проделал по паре дырок в головах.

– До сих пор не могу понять, как ему удалось сохранить столько хладнокровия. – Страшное происшествие с Кэти Райан потрясло обоих мальчиков Карузо. Ведь она как-никак, приходилась им двоюродной сестрой и была славной девочкой – копией своей матери.

– Эй, тебе же пришлось понюхать пороху. Сам-то как справлялся?

– Подготовка. К тому же, братишка, у меня были подчинённые, за которыми нужно было как-то приглядывать.

Вдвоём они внесли вещи Доминика в дом. Брайан показал дорогу наверх. Для них были приготовлены отдельные спальни по соседству. Положив багаж в комнату, они направились в кухню, налили себе по чашке кофе и уселись за кухонный стол.

– Ну и как жизнь в морской пехоте, Альдо?

– Скоро стану майором, Энцо. За тамошние дела получил Серебряную звезду – не то чтобы я совершал там какие-то подвиги, просто делал то, чему меня учили. Одного из моих людей подстрелили, но он уже в почти полном порядке. Того парня, за которым нас посылали, взять живьём не удалось: он почему-то был не настроен сдаваться, так что ганни Салливэн отправил его на встречу с Аллахом. Но двоих всё-таки захватили, и они, как мне потом говорили парни из разведки, рассказали немало полезного.

– За что же всё-таки тебе дали эту ленточку? – Доминик, прищурившись, взглянул на брата.