ослепнешь от моей красоты неописуемой! Горделиво выпрямилась, приклеивая на губы привычную защитную улыбку "кинодива на красной дорожке".

— Слишком много в тебе гонора для хорошей шлюхи, — почти дословно повторил Юрик слова мамы. — Кто так раздевается?! Словно королева перед подданным. Запомни, детка, для хорошей бл*ди мужчина — бог и король, ты — его наложница, а не наоборот. Обнажаться надо так, чтобы он сразу и сильно захотел тебя взять, чуть ли не из штанов выпрыгнул. В глазах не должно быть вызова в духе: «вы недостойны даже ноги лизать такой красавице», смотреть надо призывно, словно ждешь не дождешься его активных действий, а самое важное — не забывать соблазнительно изгибаться, выгодно показывая свои прелести.

Возможно, раздевалась я неправильно. Однако же, судя по горящему взгляду и бугру в мужских штанах, Упырь-то меня захотел, причем сразу и сильно.

— Бельё снимай! Что стоишь?! Не испепелишь меня своими глазюками красивыми. Я огнеупорный.

— Тебе бы в пожарники пойти, — с наигранной тоской о том, что пропадает такой талант, сказала я.

Лысый амбал добродушно засмеялся.

— А тебе бы помолчать.

Юрик, пожалуй, прав: язык мой — враг мой. Пора попробовать стать хорошей шлюхой, а заодно проверить упыревскую огнеупорность. Попыталась изобразить на своем лице подобострастие перед царственной особой. Наверное, переигрываю, поскольку Юрик фыркнул. Неспешно расстегнула застежку бюстгальтера за спиной, медленно спустила кружевные бретельки с плеч. Изогнулась, надеясь на девяточку по десятибалльной шкале соблазнительности. Как там дальше? Смотреть призывно?! Представила вместо Упыря свою любимую булочку с кунжутом. Не знаю насчет призыва, но дурь в глазах точно появилась. Лифчик упал на пол номера. Неторопливо провела пальцем линию от ключицы до стоящего столбиком соска левой груди. В упыревых темных глазах бушевал огненный шторм, языки которого, казалось, лизали мне ступни, постепенно поднимаясь вверх… к лону. Взялась за тонкое кружево трусиков, потом медленно опустила их вниз по бедрам до колен, дальше они упали сами. Переступила ногами, освобождаясь от этого последнего клочка ткани. Что там ещё?! Ах да, нужна соблазнительная поза. Завела руки за спину, грудь подалась вперед, бесстыдно торча вверх напрягшимися сосочками. Изогнулась, пытаясь придать своим формам, особенно нижним девяноста пяти сантиметрам, должную выразительность. Мамочки! Упырь, прожигая меня взглядом, встал с кресла и медленно двинулся в мою сторону. Может, убежать?! Куда я побегу голой ночью?!..

Странно, но сейчас Юрик кажется даже красивым. Опасный пасный, возбужденный хищник. Гордость не позволила стыдливо закрыть руками тело или попробовать спастись бегством, даже взор не разрешила себе опустить. Упырь подошел максимально близко, привычным наглым жестом запустил свои пальцы в мои волосы, внимательно всмотрелся в лицо, а потом опалил взглядом губы. Куда девался весь мой норов?! Губы задрожали, приоткрылись, и сейчас во мне, пожалуй, не страх, а желание почувствовать крепость и влажность мужского поцелуя. С телом и вовсе что-то непонятное творилось, ужасно хотелось прижаться к этому красивому мужчине, ощутить всей поверхностью кожи о его горячую кожу, почувствовать низом живота доказательство, что мое обнажение не прошло даром. Бывает ли такое, чтобы фригидная ледышка вмиг переродилась в первостатейную шлюху? Может, сделать шаг вперед и оказаться в его объятьях?

— Ты ведь совсем неопытная? — Упырь снова гипнотизировал меня взглядом.

Какой голос! Мурашки по коже... Мужской палец погладил подбородок, а другая рука — кожу под волосами. Дышать стало нечем, судорожно разомкнула губы, пытаясь втянуть в себя кислород.

— У тебя ведь никого не было, кроме этого смазливого папенькиного сынка?

Как он догадался?! Прямо ясновидящий.

— Был. Ты.

Бритоголовый скривился, словно ему неприятно вспоминать тот маленький эпизод в кабинете Ирины Николаевны.

— Это не считается.

Мне тоже неприятно вспоминать, как он вставил по-сухому, не обращая внимания на мою боль, трахнул для своего удовольствия, напоследок снисходительно шлёпнув по попе. Даже передернуло от отвращения.

Юрик увидел мою гримасу и недовольно насупился.

— Я тогда был в плохом настроении.

— А сейчас в хорошем?

— Сейчас тоже ни к черту.

— Может, мне лучше уйти?

— Только попробуй... — в голосе предупреждение и страсть. — Светик, — проникает под кожу шепотом бритоголовый, — я тебя научу кое-чему, а ты слушай и запоминай... — Мужские обжигающие пальцы обвели амуровый контур моих губ, потом немного оттянули нижнюю губку, окунаясь во влажность рта. — Первое, что должна уметь любая шлюха, это сосать. Я поучу тебя немного. Только не надо брыкаться.

Сильные руки надавили на мои плечи.

— Опустись на колени.

К щекам, наверное, снова прилила краска... Сиди не высовывайся, гордость проклятая! Знаю, мужчинам это более чем нравится... Видимо, сейчас каждая уважающая себя женщина не должна брезговать этими ласками. Я видела минет в порно и один раз пыталась исполнить по просьбе грёбаного принца. Получилось неудачно… Может, правда надо поучиться?

Гордость вздыбливалась во мне, не желая прятаться, но я, ведомая сильными руками, опустилась коленками на пол. Лицо оказалось как раз напротив мощного бугра в мужских штанах.

— Давай, давай, детка! Что застыла? Расстегивай ширинку…

Взялась руками за молнию брюк, опустила вниз собачку, стянула черные боксеры. Член выпрыгнул, словно черт из табакерки. Какой большой, будто в роликах для взрослых! Я всегда удивлялась, как подобный шланг можно полностью в себя принять. Он гораздо мощнее долбежного органа принца во плоти. Наверное, поэтому мне было так больно в наш первый раз с бритоголовым.

— Продолжай, — напряженно приказывает Юрий Николаевич. — Сначала прикоснись руками, погладь ствол пальчиками, потом возьми в рот головку и хорошенько оближи, словно вкусную, сладкую конфету.

Подрагивающие пальцы потянулись к дубине Упыря. На ощупь он теплый и приятный. Лысый бугай тихонько застонал… Раскрыла губы и втянула головку внутрь рта. Какой горячий! Просто обжигает губы... Послышался протяжный выдох бритоголового. Сосательным движением плотно охватила член губами. Мужские пальцы легли мне на голову, запутались в моих волосах. Несмело облизнула.

— На лице ни в коем случае не должно быть брезгливости, Светик. Попробуй изобразить удовольствие.

— Иди к черту... — Устюговская гордость вырвалась на свободу.

Юрик засмеялся.

— А ты знаешь куда иди? Впрочем, именно там ты и находишься... — и требовательно натянул мою голову на свой бугрящийся член.

Пошляк! Гад! Ненавижу… и сосу. Куда деваться, раз решила стать жрицей продажной любви...

Несколько минут Упырь позволяет действовать самостоятельно. Я старательно облизываю, посасываю и вожу ладонью по мощному стволу.

— Детский лепет, а не минет. Глубже вставляй! — командовал бритоголовый. — В идеале шлюха должна поместить