На спрута она походила по причине неравномерного исследования территории. «Щупальца» были образованы извилистыми дорожками несомых ветром метеозондов с аппаратурой для аэрофотосъёмки и реками. По ним разведгруппы сплавлялись по течению, картографируя окрестности, и запуская всё те же метеозонды.

«Спрут» казался лежащим на спине. Это от того, что разведка велась в основном на север. Даже, если быть точным, на северо-запад — вниз по течению большой полноводной реки, которую первооткрыватели, не долго думая, назвали Волгой. Разведчики спустились по реке до самого моря-окияна, или, по крайней мере, большого озера, и двинулись вдоль побережья на юг и на север. Так что с запада и северо-запада уже имелся контур береговой линии. Вглубь пока безымянной Большой Воды исследователи на своих надувных лодках заплывать не рискнули. И правильно сделали. Там их спасать некому, если что…

А вот южное направление осталось «неохваченным». Почти сразу за порталом начинался горный хребет. Относительно невысокий — что-то вроде Уральских гор, но всё же передвижение он затруднял весьма сильно. За ним всего в трёхсот километрах от портала тоже обнаружилось море. На этом разведка пока и застопорилась. Вот с этого вопроса и начнём…

— Как у нас дела с судоверфью в устье Волги? — задал я первый вопрос.

— Пока рубим лес, сушим, — ответил Юрий Павлович. Проект базового исследовательского корабля разработан, — я кивнул. С проектом я уже ознакомился. Корабль сильно напомнил мне яхту «Дункан», на которой дети капитана Гранта бороздили океаны в поисках своего пропавшего отца. Только вместо паровой машины на судне планировалось установить дизель. Работоспособную судовую паровую машину такого класса сейчас можно найти разве что в музее. Да и угля для неё в новом мире пока не нашли. А на дровах далеко не уплывёшь… Но дизель был вспомогательной силовой установкой. Моря и океаны Ковчега предполагалось бороздить под парусами. Романтика, блин… Я поморщился. Двадцать первый век на дворе, а у нас…

— Что со специалистами? — обратился я к папаше Мюллеру.

— Наскребли по всему миру немного, — доложил тот. — С достаточной квалификацией для руководства проектом. Доставка их на Ковчег предполагается в ближайшие дни. Потом недели две добираться до верфи, и приступаем к работе. Через три месяца должен быть готов первый корабль…

— Три месяца… Нахмурился я. — Долго. Мы до сих пор не знаем, обитаем ли этот мир… А уже хозяйничаем вовсю.

— Радиоэфир пуст, — напомнил мне Сергей Петрович.

— Может, они там телепатией общаются, — хмыкнул я. — Вопрос дальней разведки сейчас — первостепенный вопрос. Даже важнее налаживания производства. Представляете: высадились инопланетяне в джунглях Амазонки. Исследовали окрестности — пусто. Обрадовались, начали лес валить, чего-то там строить… А потом прилетает дряхлый Б-52 и бросает на них дряхлую атомную бомбу. Вот и мы сейчас в такой же ситуации… Надо как можно скорее вносить ясность.

— Я думаю, что раньше чем через год полной ясности не будет, — осторожно заметил министр промышленности. — Но закрепляться на новом месте надо. И выполнять план-минимум…

— Надо… — вздохнул я. — Так что там у нас за трудности с металлургией?

— В нашем мире металлургические предприятия сейчас в основном заняты переработкой металлолома, — начал объяснять министр промышленности. Его уже накопилось достаточное количество. У нас же металлолома нет. Так что для получения стали нам надо предварительно получить чугун.

— А я что-то слышал о процессе прямого восстановления железа из руды, минуя стадию чугуна… — поделился я информацией.

— Для этого нужен природный газ. Много. А у нас его нет. А для выплавки чугуна в домнах нужен кокс. Коксующегося угля у нас тоже нет.

— И что же будем делать? — поинтересовался я.

— Сначала построим несколько домен на древесном угле. Деревья есть, значит, будет и древесный уголь. Кстати — древесный уголь — это отходы газогенераторных установок. Как и скипидар.

— Скипидар — это растворитель? — напряг память я.

— Да. И ещё в некоторых областях используется. Например, для производства целлулоида.

Так, значит, нужны газогенераторы, — подытожил я. — Будет топливо для автотранспорта, скипидар для лакокрасочной промышленности, и древесный уголь для промышленности сталелитейной.

— Но у домен на древесном угле есть недостаток — они не могут быть такими же высокими, а следовательно — производительными, как домны на коксе.

— И почему же?

— Древесный уголь мягкий, он проседает под весом шихты, и спекается в один большой комок, который воздухом не продуешь…

Я удержался от вопроса, зачем надо продувать домну воздухом. Надо будет почитать на досуге о домнах. Если он будет, этот досуг…

— И сколько мы будем получать чугуна из такой домны?

— Ну… Тонну — две в день…

— То есть в лучшем случае примерно семьсот тонн в год. Это практически ничего.

— Это первый этап. А потом мы построим обычные домны на коксе. Тут мы недалеко от месторождения руды обнаружили торфяники… Из торфа можно делать кокс. Не такой, конечно, как из угля. Но…

— Хорошо, Юрий Павлович. Предоставите мне ваши намётки по металлургии для изучения. Кстати: Тут «Евраз» в том году закрыл последнюю домну на своём предприятии в Новокузнецке. Сейчас они решают, что с ней делать… То ли в газогенераторную станцию будут переделывать, то ли в памятник своему умелому руководству… А домна вполне новая и рабочая… И её оборудование тоже рабочее. Сергей Петрович, провентилируйте там вопрос, как бы нам его купить по цене, приближённой к цене металлолома. А заодно и кадры там поискать можно. Люди остались без работы. Только работать с ними надо, конечно, не так, как с урками. Потоньше…

— Сделаем! — кивнул папаша Мюллер.

Да, этот сделает… Я и не сомневался.

Вторым пунктом повестки дня после производства стали стояло производство меди. Полиметаллическое медно-свинцово-цинковое месторождение на Ковчеге обнаружили. Теперь встал вопрос о его разработке и производстве в первую очередь меди, а во вторую — свинца и цинка.

Сталь и медь — необходимые материалы для производства электрогенераторов. Но этого мало. Нужен лак для изоляции обмотки. Вот с ним оказалось туго. Местного сырья для пока не подобрали. Я огорчился этим известием, как и сообщением о том, что алюминий производить тоже пока не из чего. То есть, сырья, как грязи, но производство из этой грязи крылатого металла будет нерентабельно. Ладно: поручение науке — подобрать сырьё для лака и отработать техпроцесс его производства, а геологам — удвоить усилия по поиску хоть чего-нибудь, подходящего для извлечения из него алюминия. Пока же организовать закупку, перевозку и складирование как алюминия, так и готовых электропроводов из него.

Кстати, для разработки месторождений — неважно каких, требовалась куча самосвалов, немаленьких экскаваторов, бульдозеров и масса