— Так варежку, — Ваня заботливо подсовывает прихватку. Картина с названием "счастливые молодожёны". — Крис, давай тарелки, жрать хотим.

Егор точно не привык к улиткам альденте из упаковки "паста мания" и вчерашним котлетам, утонченная Мария брякнулась бы тут с сердечным приступом от предложенного её сыну деликатеса. Но я не обостряю, встаю на цыпочки и снимаю блюдца.

За ужином ковыряюсь в тарелке и слушаю планы на завтра. Или уже на сегодня, первый час ночи.

Сообщники кинули клич в сетях — в шесть вечера на площади устраиваем флешмоб. Выбрали популярное шпионское задание: участники надевают тёмные очки, ходят по зоне флешмоба с блокнотами и ведут записи. На остальных смотрят через газеты, в которых прорезаны дырки. Ровно через двадцать минут достают шампанское, и ещё три минуты пьют в унисон и кричат "За Винни-Пуха!"

— Если соберем людей и все пройдёт, как надо, — заканчивает Ваня с набитым ртом. — То можем рассчитывать на личную встречу с бандой. Народ флешмобы обожает. Проблемы вряд ли будут, статья у нас в кармане.

— А ещё завтра после учебы нужно найти костюмы, — Николь запивает макароны моим соком. — Фу, яблочный? Договаривались, что ты грушевый купишь.

— Беркут, тяжело тебе живется, привереде, — Ваня допивает сок и брякает стаканом об стол. — Короче, после пар не расходимся! Всем ясно?

— Слушаюсь, сэр, — салютую ему вилкой.

С половины одиннадцатого утра и до трёх торчим в институте. Дальше мотаемся по магазинам и театрам. Егор с Ваней великодушно взяли на себя расходы, но на маску Пятачка мне и самой хватило. Поросенком выряжаться не привлекательно, но у меня розовая куртка, прибавить к ней розовые джинсы Николь и готов хрю-хрю.

Николь предложенный костюм осла тоже не вдохновил, но куда деваться, мир ждёт от нас подвигов.

В шесть вечера Егор паркуется во дворе у площади. Забираем газеты, выбираемся из машины и огибаем дом.

Смотрим на рассеявшихся по проспекту участников и пробивает на смех. Некоторые в мультяшных костюмах, как мы, и все с газетами. Сквозь проделанные дырки наблюдают за ошалевшими прохожими и хихикают.

— Разделимся, — предлагает Егор. За мягкое длинное ухо тянет Ваню в сторону салонов одежды. На ходу раскрывает газету и быстро смешивается с толпой. Кроме Егора, вижу ещё нескольких Пухов.

Так, и Пятачок не один. Братья свиньи.

Иду мимо шашлычной, сквозь дырочки рассматриваю посетителей за стеклом. Толстый мужик перестал есть. А ребёнок стучит ладонью в окно. Кричит, наверное, рот открывается и лицо радостное. Машу ему рукой.

— Я с тобой, — слева, прикрываясь газетой, вырастает ослиха Николь. — Только что симпатичный парень покрутил пальцем у виска.

— Да ладно, — открываю дверь пиццерии, пропускаю ее внутрь. — Все привыкли давно ко всяким рекламным акциям.

— Тебе хорошо в своей куртке. А этот театральный костюм воняет какой-то кислятиной.

Идём мимо столиков. Показательно черкаемся в блокнотиках. Удивленная официантка спрашивает, мы проводим съёмку скрытой камерой? Мы важно киваем и закрываемся газетами.

Гуляем по площади. Прошло десять минут, осталось столько же.

Заходим в магазин светильников. Скучная обстановка и злые люди. Похожая на трость бабка-продавщица негостеприимно размахивает люстрой и орет, чтобы мы убирались со своими листовками, мы, промоутеры, как ссаки в лифте, запрудили улицы.

Гуляем, прудим. Приветственно машем другим участникам.

Время почти на исходе, и что к чему. В чем смысл флешмоба и остальных тупейших заданий — я не шарю. Но это не даёт мне грустить по татуированным рукам, я так быстро привыкла к нему, и рада, что некогда реветь в подушку.

Дергаю за ручку очередную дверь, говорю Николь "закрыто, пошли тогда ближе к памятнику, пара минут осталась", и застываю на месте.

Сначала вижу длинную зеленую палку, всунутую в ручку с той стороны, она заканчивается широкой белой щёткой швабры и мешает открыть дверь. А внизу на полу…ноги. В чёрных брюках, с ремнем. Другая половина туловища лежит в торговом зале. Задираю голову и читаю вывеску "Ювелирный центр".

— На полу охранник! — ахает рядом Николь. — В отключке!

Одновременно сдираем на шею маски и прижимаемся к плотному стеклу входной двери. Происходящее в зале не рассмотреть, нам видна только часть от входа и розовая фигура поросёнка с зажатым в лапе воздушным синим шариком.

Наступая друг другу на ноги, перепрыгиваем бордюр, ныряем обувью в снег и расплющиваем носы на панормамном окне салона. Обзору мешает большая искусственная ёлка забросанная белой мишурой, стоит прямо возле стекла. Щурюсь сквозь пышные ветки.

Они там. Все. Кролик и Тигра с пистолетами пугают персонал, медведь, осел и совунья громят витрины и сбрасывают драгоценности в рюкзаки.

— Не стой, снимай, — верещит Николь.

Лезу в карман, выхватываю смартфон, он выскальзывает, я пытаюсь поймать и ребром ладони даю ускорение. В ужасе смотрю как он летит на плитку у входа, и крышка с батарейкой отскакивают в сторону.

— Кристина-а! — стонет Николь, пока я ползаю и собираю гаджет.

— Снимай сама! — рявкаю. Дрожащими пальцами вставляю запчасти.

— Телефон у Егора в машине, в этом идиотском костюме нет карманов! Быстрее, Кристина! Чёрт, где наши парни?!

Снег скрипит от её нервных прыжков на месте. С площади доносятся музыка, смех и голоса, привычная ежедневная атмосфера вечера, а я от волнения не могу вставить гребаную крышку и матерюсь, ведь судьба дала шанс, мы единственные в этот момент обладатели инсайдерской бомбы.

— Они уходят! — кричит Николь.

Крышка щелкает, я жму кнопку включения, по крайней мере, успеем заснять побег. Но не успеваю даже выпрямиться, дверь резко распахивается, бьёт меня по лбу, и я валюсь с ног, и смартфон снова падает.

На улицу выскакивает Пятачок, за ним медведь.

Телефон загружается, играет музыка заставки, и медведь оборачивается.

Мягкая большая голова. Уверена, что он смотрит на меня сквозь сетку, и от невозможности тоже увидеть его глаза, человеческие, а не блестящие мертвые пуговицы, меня продирает жуть.

На нем жёлтые тимберленды, в цвет костюма, и на одном царапина, этим ботинком он едва не оставляет меня без пальцев, когда с силой опускает подошву на мой телефон. Швыряет его по обледенелой плитке вперёд, на дорогу.

Наш контакт длится две-три секунды, но в замедленном времени сознание окрашивается во все оттенки страха, весь его спектр.

Банда, с рюкзаками за спиной, стремительно разбегается врассыпную. Двадцать минут закончились, и на площади стреляют пробки шампанского и вопят моберы "За Винни-Пуха!"

Следом завывает полицейская сирена.

Мы с Николь тонем в сумерках, теряемся среди моберов и вваливаемся в маршрутку. Кто-то тоже испугался мигалок, в салон за нами протискивается Пятачок. Может быть, один из шайки, спокойно плюхается в кресло и катит с места преступления, пока там его ищут.