— Ладно, забудем. Я просто так предложил.

Несколько секунд трубка молчала, потом Натали сказала:

— Но для тебя я сделаю исключение. Буду через час.

Она приехала на мотороллере «веспа», известив о своем прибытии его немощным сигналом и несколько раз вывернув ручку газа. Оставив мотороллер под окном, влетела в дом и сразу направилась на кухню, словно прекрасно знала, где что здесь расположено.

С собой она привезла пиццу в картонной коробке. Первым делом заглянула в бар и долго гремела бутылками, пока не нашла вино по вкусу. Билли на руках у Джека перестал реветь и с любопытством глядел на нее.

— Так вот он какой, внук Тима. Славный малыш.

— Билли, поздоровайся с Натали.

— Адок! — сказал Билли.

— И похож на Ника, — добавила она, опытной рукой извлекая пробку.

— Ник?

— Ну да, его отец.

— Ты знаешь его отца?

— Тим говорил мне, что его отец — Ник. А так, кто знает их настоящих отцов? Можешь ты с уверенностью сказать, кто твой отец?

Джек с таким видом принял стакан вина, словно в нем был вирус.

— Ник? Кто такой Ник?

— Ник, — повторил за ним Билли. — Ник-ник-ник-ник.

— Ну, что тут обсуждать? Ник был одним из тех юнцов, о которых я тебе рассказывала. Бродяжничает где-то. Может, уже умер.

Джек неожиданно сообразил, что Натали говорит о Николасе Чедберне, молодом художнике, чьи картины все еще висели в чикагской квартире отца. Он начал вспоминать, почему Луиза не хотела, чтобы кто-нибудь знал, кто отец Билли.

— Слушай, если встретишь Луизу, лучше ничего ей не говори. Она думает, что никто ничего не знает.

— Ты покормил малыша?

— Покормил?

Хотя Натали поначалу отказывалась прийти, с Билли она управлялась очень умело. После того как они совместно расправились с пиццей, она подхватила мальчишку на руки и принялась щекотать ему под подбородком, тискать, подбрасывать в воздух, ползать с ним по полу, играть, сменила подгузник. Насколько беспомощен был Джек, настолько умелой оказалась она.

— Приходилось работать нянькой, — сказала Натали. — Но меня всегда увольняли, потому что каждый папаша норовил меня завалить.

Натали понесла Билли осматривать дом, и Джек заподозрил: это предлог, чтобы проверить, что изменилось в доме с тех пор, как она была тут в последний раз. Джек удивился, узнав, что это было недавно, всего четыре недели назад. Она заметила его удивление.

— У меня есть ключ. У малыша глаза слипаются, может, уложим его спать? Луиза реквизировала эту комнату, я угадала? Твой отец просил меня приглядывать за домом, и я время от времени заходила сюда.

— Мне казалось, ты презираешь этот дом.

— Ты прав. Но он хорош, чтобы устраивать вечеринки или поселять здесь гостей. Ты видел мое логово. Кстати, ключ есть еще у нескольких человек. Так что стоит поостеречься непрошеных гостей.

Они постояли несколько секунд над Билли, пока он устраивался поудобней. Билли показал на Джека и произнес: «Пап-па!» Джек растроганно заморгал. Натали легонько подтолкнула его локтем, они крадучись вышли и вернулись в салон.

— Непрошеных гостей? Мне показалось, что одна или две спальни выглядят так, словно кто-то в них ночевал.

— Возможно, они выжидают, когда ты съедешь.

— Пожалуй, так и нужно сделать. Но в таком случае мне придется продать дом и отдать тебе деньги.

— Мне он точно не нужен. Посмотри на эти чертовы манекены, которые торчат повсюду. Слишком много плохих воспоминаний с этим домом связано.

— Каких именно?

Но Натали лишь закурила сигарету и оставила вопрос без ответа. Тогда Джек спросил о чулане, что под лестницей, с зеркалом и ультрафиолетовой лампой. Натали назвала его «чуланом тумана» и сказала, что это просто еще одна сумасшедшая идея его отца.

— Если она такая сумасшедшая, почему у тебя тоже такой чулан?

— Было время, когда я верила всему, что он говорил. Просто руки не дошли убрать там все.

— Как это работает?

— Это не работает.

— А как должно было бы работать?

— Почитай его книгу, если действительно хочешь знать. Ты нашел наголовное устройство?

Натали опять переменила тему. Разговор с ней слишком часто походил на скачки по пересеченной местности.

— Нет.

— Подожди здесь. Оно, наверно, где-нибудь в чулане тумана.

Она вышла в холл, и Джек услышал, как открылась дверь под лестницей. Вскоре она вернулась с нелепо выглядящим устройством. Это был шлем, представлявший собой каркас из легкого металла и кожаных ремешков, к которому были прикреплены металлические трубки, зеркальца и стеклянные линзы разной конфигурации.

— Примерь.

Джек с сомнением смотрел на шлем — в нем чувствовалось что-то средневековое, зловещее. Кожаные ремешки были жесткие и пахли как новые.

— Сперва скажи, что это такое.

— Обыкновенный оптический шлем Страттона, — ответила она, попутно распуская ремешки. — Поворачивает ваше поле зрения на сто восемьдесят градусов, меняет левую и правую стороны и верх делает низом. Настоящий мозговорот.

Она протянула шлем Джеку, словно это был кусок арбуза: мол, попробуй. Велела закрыть глаза, пока она закрепляет его на голове. Туго затянула ремешки у него под подбородком и сзади на шее, защемив кожу. Шлем был тяжелый, так что голову тянуло вниз. Потом Натали разрешила ему открыть глаза. Увиденное поразило его. Он подвигал головой влево и вправо, вверх и вниз и начал глотать ртом воздух. Поднял руки, чтобы стащить шлем, но не смог найти головы.

— Не паникуй. Сделай глубокий вдох. Не пытайся снять его.

Джек потерял ориентацию. Он еще раз попытался схватить шлем и опять промахнулся. Он видел свои руки, яростно мечущиеся, как крылья, сверху, вместо того чтобы быть внизу. Стоило немного наклонить голову, и все начинало беспорядочно скользить в разные стороны. Он двинул правой рукой, но увидел взмах слева.

— Освободи меня, Натали!

— Попробуй следующее. Положи руки туда, где, как тебе кажется, у тебя пах. — Джек попытался медленно опустить руки к талии, но почувствовал, как вместо талии ладони коснулись шлема. Натали засмеялась. — Нет. Начни думать своим концом!

— Освободи меня от этой штуки! С меня хватит!

Он почувствовал, как прикасаются к ушам ее тонкие пальцы, расстегивая ремешки. Наконец, к его большому облегчению, голова освободилась от шлема. Он, моргая, смотрел на комнату, принявшую нормальный вид. Было жарко и поташнивало.

— Мне нужно выпить.

— Первоначальная тошнота, — сказала Натали, кладя шлем на пол и наливая ему вина, — быстро проходит, и через несколько часов привыкаешь к тому, что видишь.