Через несколько метров от участка, я наткнулась на мутную лужу и растерянно застыла. Присев на больные и отбитые колени, я протянула руки к луже, чтобы убедится, что это не обман, сунула их в грязь. К счастью, она настоящая, шестой мираж, который мне повстречался бы в этой безумной долине — я не переживу. Вода холодная. Я без лишних раздумий и от сильной жажды набрала в ладони несколько капель и жадно хлебнула грязную, горькую жидкость. Закашлялась, едва пришла в себя и повторила свой отчаянный жест. Очень уж пить хотелось! Я снова закашлялась, облокотившись руками об лужу и тут же ощутила крепкую хватку грязи. Она сжала пальцы, сжала кисти и приковала к земле.

Однажды я провалилась через лужу в неизвестный мир и лишилась дома, но сейчас я не дам грязи проделать со мной тоже самое. Всячески упираясь ногами о сухой грунт, я ободрала колени, локти и слегка сорвала спину, но неизвестная сила оказалась упрямее. В конце концов я сдалась. Нырнув с головой в грязь, которая засосала меня всю, как слив в унитазе, я с ужасом задержала дыхание и зажмурилась, дожидаясь конца. Через несколько минут, как мне тогда показалось, по грязевому тоннелю, я попала в глубинное течение, а именно тёмное водное пространство, где не было ничего, кроме воды и едва заметных огоньков вдали. От нехватки воздуха, я почти посинела, поэтому не выдержала и открыла рот, наглоталась морской горькой и одновременно солёной воды. Ещё пара глотков и наступит смерть, но я ничего не могла поделать. Уж в этот раз — точно. Чьи-то ледяные руки нежно провели по моему горлу вниз и на горле возникли жабры. Они открылись, как распустившийся цветок. Я тут же облегчённо нахваталась растворённого в воде кислорода и задышала полной грудью. Передо мной явились спасители с рыбьими хвостами. Синяя кожа, огромные глаза, как фонари (именно их я видела вдалеке и приняла за огоньки), жабры, хвосты, длинные кудрявые, как водоросли, волосы. Трое и все разные. Ко мне обратился тритон, довольно юный и ужасно красивый — пугающе красивый, и его спутницы, не уступающие ему как в красоте, так и в возрасте. Если такие начнут манить моряков и морячек, всем конец.

— Дитя человека, наш правитель Василис приносит свои извинения за столь грубое приглашение в Глубины.

Я не могла раскрыть и рта, как поразительно нежно и чуждо звучал его голос. Боюсь представить голос дам. Под пустынной местностью все это время были бескрайние просторы морской воды без единой щёлочки. В конце концов, я пришла в себя и ответила:

— П-правитель? А…а зачем? Я сделала что-то не так?

— Артефакт, — тритон указал пальцем на мой браслет. — Он несёт в себе голос. Этот голос услышал Его Высочество Царь Глубин.

Я опустила глаза на украшение, оно подсвечивалось оттенком индиго.

— Прошу за нами. Мы отведём вас к правителю, и Вы сами всё поймёте.

Русалки улыбнулись мне и окружили.

Мир под водой казался необъятным, холодным и пугающим. Далеко внизу светилась точка, похожая на костёр, не будь мы под водой, я бы так и подумала.

— Наше Пристанище Глубин, — пояснил мне тритон. — Здесь мы живём и растим своих детей. Здесь Его Величество правит подводным миром.

Огни города русалок едва ли могли облегчить нависшее над головой давление океана. Да, здесь, под Альмандрой — есть нечто более удивительное и невероятное, чем рассказы из детских книжек. Они привели меня сюда из-за браслета, но чего хочет Василис? Чтобы я им прислуживала? Отдала свой подарок? На что я способна под водой? Беспомощно плыть следом и барахтаться, если действие этой штуки в виде жабр истечёт. Не хватает Лиора и его наставлений, строгих причитаний и мягкого взгляда в момент неудачи. Да, он ругал, сердился и поучал, но также сострадал мне и жалел, как старший.

Полагаю, те речные русалки, которых я встречала по пути в Ийсу, здесь не обитают — их воды простилаются по долине. Кроме того те, кого я вижу сейчас рядом с собой, отличаются плавниками, глазами и цветом кожи. Глубоко под землёй есть морской город, а вокруг океан! Никакие реки с ним не сравнятся. Меня подводили ближе, огни сияли ярче, вырисовывались раковины и чудесные хвостики местных жителей, которые попрятались за кораллы, водоросли и шарообразные домики, покрытые подводным мхом. Они явно напряглись, но и не препятствовали нашему пути к замку любимого Царя. Я не могла оторваться от маленьких тритончиков и русалочек, которым очень не терпелось вырваться из крепких объятий мам и пап, чтобы окружить меня. Читаю в их глазках желание подёргать меня за волосы, платье и пересчитать пальцы ног. Уверена, у них в голове не укладывается, как же я могу жить с такими отростками? С ними неудобно плавать, они некрасивые и голые. Именно об этом и спросил меня один из малышей, которому удалось ускользнуть и подплыть совсем близко.

— На земле хвосты не нужны, — с улыбкой ответила я, а он изумлённо застыл, чтобы это представить. Тут мама-русалка догнала своё дитя и оттянула к кораллам.

Замок встретил нас достойно, стража расступилась, двери распахнулись настежь, выпустив волну пузырей.

Страшно. За дверью в тронном зале Царя — темно и холодно. Ни огней, ни кораллов, только огромное пустое помещение, а по центру трон, напоминающий трезубец Нептуна из «Русалочки». Шипы спинки тянулись так высоко, что мне пришлось задрать голову, дабы увидеть острые наконечники. Подлокотники повторяли форму извивающихся змей, и если присмотреться, их мордочки ни на что не похожи. А точнее — таких существ я никогда не видела, ни в сказках, ни в мифах, ни даже здесь — в Лесу Альмандры. Большеглазые, острозубые твари с длинными тройными языками. Царь морей Василис смотрел на меня свысока. Его лицо закрывала прозрачная чёрная ткань — или это была не ткань? Я не знаю, что это! Оно так плавно колышется от водного течения, что я не в силах оторвать глаз. Царь сидел почти голый, впрочем, как и его подданные, не нужна им одежда, и это отличало подводные виды от лесных. Впрочем, что я несу? Фантастические существа с роду одежды не носили, кроме эльфов и самую малость кентавров. Древни, дриады, гарпии и прочие оставались собой в натуральном виде. Могучий хвост Царя растелился по полу зала и полностью занял собой всё внимание. Его размеры, по сравнению с хвостами соплеменников, поражали меня, и невольно возникала мысль «настоящий властитель морских